Умри в одиночку - Сергей Самаров

Разговаривали они прямо на улице. Говорил Дударков, говорил, явно стесняясь того, что говорит, и переминался с ноги на ногу. Дедушка Саламбек выслушал его молча, ответил что-то коротко, повернулся и так же неторопливо пошёл к своему крыльцу, не забыв закрыть на щеколду калитку, показывая менту, что в дом его не приглашает.

Ключ в двери поворачивался так же неторопливо. Саламбек сначала вошёл, пронёс на кухню сумку и только потом вернулся и закрыл дверь на ключ. Этим он явственно показывал, что дома ему скрывать тоже нечего.

Берсанака с Доусоном вышли из своей комнаты, как только ключ повернулся в замке.

– И что Дударкову нужно было? – спросил Берсанака с нескрываемой неприязнью.

– Он обратился ко мне с неприличным предложением… – сказал старик.

– Неприличным? – не понял Гайрбеков.

– Конечно… Он предложил устроить в моём доме засаду на братьев Бисолатовых, у которых укрывается, как он думает, какой-то Берсанака Гайрбеков. Ты не слышал про такого?

– Что-то слышал… – сказал Берсанака. – А почему он думает, что Медведь нашёл себе берлогу у братьев Бисолатовых?

– А вот этого он мне не рассказал, – отмахнулся старик. – Да я и не спрашивал. Что-то я сегодня не выспался, сонный хожу, думаю туго. Да и этот… Идрис… Я так разозлился, что отчитал его прямо на улице и не пригласил в дом. С такими предложениями я никого в своём доме не принимаю…

Новый телефонный звонок не дал дедушке Саламбеку договорить.

– Недавно уже звонили… – сообщил Берсанака. – Я трубку, конечно, не брал.

– Кто же это? – Саламбек протянулся к телефону. – Я слушаю… Да… Это ты? – в голосе старика послышалось удивление. – Да… Откуда ты знаешь?..

Он посмотрел на Берсанаку и зажал микрофон трубки рукой.

– Бекмурза Бисолатов лёгок на помине… Хочет поговорить с тобой…

Берсанака удивился не меньше старика и взял трубку.

– Да, я слушаю тебя, пьяница… Ты уже протрезвел?

– Я и не пил… – засмеялся Бекмурза.

– Я видел, как тебя выгружали из трактора.

– Мне хватило вчерашнего… Запах был, морда помята, глаза красные… Я под рубашку бутылку водки вылил. Прямо на шею… Такой запах был!.. От паров голова поедет…

– Зачем? – не понял Гайрбеков.

– Я поехал, как ты велел. Никого не увидел. Ну, думаю, если они там и прячутся, надо их вытаскивать… Водка у меня в тракторе была… Там и облился… А потом воду из фляжки хлебал, шатался и падал… Они поверили… Потом я сквозь потолок провалился. Я знал, где провалиться можно… И давай вопить во всё горло. А они там же, на ферме, сидели. Сразу рядом оказались. Это спецназ ГРУ…

– Молодец! – сказал Гайрбеков. – Не ожидал от тебя такого… Молодец! И что?

– Они думали, что я пьяный уснул, и разговаривали при мне, не стеснялись. Короче говоря, они знают, что ты в селе. И сейчас сидят на холме, высматривают, когда ты пожелаешь поговорить со своим разведчиком. Даже с пьяным… Тебе нужно как-то уходить. Надо что-то придумать…

– Я подумаю… Но они не знают, в каком мы доме. Они считают, что мы прячемся у тебя…

– У меня? Откуда такие сведения? Дударков?..

– Да.

– Я видел его из окна… Он глуп, как всякий мент… Как всякий, чья профессия – пьяных бить…

– К нашему счастью… Были бы менты умнее, нам бы туго пришлось. Потому ментов надо беречь… Ладно. Если будут мысли, сообщай. Мыслей не будет, будем уходить ночью… Тебе с братом я тоже рекомендовал бы уйти… Впрочем, против вас ничего нет. Они ничего доказать не смогут… Никто не видел тебя рядом со мной. Решай сам… Всё…

Берсанака передал трубку старику, и тот положил её на аппарат, с любопытством глядя на своего гостя и ожидая объяснений. Но гость не желал рассказывать, и старику осталось только удовлетвориться собственными догадками, которые могут быть и неверными. И Док Доусон в присутствии хозяина вопросов не задавал, хотя он не знал чеченского языка, а дедушка Саламбек не знал английского, и только Берсанака владел и тем и другим и мог спокойно разговаривать с любым из них в присутствии другого так, что другой не будет понимать, о чём идёт речь. Но такой разговор в доме Саламбека был бы большой невежливостью по отношению к самому Саламбеку, и потому Гайрбеков от разговоров на английском воздерживался.

