Крейсер-призрак HK-33. Боевые операции немецкого ВМФ в Индийском океане - Йохан Бреннеке

Почти незаметное преследование продолжалось на протяжении всего дня. Большинство членов команды были освобождены от своих обязанностей и отдыхали, чтобы со свежими силами взяться за работу ночью.

Благодаря тому факту, что британское судно шло на угле, за ним было несложно следить по дымовому столбу, сопровождавшему его на всем пути следования. «Пингвин» же шел на жидком топливе, поэтому у него не было сходной проблемы. К тому же мачта на нем была настолько короткой, насколько это представлялось возможным, такой короткой, чтобы ее нельзя было заметить в похожих обстоятельствах, но все же достаточно длинной, чтобы ее приземистость не вызывала ненужного любопытства. Все вахтенные на «Пингвине» имели первоклассные бинокли, а впередсмотрящие сменялись каждые два часа, чтобы острота зрения не притуплялась от усталости. Нет необходимости говорить, что для этой работы подбирались только самые серьезные и ответственные люди, обладающие превосходным зрением. Если впередсмотрящий бездельник, рано или поздно это приведет к гибели корабля.

Темнота, как всегда в тропиках, опустилась внезапно. Произошло это ровно в 18.02. Мгновение назад было еще совсем светло, а в следующее уже наступила кромешная тьма. И сразу же началась настоящая погоня. «Пингвин» изменил курс, чтобы приблизиться к неизвестному судну, если, конечно, ничего не подозревающий противник тоже не изменил курс и скорость. Хотя британские капитаны, возможно, в силу природной инертности не слишком строго придерживались инструкций адмиралтейства, касающихся плавания в ночное время.

«Пингвин» был очень тщательно затемнен. Не ожидая приказа, артиллерийские расчеты проверяли орудия. На камбузе готовили специальный кофе для вахтенных — очень горячий и очень крепкий, — за ночь его будет выпито изрядно.

В 20.00 на «Пингвине» объявили боевую тревогу. Представлялось маловероятным, что британское судно в темноте изменит курс, но если это вдруг произойдет, оно может появиться в любую минуту, и надо быть готовым к встрече.

Ночь выдалась необычайно темной. На воде не было видно ни огонька, небо было затянуто тучами, сквозь которые не проглядывала ни луна, ни звезды. Невозможно было даже разглядеть собственную руку, протянутую вперед. Чернильная темнота усиливала напряжение. Люди старались избавиться от него, вполголоса обсуждая предстоящую операцию.

— Будем надеяться, обойдется без пальбы, — сказал один из матросов. — У нас, конечно, достаточно возможностей чтобы устроить хороший фейерверк, но все же… Всякое может случиться.

— Хорошо бы он не стал выходить в эфир, — добавил другой. — Известность нам не нужна.

— А когда все хорошо кончится, — вмешался третий, — пусть на нем окажутся свежие фрукты и овощи, тонны сигарет и много бочек ямайского рома.

— Аминь, — вздохнул четвертый.

Свежие фрукты и овощи! О них давно мечтали и офицеры, и матросы «Пингвина».

В 23.30 главный старшина-рулевой пошел на мостик. В рубке ему больше нечего было делать. Время и координаты ожидаемого места встречи были подсчитаны с точностью до минуты и дюйма. Ноймейстер осторожно продвигался в полной темноте. На мостике было тихо. Все — от капитана до матроса — знали, что операция должна начаться через семнадцать минут. У каждого офицера был бинокль ночного видения. Люди всматривались в темноту. Разговаривать было не о чем.

Неожиданно раздался крик:

— Справа по курсу судно!

Британское судно появилось точно в расчетное время, словно стремилось выдержать расписание. Его курс был именно таким, как рассчитывали на «Пингвине». Немецкий вспомогательный крейсер снизил скорость, моряки подняли военный флаг и убрали маскировку с орудий. Британское судно прошло на небольшом расстоянии без навигационных огней. «Пингвин» устремился следом.

