Две мелодии сердца. Путеводитель влюблённого пессимиста - Дженнифер Хартманн

Мне кажется, переезд к Кэлу – верное решение.

Этот дом являлся всего лишь ступенькой к прошлому, которое я отчаянно хотела вернуть.

Он связывал меня с Эммой.

С ним.

Я нашла способ вернуться к ним обоим, и теперь пришло время начать настоящее путешествие. Будущее с мужчиной, которого я так сильно люблю. Мы должны пустить корни и построить новый прочный дом.

Наш дом… вместе.

Легкое возбуждение вытесняет остатки тревоги, когда я достаю из шкафа еще один чемодан и набиваю его свитерами, легинсами, платьями и футболками. Я надеваю свое единственное красивое нижнее белье, которое не так давно выбрала, когда ходила с Алиссой по бутикам, в глубине души понимая, что секс неизбежен. Я никогда раньше не покупала нижнее белье, искренне веря, что мне суждено умереть девственницей.

Но моя жизнь кардинально изменилась с августа прошлого года, когда я забежала в автомастерскую Кэла, намереваясь найти своего давно потерянного друга.

Я плюхаюсь на край кровати, просматривая все пропущенные сообщения от мамы, и невольно прислушиваюсь к шарканью ног Кэла за дверью спальни. Полы скрипят, отягощенные старостью и вечными воспоминаниями.

Я быстро сообщаю маме, что за выходные со мной не случилось никаких странных происшествий или проблем со здоровьем, а затем осматриваю спальню в поисках еще каких-нибудь вещей, которые могут мне понадобиться.

Когда я роюсь в ящиках туалетного столика, у меня внутри зарождается странное чувство. Осознание.

Тугой клубок тревоги, скручивающийся глубоко внутри.

Я выпрямляюсь, мое сердце учащенно бьется, по коже бегут мурашки.

О нет…

Я мгновенно выскакиваю из спальни и, резко свернув налево, пробегаю весь путь до бывшей комнаты Эммы, дверь в которую распахнута настежь, хотя я знаю, что всего несколько минут назад она была плотно закрыта.

О боже.

Я нахожу его там, сидящим на корточках у дыры в полу.

Деревянная доска лежит в стороне с тех пор, как я приходила сюда в последний раз, чтобы почитать ее записи и пролить слезы на страницы дневника.

Я с визгом останавливаюсь в дверном проеме, теребя рукой ворот свитера. Из меня вырывается тихий вздох, и он слышит меня… Да, слышит, но не поднимает глаз.

Не сразу.

Кэл выглядит бледным, потрясенным. Он стоит на коленях с дневником в руках, и каждый мускул его тела скован мрачным напряжением.

– Кэл, – выдавливаю я, проглатывая комок стыда в горле.

Я не хотела, чтобы он узнал об этом вот так.

Только не таким способом.

Этот момент должен был стать откровением, но теперь он ощущается как предательство.

Он очень медленно поднимает голову – его глаза застилает пелена уныния. Кэл смотрит на меня с другого конца комнаты, держа в руке дневник так, словно он воплощает собой символ предательства.

– Все это время? – бормочет он низким, хриплым и глубоким голосом. – Он находился у тебя… все это время?

Я мотаю головой.

– Я… я не пыталась скрыть его от тебя, Кэл, клянусь. Ты заставил меня пообещать не говорить об Эмме, и я не хотела причинять тебе боль. Я не хотела причинять тебе еще больше страданий. – Глаза жжет от слез, а сердце сжимается в груди. – Я даже понятия не имела, что ты его ищешь и вообще помнишь о его существовании… я узнала об этом только в эти выходные.

Оправдание звучит неубедительно, к тому же каждое слово предательски переплетается друг с другом.

– Почему ты сразу мне не сказала? – Он встряхивает дневник, подчеркивая последние два слова. – Конечно, я помнил о нем. Конечно, искал. Я перевернул весь чертов мамин дом, пытаясь найти его. Я годами обижался на нее, думая, что она выбросила ее дневник.

Он швыряет его на пол рядом с собой – от этого действия я вздрагиваю, а сердце разрывается от сожаления.

Кэл обеими руками откидывает волосы назад, сжимая пряди в кулаке. Он снова заглядывает в дыру и натыкается на собранный по кусочкам кларнет.

Из его горла вырывается странный звук.

В нем слышится отчаяние и надломленность.

Он протягивает руку к половицам и вытаскивает его, а затем медленно крутит между пальцами, разглядывая засохший клей и любовно заделанные трещины.

Я в смятении делаю шаг вперед.

– Кэл, пожалуйста. Я не собиралась поступать с тобой так коварно и жестоко. Я правда не знала, как ты отреагируешь, и боялась оттолкнуть тебя. Я собиралась сказать тебе…

– Но не сказала. – Из него вырывается хриплый шепот, прерывистый вздох разочарования. Он продолжает смотреть на старый кларнет, крутя его взад-вперед, отчего тот поблескивает в свете окна.

Затем он встает и, забрав с собой дневник и кларнет, топает прочь из комнаты.

– Кэл. – Я задыхаюсь, зная, что он собирается уйти, зная, что он собирается покинуть меня. – Пожалуйста, подожди.

– Не надо, Люси. – Он качает головой, избегая моего умоляющего взгляда. – Я не могу.

В отчаянии я обхватываю пальцами его бицепс, когда он обходит меня и направляется к двери.

– Я хочу поговорить об этом. Хочу объясниться.

Кэл резко останавливается, но все еще отказывается смотреть на меня.

Сейчас он похож на кирпичную стену, состоящую из гнева и напряженных мышц.

Глубоко и тяжело выдыхая, Кэл опускает подбородок и сжимает челюсти.

– У тебя было шесть месяцев, чтобы поговорить об этом. Чтобы объясниться! – выпаливает он. – Я не могу находиться здесь прямо сейчас.

Слезы текут из моих глаз, стекая по щекам, а затем и губам.

Наконец-то, наконец-то он смотрит в мою сторону, но его глаза обжигают меня жаром разочарования и обиды. Я даже успеваю пожалеть о том, что они не могут меня по-настоящему испепелить.

– Люси. – Он с предупреждением произносит мое имя. – Отпусти меня.

Всего два слова.

Два коротких слова – и весь мой мир, кажется, разрушен. Я отдергиваю руку, словно меня ошпарили, а затем смотрю, как он проходит мимо, даже не взглянув.

Кто-то однажды сказал мне, что я родилась с половиной сердца.

И я никогда не верила в это.

Однако теперь, когда Кэл выбегает из моего дома, хлопая дверью и сотрясая стены, я падаю на колени и рыдаю, закрыв лицо руками, потому что впервые в жизни… мое сердце словно разорвали пополам.

Глава 19

Кэл

25/5/2013

«Мелодия сердца»

Согласно онлайн-словарю, «мелодия сердца» – устаревшее словосочетание. Разве это не странно? Разве не прискорбно? У этого слова есть несколько разных значений, очевидное из которых – «мелодия души», а менее очевидное – мое любимое определение: «Выражение внутренней сущности человека, лежащей в