Крейсер-призрак HK-33. Боевые операции немецкого ВМФ в Индийском океане - Йохан Бреннеке

Немецкие моряки, знавшие английский, а таких на «Пингвине» было немало, принялись вскрывать и читать письма.

— Возможно, — с надеждой проговорил Крюдер, — нам удастся найти письмо парня из Дурбана тете Нелли в Сидней, в котором он сообщает, что приедет навестить ее на «Куин Мэри». Это было бы очень кстати.

Не менее кстати оказались посылки с подарками. Они помогли Крюдеру в какой-то степени восполнить скудный гардероб пленных, что было немаловажно, учитывая предстоящее плавание «Пингвина» в Антарктику. В посылках обнаружились чрезвычайно полезные для этой цели вещи — шерстяная одежда, кожаные и резиновые сапоги, теплое белье. Также была найдена детская одежда.

— Детская одежда! — воскликнул неунывающий лейтенант Габе и, подмигнув коллегам, кивнул в сторону дамской каюты. — Возможно, еще до конца похода у нашего костоправа прибавится работы. Кто-нибудь может представить матроса Поэтена в роли акушерки?

Глава 16

«ПИНГВИН» ИДЕТ НА ЮГ

Крюдер вел «Пингвин» в западную часть Индийского океана на встречу с другим немецким вспомогательным крейсером «Атлантис», которым командовал капитан Рогге.

Погожие тропические дни сменяли друг друга. Ветра не было, и, глядя на горизонт, часто невозможно было определить, где заканчивается небо и начинается водная гладь. Крюдер решил воспользоваться преимуществами, предоставленными прекрасной погодой, и днем грелся на солнышке, сидя на мостике в удобном кресле. Как-то раз, наслаждаясь теплом и покоем, он стал просматривать документы потопленных «Пингвином» судов.

— Должен признать, удивительно уместное имя, — заметил он, — можно сказать, не в бровь, а в глаз. — И он передал список фамилий азиатов — членов команды судна «Ноушера» лейтенанту Габе, который в тот момент оказался на вахте.

Габе начал читать фамилии:

— Ли Хинг, кочегар, Кантон, Панг Фунг, кочегар, Кантон, Саламат Али, матрос, Калькутта…

— Нет, я имел в виду вот это, — сказал Крюдер и ткнул пальцем в список.

— Вонг Сау, буфетчик, Квантун, — прочитал Габе.

— Представьте себе, что вам подает блюдо из свиных ножек буфетчик по фамилии Сау,[15] — мечтательно проговорил Крюдер.

Крюдер принял решение закончить австралийский вояж. Здесь он сделал все, что мог, и пока никто не знал, как выглядит немецкий рейдер. Обстановка в оперативной зоне «Пингвина» была накаленной. Эфир был наполнен просьбами о помощи. В условиях всеобщей нервозности некоторые грузовые суда начинали посылать в эфир сигналы SOS, лишь только замечали другое судно, которое, как правило, оказывалось вполне дружественным.

1 декабря 1940 года Чарли Брунке передал домой зашифрованное сообщение:

«HK-33 военно-морскому командованию. На сегодняшний день потоплено 79 000 брутто-регистровых тонн. Относительно успеха минирования информация неопределенная. Отправляю приз „Сторстад“ с приказом идти в точку „Андалусия“ в Атлантике».

Затем началась подготовка бывшего норвежского танкера к перевозке пленных. Для британских капитанов была приготовлена каюта в средней части судна по левому борту, а для женщин — по правому борту. Раньше это были каюты норвежских офицеров, так что у англичан не было повода жаловаться, что им предоставили не соответствующее их рангу помещение. Кроме того, такое размещение давало дополнительное преимущество: капитаны содержались отдельно от своих команд. Над ними находились каюты немецкой призовой команды, а еще выше — только мостик и штурманская рубка. Британских офицеров разместили в помещениях норвежской команды, а всем остальным пленным европейцам предстояло жить вместе в носовом трюме. Это было наилучшее из возможных решений, поскольку «Сторстад» был всего лишь танкером. Пленным неевропейцам был отведен бывший минный отсек. Крюдер распорядился, чтобы им предоставили возможность готовить себе пищу. Норвежским механикам предложили занять места в машинном отделении. Поколебавшись, они согласились. Крюдер не сомневался, что этим людям можно доверять. Командование должен был принять лейтенант Ханефельд.

— Вы справитесь с десятью парнями, Ханефельд? — спросил Крюдер. — Боюсь, это все, что я могу вам выделить.

За исключением экстренных ситуаций, Крюдер редко отдавал приказы, не давая подчиненным высказать разумные возражения.

— Все будет в порядке, господин капитан, мы справимся.

— Тогда предоставляю вам отдых до того самого момента, как вы нас покинете. Вам предстоит долгий и трудный поход, и, скорее всего, у вас не будет возможности как следует выспаться.

— Спасибо, господин капитан.

На «Пингвин» перегрузили еще 3000 тонн топлива со «Сторстада», и 5 декабря 1940 года танкер вышел в поход протяженностью 20 000 миль — именно такое расстояние отделяло его от дома, — чреватый многочисленными трудностями и опасностями. Крюдер подарил лейтенанту Ханефельду на счастье бутылку виски «Король Георг V». Не было ни одного человека в команде «Пингвина», который не желал бы отважным морякам удачи. К тому же «Сторстад» вез их письма домой.

Через несколько дней «Сторстад» встретил в море «Атлантис» и принял на борт дополнительное количество пленных. Теперь их было 623 человека, и капитан Рогге выделил Ханефельду еще несколько немецких моряков, чтобы укрепить команду. В следующей точке встречи «Андалусия» бывший норвежский танкер принял пленных с «Адмирала Шеера», и Ханефельд получил себе в помощь офицера.

Дважды пленные под руководством группы британских капитанов, подстрекаемых неугомонным капитаном Торнтоном, пытались захватить судно. В конце концов Ханефельду удалось найти приемлемое решение и заключить джентльменское соглашение с Торнтоном. После этого проблем с пленными не было. На их месте Ханефельд действовал бы так же, а понимание позиции противника всегда помогает.

Два британских капитана — Дадли Краутер, бывший пассажиром на «Ноушере», и, конечно, Торнтон — поклялись, что их не сможет удержать ни один немецкий лагерь для военнопленных и они сбегут, лишь только окажутся на твердой земле.

— Полагаю, вы ведете себя безрассудно, джентльмены, — сказал Ханефельд. — Неужели вы считаете, что вас не будут охранять, если я сообщу о ваших намерениях?

Торнтон взглянул на Ханефельда своими проницательными глазами:

— Но вы этого не сделаете.

— Нет, — был вынужден признать Ханефельд, — думаю, что не сделаю.

Кстати, оба капитана сдержали слово. Задолго до окончания войны они сбежали из плена и добрались до Англии через Португалию.

Подходя на «Сторстаде» к атлантическому побережью Франции, Ханефельд очень волновался, поскольку не имел соответствующих карт и вполне обоснованно сомневался в своей способности без них провести судно по району, изобиловавшему навигационными опасностями. Вскоре судно было замечено с воздуха британским «Сандерлендом». Самолет подлетел ближе. Ханефельд распорядился расстелить на палубе яркий турецкий флаг. Однако летчиков это явно не удовлетворило, и они просигналили: