Марина Цветаева. Письма. 1928-1932 - Марина Ивановна Цветаева

Второе: перевод моего Рильке на чешский, — его второй родной язык — для меня огромная радость [563]. (NB! Меня (прозу) еще никто никогда ни на какой язык не переводил, Вы — первая). Рильке вернулся домой, в Прагу. Сколько у него стихов о ней в юности! («Mit dem heimatlichen “prosim”» [564].)

Пришлете мне книжку с Вашим переводом? Аля поймет, да и я пойму, раз знаю оригинал.

Третье: сегодня в Прагу выезжает чета Савицких [565]. Посылаю Вам с ними — если возьмут — крэмовые замшевые перчатки, я их немножко поносила, чтобы не выглядели новыми. Отлично стираются в мыльной пене (или в «Люксе») — только не надо ни выжимать, ни ополаскивать. Купила Вам крэмовые потому-что нарядные и потому что Вы бы себе светлые никогда не купили, — права? Посылаю еще с Савицкими — Вы рассмеетесь! — один свой старый башмак (NB! носила три года пока не треснул лак) — на мерку, если бы Вы на самом деле вздумали сделать мне такой чудный подарок.

Этот башмак мне как раз, но вот в чем дело: он, как Вы сама увидите, совсем без ранта (рант — кожаный край подошвы вокруг башмака), если те, что Вы мне думаете подарить, будут с большим рантом нужно этот рант прибавить, т. е. взять чуть-чуть (½ пальца) больше, чтобы носок не оказался короче, а то будут малы. Нужно, чтобы носок новых был бы как раз такой же, как носок этого, мерить по носку, прибавляя рант en plus [566]. Каблук хотелось бы такой же, не выше и не уже, самая удобная форма, я много хожу. И форма хорошая, не шире, а то нога будет ездить. Цвет хотелось бы темно-коричневый, как у Мура, вообще что-нибудь прочное для ходьбы. Этим подарком я буду счастлива, чешская обувь славится, а в Париже только лак хорош. (Когда-нибудь разбогатею и пришлю Вам лаковые туфли, нарядные. Когда-нибудь — разбогатею? Нет. Но когда-нибудь — пришлю. NB! Эти вещи — не связаны!)

Весь вопрос в том, согласятся ли Савицкие везти этот одинокий башмак. (В перчатках не сомневаюсь). Узнаю их адрес и сообщу Вам, на месте — спишитесь, как достать или доставить посылочку. М<ожет> б<ыть> они сами Вам напишут (я их очень мало знаю).

Чтобы кончить о башмаках (целая Жакерия! [567] Я бы на месте Савицких повезла бы его на палке!) — новых не посылайте почтой, а лучше ждите оказии (можно будет предварительно запачкать подошвы) — и вот почему: очень высока пошлина (Zolla [568]). За Муркины взяли 25 фр<анков>, за взрослые возьмут не меньше 50 фр<анков>, а у меня их в тот день может не быть (наверное не будет!). Лучше подождать случая, бывают же, ездят же!

Простите за скучное письмо, мне очень совестно. Сейчас иду к Савицким и припишу — берут ли. Если не возьмут башмаки, обрисую и пришлю.

Посылаю Вам Мура в трех видах, в Вашем костюме и башмаках, немножко темно, но сейчас осень, мало света (NB! не для души, — для фотографии!)

Целую Вас нежно, спасибо за всю доброту, пишите.

Любящая Вас,

                             Марина

30-го ноября, четверг.

Вчера уехал Савицкий и всё повез. Обещал вещи Вам переслать с кем-нибудь из знакомых. Он, кажется, человек точный. Живет загородом. Проф<ессор> Петр Николаевич Савицкий. (Евразиец). Напишите впечатление от «Евразии» и Ваше и других! (Говорю о № 1 евразийской еженедельной газеты, к<отор>ую, надеюсь, получили [569]). В след<ующем> письме напишу Вам о Маяковском, к<отор>ого недавно слышала в Париже [570]. (В связи с моим обращением к нему в газете. NB! Как его толкуете? Не забудьте ответить.)

Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 68–69 (с купюрами). СС-6. С. 372–373. Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 96–98.

114-28. Н.П. Гронскому

<Ноябрь-декабрь 1928> [571]

Милый Николай Павлович, увы, увы пролетает и вторая башмаковая сотня: мне крайне нужны деньги, дайте Але те 28 фр<анков>, а если еще спите, занесите их мне сразу после завтрака (до 2/4 ч<асов>. —потом уйдем).

Итак, жду

Кстати, расскажете про Ивонну [572].

                             МЦ.

Впервые — СС-7. С. 220. Печ. по СС-7 (с уточнением даты).

115-28. В.В. Маяковскому

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d’Arc

3-го декабря 1928 г.

                             Дорогой Маяковский!

Знаете чем кончилось мое приветствование Вас в «Евразии»? [573] Изъятием меня из «Последних новостей», единственной газеты, где меня печатали [574] — да и то стихи 10–12 лет назад! (NB! Последние новости!)

«Если бы она приветствовала только поэта-Маяковского, но она в лице его приветствует новую Россию…»

Вот Вам Милюков [575] — вот Вам я — вот Вам Вы.

Оцените взрывчатую силу Вашего имени и сообщите означенный эпизод Пастернаку и кому еще найдете нужным. Можете и огласить.

До свидания! Люблю Вас [576].

                             Марина Цветаева.

Впервые — в кн.: Катанян В. Маяковский. Литературная хроника. 3-е, доп. изд. М.: ГИХЛ, 1956. С. 367. СС-7. С. 350. Печ. по СС-7.

116-28. А.В. Бахраху

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d’Arc

10-го декабря 1928 г., понедельник.

Милый Александр Васильевич,

Я не только ответила Вам, но назначила Вам и ждала Вас. — В который раз — диву даюсь!

Это было недели две тому назад. Не дождавшись, естественно не написала, считая объяснения лишними. Но вот Вы опять пишете, и я опять отвечаю. Вся эта неделя у