– Ладно, – сказал наконец дедушка Саламбек. – Я приготовлю поесть. Большой стол не обещаю, и музыки не будет. Тем не менее на всё нужно время, а вы свои дела делайте… Я позову, когда будет готово…

– Бекмурза превзошёл мои ожидания, – полковник Доусон даже, как Берсанаке показалось, обрадовался, что у них есть такой помощник. Доусон вообще, как знал Гайрбеков, верил в приметы и считал, что если что-то плохо начинается, то рискует плохо же и закончиться, а если появляется какая-то светлая сторона, то она предвещает удачу. – Но наше положение это не облегчает. Он всё-таки привёл их за собой…

– Значит, это моя ошибка, – Берсанака без сомнения взял вину на себя. – Не нужно было посылать его на разведку. Но сейчас мы, по крайней мере, знаем, что они засели рядом и ждут нас. Это уже кое-что…

– Это не «кое-что», это очень плохо, – решил Док Доусон. – Пусть бы они копошились там, под холмами, а мы бы спокойно делали свои дела.

Но, несмотря на внешнее недовольство, Берсанака видел, что полковник не слишком обеспокоен. Он уже привык, что противник не где-то там, гипотетический и непредсказуемый, а вокруг, на каждом шагу, готов к гонению и преследованию. И сам полковник готов к изворотливому бегству. Впрочем, это его профессия, и он не в Чечне этому научился.

– При твоём раскладе мы были бы вынуждены просидеть здесь несколько дней, потому что у нас не было бы точных сведений о том, где федералы находятся, и рисковали бы угодить в засаду. Сейчас мы знаем – и будем думать о том, как перехитрить их. Нет худа без добра…

– Всё так просто, взять и перехитрить… – проворчал всё-таки полковник.

– Ничего сложного, – улыбнулся Берсанака. – Не в первый и не в последний, надеюсь, раз… И обойдётся это нам не слишком дорого… Думаю, тысячи баксов хватит… Приготовь тысячу баксов… Расплачиваться, понятно, тебе…

– Ты что-то придумал?

– Я всегда что-то придумываю… Ты платишь, а я придумываю… Пойду позвоню Бекмурзе, пусть он организует…

– Расскажешь?

– Сам увидишь… Это будет предельно просто…

Вежливо спросив разрешения у дедушки Саламбека, причём не одно, а два разрешения – на право воспользоваться телефоном и на право действовать ради своего спасения, Берсанака позвонил. Бекмурза выслушал и захихикал от восторга.

– Понял… Сделаю… У меня как раз кирпич приготовлен. Надо только привезти его от магазина… Всё сделаю… Только вот с деньгами у меня туго… Работникам платить надо…

– Ты плати, Док с тобой расплатится. Работа небольшая. Тысячи баксов хватит?

– Даже на закуску останется…

– Значит, через три часа, не раньше. Будет правдоподобно – ты выспался…

Вернувшись в комнату, Берсанака сказал Доку Доусону:

– Через три часа начнётся операция по нашему выводу. Уходить будем резко и в высоком темпе. Сделай перед этим хорошую перевязку. А сейчас перекусим, и надо будет отоспаться всерьёз. Неизвестно, когда будем спать в следующий раз.

– В какую сторону пойдём?

– Куда тебе нужно?

– В сторону райцентра. Я надеюсь ещё осуществить план Сосланбека…

– Ладно, туда и двинем…

Перекусили они быстро. Старик, уже знающий, что предстоит, потому что и Берсанака с ним предварительно беседовал, и разговор Берсанаки по телефону слышал, хорошо понимал, что время не терпит, и потому даже традиционных неторопливых застольных разговоров не заводил. Берсанака сразу, как только из-за стола выбрался, спать завалился, а Док начал делать серьёзную перевязку. Сосланбек привёз достаточно перевязочного материала и медикаментов. Рану нужно было хорошо обработать, чтобы она не сразу открылась во время бегства и не помешала передвижению.

Уснули оба сразу, потому что усталость накопилась, а ночью и утром выспаться не удалось, и вообще они могли заставить свой тренированный организм засыпать, когда в этом была необходимость. И проснулись от звука тракторного двигателя. Бекмурза выехал от двора, где поставил трактор младший сержант Мишка Игумнов.

– Будем готовиться? – спросил, потягиваясь, полковник Доусон.

– У русских есть на этот счёт поговорка: нищему собраться – только подпоясаться… Можем поспать до приезда трактора.

– Это даже хорошо… – полковник на бок повернулся и впервые, возможно, за много дней пребывания в Чечне подставил Берсанаке спину.

Однако Берсанака понимал, что Док не проникся к нему внезапным доверием. Просто полковник тонко чувствует ситуацию, чувствует, что в этом доме Берсанака не посмеет нанести удар в спину. Это было бы оскорблением хозяина, которого Берсанака очень уважал.

Они благополучно проспали ещё почти час до того времени, когда приехал трактор. Дедушка Саламбек, как и было договорено, вышел навстречу и распахнул ворота своего двора. А в тележке стояло два поддона кирпичей, сложенных вручную, и лежало пять мешков цемента. Всё это выгружали во двор к Саламбеку двое рабочих, один из которых слегка прихрамывал. Бекмурза оказался парнем сообразительным и даже это предусмотрел. Правда, прихрамывал он не на ту ногу, что Док, но не ломать же для сходства парню вторую нижнюю конечность. Да и кто обратит внимание, на какую ногу хромал и на какую будет хромать рабочий…