— Противник меняет курс!

Британское судно ушло вправо, но через несколько минут вернулось на прежний курс.

— Наверное, рулевой оставил штурвал, — заметил лейтенант Швинне, — чтобы раскурить трубку.

«Пингвин» маневрировал, чтобы выйти на благоприятную позицию для атаки. Вахтенные на мостике ощутимо занервничали. Англичане наверняка уже давно увидели «Пингвин», но упорно делали вид, что его не замечают. Крюдер спокойно стоял на мостике, рассматривая противника в бинокль. Офицеры за его спиной обменивались впечатлениями шепотом, словно опасались, как бы их не услышал противник. Дальномерщики уже доложили на мостик расстояние. Их дальномеры располагались над мостиком и были замаскированы под совершенно безобидные баки для воды. Даже при пристрастном внешнем осмотре ничего нельзя было заподозрить.

«Пингвин» находился уже рядом с неизвестным судном. Артиллеристы наводили орудия. Крюдер был само спокойствие, а офицеры, стоявшие рядом с ним, ни минуты не сомневались, что могут быть уверены в своем командире, который сделает все правильно и в нужный момент, а чем он при этом будет руководствоваться — точным математическим расчетом или неким предчувствием, уже не важно.

Когда он в конце концов дал приказ к атаке, все облегченно вздохнули.

— Включить прожектора! Обе машины средний вперед! Открыть огонь!

«Пингвин» открыл огонь без предупреждения, и первый же залп ударил в надстройку британского судна, уничтожив радиорубку. Теперь британцы не могли выйти в эфир с просьбой о помощи. Одного залпа оказалось достаточно. Торговое судно сразу остановилось, дожидаясь прибытия абордажной партии. На мостике британского судна начался пожар, который быстро распространялся. Крюдер приказал выключить прожектора. Пожар давал вполне достаточно света.

Часть команды горящего судна покинула его еще до прибытия абордажной партии. Оказалось, что, несмотря на нанесенный материальный ущерб, при обстреле никто не пострадал.

Здесь следует заметить, что не только после войны наблюдался интерес к часам противника. Во всех абордажных партиях «Пингвина» были люди, в задачу которых входил их поиск во всех наиболее вероятных местах. Однако их добыча, когда таковая была, состояла не из золотых карманных луковиц или современных швейцарских наручных часов. Нет, их интересы были другими. Они искали будильники. Иногда они находились в каютах офицеров, иногда — в помещениях для матросов, но почти всегда у коков и буфетчиков. Крюдер хотел использовать будильники в качестве часовых механизмов. Как показала практика, запальные шнуры горели недостаточно долго или отказывались гореть вообще, как в случае с «Доминго де Ларринагой».

На «Пингвине» появилась новая партия пленных. К немалому удивлению и замешательству Крюдера, один из пленных оказался женщиной. Орудия «Пингвина» бессовестно пробудили ее ото сна, и она даже не успела одеться — так и попала в плен в ночной рубашке, поверх которой было накинуто пальто. Провели перекличку, и оказалось, что некоторых членов команды не хватает. Второй помощник заверил Крюдера, что при обстреле никто не был убит и что все покинули судно. Потом обнаружилось, что не хватает одной шлюпки. Крюдер немедленно приказал организовать поиски, которые не дали никакого результата. Потоплено было 8700-тонное британское рефрижераторное судно, которое называлось «Порт Брисбен», оно принадлежало «Порт Лайн» и имело портом приписки Лондон. Оно перевозило мороженое мясо, масло и другие рефрижераторные грузы. Крюдер приказал еще некоторое время оставаться на месте в надежде найти пропавшую шлюпку. В поисках впередсмотрящим помогали все, включая англичан, но шлюпка так и не была найдена. И только убедившись в бесполезности поисков, немецкий вспомогательный крейсер ушел.