В небе Ленинграда - Александр Новиков

В такой напряженнейшей обстановке 20 августа в Смольном во второй раз собрался партийный актив города. Обсуждался один вопрос: как отразить прямую угрозу вражеского вторжения в Ленинград. Первым выступил Ворошилов. Когда он подошел к карте и показал линию фронта, весь огромный актовый зал Смольного замер. Фашисты стояли у самого порога города. Впрочем, собравшимся не надо было и объяснять это. Уже несколько дней ленинградцы слышали рокочущее грозное дыхание фронта - отдаленный грохот артиллерийской канонады.

Потом предоставили слово Жданову. Андрей Александрович сказал открыто и мужественно:

"Враг у ворот. Вопрос стоит о жизни и смерти"{155}.

Коммунисты приняли решение: срочно построить новые оборонительные рубежи, создать новые воинские формирования, увеличить производство оружия и боеприпасов, а сам город превратить в крепость путем сооружения в нем баррикад, огневых точек и разного рода заграждений.

В начале третьей декады августа противник возобновил налеты на наши аэродромы, которых у нас становилось все меньше и меньше. В это время из-за нехватки аэродромов мы начали часть авиации перебазировать на аэроузлы за рекой Волхов.

21 августа немецкая авиация нанесла сильный удар по одному из наших крупнейших базовых аэродромов возле Пушкина и уничтожила 18 самолетов{156}. Мы никогда еще не несли столь большого урона на земле. Оставлять безнаказанным такой налет было нельзя. Мы решили нанести ответный удар. В тот же день вечером я приказал летчикам 7-го иак установить скрытую слежку за вражескими самолетами, возвращающимися с задания. Особое внимание велел обратить на Лисино и Спасскую Полисть. Заметно возросшее в последние два дня число самолето-пролетов авиации противника заставляло предполагать, что командующий 1-м воздушным флотом генерал Келлер значительную часть своих сил посадил на самых ближних к фронту аэродромах. Таковыми были Лисино, возле железнодорожной станции Волосово на гатчинском направлении, и Спасская Полисть, в 30 км на юго-запад от Чудово.

Предположения наши подтвердились. Мы стали готовиться к налетам, но непредвиденное обстоятельство помешало нам. 23 августа в интересах обороны Ленинграда Северный фронт решением Ставки был разделен на два - Ленинградский и Карельский. От нас отделились ВВС 14-й и 7-й общевойсковых армий, вошедших в состав Карельского фронта. У нас осталось всего 326 боевых самолетов (без морской авиации), в том числе истребителей - 299, бомбардировщиков - 18, разведчиков, корректировщиков и самолетов связи - 9. Исправных самолетов было еще меньше, так как треть боевых машин находилась в ремонте.

На передачу авиации новому фронту, оформление дел и утряску разных вопросов, вызванных реорганизацией, ушло двое суток. А 25 августа поступило тревожное сообщение из 48-й армии - немцы начали бои за Любань. К тому времени под Гатчиной напряжение несколько спало. После двухдневных боев, убедившись в невозможности прорвать нашу оборону в лоб, немецкое командование двинуло свои танковые дивизии в обход Красногвардейского укрепленного района с юго-востока. Теперь главную угрозу Ленинграду создавала южная группировка гитлеровцев. На борьбу с ней были брошены основные силы нашей авиации{157}.

В тот день мы решали, какие именно полки переключить для боевых действий на любаньском направлении, и искали пути для создания .отдельной авиагруппы, предназначенной для 48-й армии. С ударами по вражеским аэродромам приходилось повременить. Но неожиданно обстоятельства сыграли нам на руку.

После полудня группа из 5 ЛаГГ-3, ведомая старшим лейтенантом Ломцовым, обнаружила на аэродроме Лисино более двух десятков вражеских самолетов. Советские летчики немедленно устремились в атаку и уничтожили 5 Ме-109. Ломцов через командира дивизии просил повторить налет. Ситуация благоприятствовала нам, и я разрешил. На задание вылетела уже другая группа, состоявшая из 7 МиГ-3. Враг лишился еще 10 истребителей.

Мы решили проверить, что происходит в Спасской Полисти - на одной из основных баз 8-го авиакорпуса Рихтгофена. Летчики донесли о большом скоплении на аэродроме "юнкерсов" и "мессершмиттов". Я приказал командиру 7-го иак Данилову срочно подготовить налет на Спасскую Полисть. Полковник ответил, что ввиду занятости основных сил корпуса, действующих по суточному плану над линией фронта, он сможет выделить для удара по Спасской Полисти не более двух эскадрилий.

На штурмовку вылетело 11 истребителей, вооруженных эресами. Они подожгли шесть вражеских самолетов. Я приказал готовить второй удар по Спасской Полисти. Решили только подождать до вечера. К этому времени немцы, твердо придерживавшиеся раз и навсегда заведенного порядка, отводили свою фронтовую авиацию на аэродромы. Не любили немцы и рано подниматься в воздух. Мы учли эти обстоятельства и старались громить их авиацию на земле именно тогда, когда противник менее всего был готов к отражению наших налетов - на рассвете и незадолго до темноты. В это время на вражеских аэродромах, как правило, скапливалось больше всего самолетов. К тому же, когда немцы под вечер возвращались с заданий, горючее и боекомплект для бортового оружия у них были на исходе, что тоже давало нашим летчикам определенное преимущество.

Я с нетерпением ожидал донесений от воздушных разведчиков, дежуривших в районе Спасской Полисти. Наконец пришло сообщение: большие группы вражеских "мессеров" и "юнкерсов" садятся на аэродром. Наши летчики насчитали около 80 самолетов. Данилов тотчас поднял в воздух 40 истребителей. Они двинулись четырьмя эшелонами, десятками. С небольшими интервалами во времени наши десятки выходили на боевой курс, причем с разных сторон, что весьма затрудняло действие зенитного прикрытия аэродрома, и огнем бортового оружия и эресами били по стоянкам, на которых почти крыло к крылу стояли вражеские самолеты. Несколько Ме-109 все же успели подняться в воздух. Но летчики из групп прикрытия легко справились с ними. Результативность этого удара была столь велика, что даже удивила нас. На земле и в воздухе летчики Данилова уничтожили 55 фашистских бомбардировщиков и истребителей.

Успех окрылил всех, и мы решили продолжить операцию. 26 августа комбинированные группы истребителей вновь нанесли удары по Лисино и Спасской Полисти. В этот день немцы были настороже - в воздухе дежурили истребительные патрули. И все же ленинградские летчики прорвались к самолетным стоянкам и уничтожили еще 12 боевых машин. На следующий день, чтобы ослабить бдительность противника, мы не тревожили его аэродромы. А 28 августа ближе к вечеру совершили последний налет. В Спасской Полисти было уничтожено 6 самолетов.