Раб государства (СИ) - Бриз Илья

«Вот и пряники с огромной бочкой меда. Дешево же они пытаются тебя купить, — хихикнула нейросеть джоре. Но потом серьезно добавила: — На кону действительно твоя жизнь, любимый. Впрочем, как и карьера этого полковника. Сделай вид, что согласен и приложишь все возможные усилия».

Как либо обдумывать мысли Сеты не стал — сам считал точно также.

— И застегни горловой шов, — приказал мулат, — демонстрировать рабский ошейник ты отныне не обязан. Теперь тебе, как ты наверняка уже понял по циркулярным сообщениям, предоставлен карт-бланш. Не только твоей непосредственной начальнице. Хотя, надо признать, она молодец — своевременно приструнила начальника ВКС станции и предоставила тебе право самому планировать тренажи, — помолчал, глядя в глаза, и требовательно спросил: — Сделаешь?

— Так точно, господин полковник, — вскакивая, отрапортовал Костик строго по уставу, делая вид, что позарился на эти треклятые погоны с петлицами.

Потом помялся и спросил, уже не вытянувшись во «фрунт»: — Ну, я пошел… работать?

Мулат неожиданно встал и протянул руку. Сдыхающая охренелка пискнула и провалилась в тартарары. Крепко пожимая, услышал: — Пойми, я сам пойду по твоим базам на задание. Просто больше никому не могу доверить, настолько важное и ответственное, — отпустил, снова испытующе-требовательно и, вместе с тем доверительно, посмотрев в глаза. Потом отправил, коротко приказывая: — Действуй!

Уже в коридоре проявилась Сета:

«Вот этим самым местом чувствую, — повернулась и, бесстыдно задрав юбку, похлопала себя по аппетитной голой попке, — припекло его до самых-самых»

— Не до шуток, — мысленно отмахнулся Костик, — что делать будем?

«Как что? Все что пообещали этому полковнику. До появления на базе черножопого принца ты неприкосновенен. А о его прилете я теперь, — все-таки смогла залезть в главный искин СБ, понял Костик, — буду знать заранее. Вот тогда и будем форсировать побег».

* * *

Войдя в тренажерный центр, направился прямо в кабинет начальника. Уже сдергивающий с плеча свою пушку штурмовик опознал по ИД и отвернулся с ясно видимым намерением ни в коем случае не отдавать честь какому-то рабу. Вошел без стука, отодвинул какого-то летеху, о чем-то докладывающего, и вольготно устроился в кресле напротив подполковника. Тот вскипел, но молча отправил лейтенанта вон и вопросительно уставился на Костика.

— Завтра в четырнадцать ноль-ноль получасовой тренаж на гипер прыжки. И чтобы ни одного постороннего у капсулы. Трансляцию в сеть и на экраны запрещаю. Запись тренировки только для передачи в сертификационный центр и в архив.

Одновременно связался по сети с этим самым центром и в секунды дистанционно сдал экзамены на техника и инженера второго ранга с немедленным получением соответствующих сертификатов.

— План тренажа представишь мне по сети до девятнадцати ноль-ноль. Специалистов у тебя хватает. Привлечешь лучших.

Кипящий яростью подполковник молча кивал, вперившись на планки парня. На них плюс к пилоту-эксперту, стрелку-оружейнику и щитовику, — и то, и другое в ранге эксперта. Ну а как еще мог посчитать искин результаты последней тренировки? — только что появились знаки техника и инженера.

— Еще через сутки ориентировочно в то же время — тренаж на комплексное обслуживание с пополнением расходников и полевой ремонт всего, что может быть повреждено во время боя. Постарайтесь при планировании уложиться в три часа — больше я вряд ли выдержу. Все понятно?

Подполковник опять кивнул. Что-что, но рапортовать этому рабу? Никогда!

Костик, не спрашивая разрешения — неслыханно! Раб, без санкции хозяина покидающий его кабинет? — встал и пошел в к себе в каюту. Линия, выработанная совместно с Сетой и Катаржиной, как опытным психологом, цвела и пахла. Наглость, одна только наглость и ничего кроме наглости!

