Будь проклята Атлантида! - Сергей Житомирский

Невольный то ли крик, то ли вздох вырвался у людей, столпившихся вокруг. Струя била и била. Змея урчала, всхлипывала, словно живая. Первые растекающиеся ручьи подбирались к сточной канаве.

Про Ора забыли. Одни атланты толпились у змеи, другие окружили Агдана, который важно разглагольствовал, помахивая руками. Ор подошел к своим помощникам-либам.

- Раб тоже заслужил награду, - произнес чей-то надменный голос. Ор вскочил. Несколько властных стояло на гребне у змеиной глотки. Агдан с Тараром склонились перед красноодеждым - тем, который сказал о награде – в позах, искусно сочетающих почтительность с законной гордостью.

- Конечно, Глава края! – говорил Агдан, кланяясь. – Раб хорошо выполнил мои повеления. За это он получит… - Жаркая, сумасшедшая надежда обожгла Ора: вот оно – то, о чем мечтали они с Иллой! Свобода, любовь, новая светлая тропа!.. – Получит мой старый плащ и еще совсем хорошие сапоги! – договорил Агдан, сам умиляясь своей щедрости. Еще не понимая, Ор взглянул на свои босые, облепленные грязью ноги…

- Благодари! – ткнул его Тарар. – От радости онемел?

- Пусть боги осчастливят тебя, хозяин, как ты меня, - прохрипел Ор и, шатаясь, побрел прочь.

Кончилась увлекательная охота, продолжалась постылая жизнь раба-писца. Разъехались властные, ушли, окружив Сангава, подкормчие.

Лишь один атлант в синем остался на гряде. Он поглядывал на змею, на Ора, потом окликнул гия и поманил к себе.

- Ну, выдумщик, давай поговорим! – Атлант подмигнул настороженному Ору. – Тебя как зовут? Ор? Хорошее имя. А скажи, нравится тебе твой хозяин?

- Как овод оленю! – вырвалось у писца.

- Ясно! – кивнул атлант, и его зыбкая усмешка что-то напомнила Ору. – Так вот, слушай: я могу забрать тебя. Мы отправляемся на Зирутан. Это далекая земля среди льдов. С нами будут олени, при них шестеро гиев. Путь трудный и опасный. А когда вернемся, ты останешься у нас – рисовать знаки и считать числа. Будешь сыт, узнаешь много хитростей вроде пьющей змеи.

Опасный путь! Не этот ли подвиг имели в виду боги Иллы? Надежда робко шевельнулась в душе молодого гия. Синий ждал.

- А где мы найдем во льдах мох для оленей? – спросил Ор.

- Ого! – засмеялся атлант. – Я вижу, ты уже взялся за дело! Ну, об оленьей пище мы еще поговорим. А сейчас мне надо столковаться с твоим подкормчим. Будь сыт, охотник!

Последние слова он произнес по-гийски. И словно туман рассеялся перед глазами Ора! Тропа к морю, связанные за рога олени, которыми Оз купила день свободы для племени. Ор ведет их к стоянке узкоглазых, а рядом по-журавлиному вышагивает синеодеждый и пристает, чтобы Ор помог ему увидеть священные гийские обряды…

Что-то отвечая знатоку, Ор обдумывал, как быть: напомнить о той давней встрече? Разъярится! А сам узнает – еще хуже будет! Однако, прикинув, много ли осталось от беззаботного гийского мальчишки в хмуром, обросшем клочковатой бородой писце, Ор решил молчать.

Глава 7

Древо познания

Солнце выглянуло из-за гребня. Свет широко лег на белый склон, поросший стройными елями, на зеленоватый лед озера, с которого недавняя метель слизала снег. Перебежав озеро, утро осветило выбитые в мягком камне гроты Внутреннего круга, сверкнули полированные плиты Дома Древа – хранилища сокровенных тайн Срединной земли.

Один за другим откидывались меховые пологи у входов в гроты. Знающие и ученики, кутаясь в синие и черные плащи, шли к озеру. Ферус и Палант с тремя учениками тоже сошли к месту, где незамерзающая речка прыгала со скалы шумным водопадом. Каждое утро перед трапезой ищущие тайн обтирали тело ледяной водой.

По дороге Ферус, как всегда, делился новыми мыслями, обсуждал мнения учеников. Ор любил эти утренние прогулки. С увлечением он следил, как мысль ворочается, показывая разные стороны, становится ясной и сильной, или рассыпается в прах под ударами возражений.

Они вошли в просторный грот для общих бесед и трапез. Вырубленные в горе своды додерживались мощными колоннами. Здесь по утрам собирались все растящие Древо: синеодеждые знатоки и ученики в черном. Вошел Фар, Хранитель Сокровенного, - высокий тощий старик, и обратился к главам школ с вопросом об их нуждах. Сегодня знающие были настроены мирно, даже Умгал, глава Сомневающихся. Тогда Фар объявил, что после трапезы состоится испытание ученика Фитала, составившего новый лист для ветви о камнях. Если весы покажут, что лист прирос к ветви, ученик получит синий плащ.

Юноши из Внешнего Круга расставили по столам миски с гжалой. Ор ел спокойно, стараясь опускать пальцы в еду красивыми плавными движениями. Он уже не ощущал жадности и жгучего стыда первых дней, когда не мог насытиться, а часть еды ронял на колени, вызывая усмешки соседей.

Ферус отер руки и губы сухими листьями из большой каменной чаши и, недовольно ворча, побрел к возвышению у задней стены грота. Туда поднимались главы школ, чтобы следить за правильностью испытания. Перед мудрейшими поставили весы решений – две каменные чаши на коромысле. Рядом лежала горсть камешков-гирек: знатоки, подарившие Срединной бронзу, в своих ритуалах оставались верны доброму старому камню.

В обширном, с множеством ниш гроте Феруса Ору отвели обитую войлоком каморку с меховой постелью, кувшином для воды и письменным ящиком. Тхан и Сцлунг жили в комнатах таких же, как у Ора, Ферус – в самом теплом помещении, в середине грота, Палант – рядом с ним. Большинство ниш пустовало.

Немного освоясь в Долине Древа, Ор спросил у Паланта, почему в Ферусовой школе Тепла и Холода так мало людей, а в других – по полтора-два десятка знатоков и помощников.

- Разбежались! – весело ответил Палант. – Когда у старика созрел замысел Канала, он пошел стучаться с ним ко всем держащим власть. А когда те погнали его прочь, стал обзывать их тупыми баранами и еще покрасивее. Тут от него и побежали!

Потом, когда Подпирающий одобрил замысел, все, конечно, на коленках поползли обратно, но Ферус на них и смотреть не захотел. Тхана и Сцлунга он недавно взял.

- А ты?

- Что я? – знаток хохотал. – Не догадался удрать вовремя!

Первое время ученики пренебрегали погонщиком оленей, взятым для путешествия. Но постепенно положение его изменилось, хотя Ферус и ученики это не сразу заметили. Один Палант порой с невинным видом бормотал про некоего рыжего лиса, без которого один старый волк скоро не сможет жить.

Сначала Ор сблизился с Тханом – серьезным, плохо понимающим шутки. У него была могучая память. Подняв глаза вверх, Тхан мог пересказать сотни листов с разных ветвей Древа, либо, подумав несколько дыханий, вспомнить, где записано редко употребляемое правило или описание. Ферус принимал это свойство ученика как должное, Палант подтрунивал над «живым древом», а горячий Сцлунг заявлял, что перегруженный корабль медленно плывет к цели и того гляди пойдет ко дну. Тут и появился Ор, готовый слушать Тхана целыми днями в немом восхищении от его великой учености.