«Если», 2011 № 11 - Журнал «Если»

Перистые ветви грибообразных деревьев очень скупо пропускали солнечный свет, который отражался от зеркального экстерьера поставленной в центре прогалины палатки. Солнечные панели, сообразил я. А ведь разумно. Ничего, что свет чахленький — на одного андроида заряда батареи хватит.

Проводник (велевший звать его Акифом Эниксом, и это, пожалуй, единственное, что было им сказано за всю дорогу в ответ на мои бесчисленные вопросы) указал на жилище. Я лишь молча кивнул — не до комментариев, тут отдышаться бы. А он вроде даже ничуточки не взопрел. Сколько ж лет надо лазать по этим горам, чтобы получить такую закалку?

— Вергон, вы здесь? — окликнул я.

Полог, хоть и не сразу, но откинулся. И вот он передо мной Вергон Дон собственной персоной, во плоти. А если точнее, в силиконо-пластмассовой смеси. На нем, как и у моего гида, камуфляж, только глухой, закрывающий тело до последнего квадратного дюйма. И не такой уж он высокий и представительный, как на голографических снимках.

— Как вам удалось… — андроид осекся, увидев Акифа. — Ах, вот оно что. И сколько же он заплатил?

— Достаточно, — буркнул проводник.

— Все же хочется знать, какова цена вашей лояльности.

— Раньше надо было об этом спрашивать.

— Пожалуй, — кивнул Вергон. — Выходит, рано или поздно все упирается в деньги.

Акиф промолчал, стоя с непробиваемым видом. Вергон повернулся ко мне.

— Это она вас наняла?

Я кивнул.

— Сразу так и подумал. А вторая мысль — вы убийца, подосланный «Грэнджер холдингз». Но в этом случае я уже был бы мертв. Кто вы?

— Меня зовут Декстер Дафф.

— Что ж, мистер Дафф…

— Просто Дафф.

— Хорошо, пусть будет просто Дафф. Догадываетесь, почему я здесь?

Я внимательно смотрел на него. На сумасшедшего вроде не похож, хотя по этой части я не спец — в прошлом случалось ошибаться. Да и как определить, свихнулся андроид или нет? Вергон, по его словам, прячется от «Грэнджер холдингз». Ну а что если «Грэнджер холдингз» пытается вернуть беглеца по причине его неадекватных действий, которые привели к резкому снижению стоимости фирмы?

Но была еще одна версия, над ней я скрипел мозгами уже несколько недель.

— Не возьму в толк, чем способна заинтересовать андроида женщина вроде Джинджи. Да и всякая другая женщина, если на то пошло. Вероятно, вы хотели узнать, каково это — любить по-настоящему. А получив желаемое, обнаружили: любовь — вовсе не то, что про нее напридумывали. Даже, возможно, вы совершили неприятное открытие: супруга не испытывает к вам нежных чувств. Так уж вышло, что я знаю Джинджи. Мы много лет знакомы. Она не из тех, кто способен влюбиться. Когда вы это поняли, разочарованию не было предела. И вы решили, чтобы не терпеть более душевную пытку, снова стать андроидом.

Какое-то время он молча буравил меня взглядом — вот так же ученый, наверное, разглядывает образец под микроскопом.

— А вы, Дафф, проницательный человек, — услышал я наконец.

— Если бы… Просто учусь на собственном печальном опыте. Когда-то я тоже запал на нее.

— У Джинджи редкостное обаяние, — кивнул Вергон. — В целом вы рассудили верно, хотя вовсе не разбитая любовь — причина моего ухода.

— Вот как?

— Да. Здесь я потому, что вскоре после свадьбы Джинджи вознамерилась меня убить.

А вот эта версия мне в голову не приходила.

— Но зачем? Вергон Дон — ее счастливый лотерейный билет. Вы дали ей богатство и известность.

— «Вергон энтерпрайзис» — ее счастливый билет. Да и вовсе не деньги нужны моей жене и не слава. Ей подавай власть.

— Все же не понимаю, для чего…

И тут до меня дошло. Вергон Дон может сделать Джинджи богатой, зато «Вергон энтерпрайзис» может ее сделать богатой и могущественной. Проблема в самом Вергоне. Фирма принадлежит ему. Но Джинджи теперь его жена, и…

— Я все понял. Джинджи теперь ваша жена, и если она от вас избавится, то получит наследство. Очень солидный куш!

— Вот именно. Я бы, конечно, упростил ей задачу, если бы остался андроидом, ведь очень немногие планеты дали нам те же права, что и биоразам. Уж она бы нашла способ меня выключить. Но когда я стал человеком, ей пришлось не на шутку задуматься. А у меня появилось необходимое время для подготовки побега.

Я сокрушенно покачал головой. Ведь знаю эту женщину как свои пять пальцев, почему же не разгадал ее замысел?

— Чувствую себя дурак дураком, — признался я.

— И зря, — утешил меня Вергон. — К стыду своему, я тоже ни о чем не догадывался, пока не стал человеком. Будучи андроидом, я объяснял ее необычное поведение иррациональностью человеческих эмоций. Когда же сам обзавелся человеческими эмоциями, обнаружил, что она-то их напрочь лишена — ну, может, за исключением алчности и сластолюбия.

— Получается, не стоило мне сюда приходить, — вздохнул я.

— Что да, то да. Вполне возможно, что вы привели «хвост».

Вспомнился шедший за мной несколько недель назад андроид. И позднее не раз возникало ощущение слежки, хотя мне и не удавалось засечь топтуна.

— Так вы считаете, что «Грэнджер холдингз» не ищет вас?

— Нет, не считаю, — ответил он. — И это все усложняет. Сюда я перебрался потому, что не нашел способа развестись, но мое отсутствие спровоцировало «Грэнджер» на атаку. Теперь я в крайне затруднительном положении. Мое бегство — это честная попытка защитить свыше миллиона работников «Вергон энтерпрайзис». Но они пострадают и в том случае, если контроль над фирмой достанется моей жене.

«Моей жене». Уж не знаю, почему меня жалила ревность всякий раз, когда я слышал из уст андроида эти слова. Да, конечно, работа есть работа, и нынче мне за нее платят как никогда, но разве дело в деньгах? Сколько бы ни платили, я не причиняю зла невиновным, если без этого можно обойтись.

Но так ли уж невиновен Вергон Дон? Так ли уж невиновен я сам? Оба мы втрескались в женщину, для которой любовь — пустой звук. И этим, пожалуй, заслужили наказание. Что бы ни случилось с нами — поделом.

Все же я сочувствовал этому андроиду, как, пожалуй, еще никому никогда не сочувствовал.

— Чем смогу, помогу, — пообещал я.

Глядя мне в глаза, он сказал:

— Хочу с ней поговорить. Может, и удастся на чем-нибудь поладить… если в ней осталась хоть капля порядочности.

— Ладно, попробуйте, — согласился я не без скепсиса. — Вы вернетесь со мной?

— Конечно.

Он достал ком-ком и вызвал гондолу, чтобы нас сняли с горы. Через двадцать минут мы уже направлялись к космопорту. Акиф провожал нас взглядом, и на лице его закоченело то же самое, что и при первой встрече, стоически-непокаянное выражение лица.