* * *

— А то, что эта операция направлена против аграфов и минматарцев, вас совсем не смущает?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Они что, близкие родственники или наши благодетели? — с возмущением парировала с экрана Сета, сидящая в своем привычном брючном костюме в офисном кресле.

— Все-таки противники рабства, — тянула свое Катаржина, практически лежащая на Костике, во всяком случае устроила свою головку у парня на груди. Но в этот раз одетая в свой комбинезон техника. Канал прямой ментосвязи был создан, и в дальнейшем как можно более плотное касание открытыми участками тела не требовалось.

— Только декларируют, но, по сути, ни хрена не делают, чтобы разрушить институт рабства как таковой, — горячась, ответила Сета, не отрываясь от работы над нейросетью девушки. Обещала, что поднимет ее на недостигаемую высоту над поделками аграфов, теперь выполняет свой обет. Конечно не до уровня нейросетей джоре, но до очень и очень высокого, многократно превышающего нынешний уровень Содружества. С блоком идентификации она уже закончила. Теперь Катаржинка сама могла записывать туда все, что угодно — как джоре на душу положит. Сейчас Сета начала выстраивать пятисот двенадцати битную информационно-адресную шину. Причем она должна будет работать практически на такой же, как у нейросети джоре, скорости.

— Но ведь есть непреодолимые обстоятельства, препятствующие запрету рабства, — заявила все-таки пытающаяся настоять на своем девушка.

— С чего вдруг, к чертям собачьим, непреодолимые? За тысячи лет не справиться с элементарной задачей? — и принялась для начала выкладывать свое мнение о членах Содружества.

— Аграфы — самовлюбленные ублюдки, которых интересует только собственное процветание. Даже не процветание — попытка удержаться на нынешнем уровне. Сполоты — замкнувшиеся на собственных проблемах размножения, катастрофически теряющие свою численность идиоты. Больше их ничего не интересует. Центральные миры — снобы, с высоты своего уровня жизни поглядывающие на все остальные человеческие миры и гребущие отовсюду людей с высоким базовым ИП. Нет бы другим помочь… Аратанцы. Этих вообще интересуют только бабки. Даже обсуждать их бесполезно. Минматарцы, не смотря на почти те же проблемы, что у сполотов, пытающиеся все же остаться на острие научно-технического прогресса, с апломбом поглядывающие на всех остальных свысока. Да все это Содружество надо, как в том гимне анархистов поется, — и продекламировала:

Весь Мир насилья мы разрушим До основанья, а затем Мы наш, мы новый Мир построим: Кто был ничем, тот станет всем.

— Конечно, без последней строчки. Глупость несусветная.

Костик слушал эту дискуссию и молча улыбался. Зачем что-либо самому говорить, если все что вещала нейросеть джоре вытащено из его мыслей. С одной стороны она, несомненно, личность. Но вот независимой назвать ее было никак нельзя, ибо до последнего нейрона принадлежала своему носителю.

— Подожди-ка Сетуля, — во спелись-то! Уже до ласковых именований дошло, — ты так и не рассказала, как решить эту якобы элементарную задачу.

В ответ Катаржинка за каких-то пять минут услышала относительно подробный план разрушения рабства.

— Но… — дернулась было девушка и замолчала, не найдя ни единого аргумента против. Слишком этот план был простым. Для исполнения требовалось только одно — хотя бы временно всем расам забыть о своих проблемах. Забыть и, по-настоящему объединившись, за какой-то десяток лет решить проблему рабства в Содружестве раз и навсегда. Да, потери среди разумных возможно будут, но не особо существенные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Потом все-таки вскинулась: — Но в любом случае тезиса «Весь мир насилья мы разрушим до основанья» придерживаться нельзя ни в коем случае — это гибель десятков или даже сотен миллиардов разумных.

— Только это нас с моим Костюшкой и останавливает. Канал связи, чтобы выложить всю информацию о способах производства биоискинов найти не проблема. Взять хотя бы контрабандистов пиндоса.