Чужие крылья-3 - Роман Юров

- Вныманые, приготовитса, - спустя несколько секунд из-под бомбардировщиков, россыпью маленьких быстрых точек посыпались бомбы. - Разворот нол!

Пешки повернули на север и стали плавно забирать восточнее, разворачиваясь домой. Несколько зенитных снарядов разорвались позади строя, но немцы и сами видимо поняли бесполезность своих усилий. Деревеньку заволокло густым черным дымом и на ее южной окраине что-то горело, но что именно было не разобрать.

- Дэд, ты как там? Хорошо прикрываешь? - ведущий "Пешек", видимо успокоенный удачным бомбометанием, решил позубоскалить. - А у мене тебе сурприз!

Майора Каху Жванию Виктор хоть и видел один всего один раз, да и то мельком, но уже привычно считал своим приятелем. Прикрывать его "Пешку", с красным номером "13" на борту приходилось уже раз десять, так что можно сказать сроднились.

- Специально дла тебя прывезли. Контрабанда из Турции. Средство Титаник, радык... э-э радыкално чорный цвэт... Красывый станеш, да...

По радио кто-то хрюкнул, потом властно вмешалась станция наведения:

- Река три, не забивайте эфир.

- Ольха-Олечка, - засмеялся Каха, - я больше не буду.

Виктор чуток довернул и пролетел рядом с ведущей "Пешкой", погрозил пилоту кулаком. В ответ блеснула белозубая улыбка...

- Дед, в вашем направлении прошла четверка худых. - Голос Ольхи потеплел, - Будьте внимательны.

"Мессера" не наблюдались, но это не означало, что они не ошиваются где-нибудь поблизости. Саблин завертел головой, но серо-свинцовая муть вверху смешивалась с подобным цветом земли. Разглядеть вражеские истребители на таком фоне было бы затруднительно.

- Река три, придави чуток, не жмись к облакам.

Враги появились минуты через четыре. С небольшого просвета выскочили два "Мессера", они проскочили мимо идущей в прикрытии пары Рябого, и нацелились на левое звено "Пешек.

- Я Дед, отбиваю. - Виктор повернул навстречу "Мессерам, готовясь встречать их в лоб. - Кот, оставайся на месте, смотри.

Немцы в лоб не пошли. Они довернули вверх, уходя к облакам, следом за ними, тянула пара Рябого, но не догоняла.

- Двадцать девятый, брось, - приказал он Кольке, - не догонишь. - Тридцать первый, перейди влево.

Сверху, из-за облаков, свалилась еще одна пара "Мессеров". На огромной скорости они выскочили из этого злосчастного просвета и устремились к Колькиной паре.

- Рябый, худые сзади. Уходи, уходи.

Снизу хорошо было видно, как Колькин ведомый стал в левый вираж и потом вдруг крутнулся через крыло и заштопорил. Ведущий несколько секунд словно выжидал, потом завалил машину на спину, потянул было вниз, и сразу же вспыхнул.

- Прыгай! Прыгай б..ь! - Виктор едва не сломал зубы. Все произошло быстро и так неожиданно, что оставалось только наблюдать за итогом.

Штопорящая "Лавочка" наконец замедлила вращение, приподняла нос и потянула к паре Кота. Вторая, горящая, пикировала к земле. За ней распушился дымный хвост, и на этом фоне отчетливо белел лоскуток парашюта. Драться, пытаясь выместить перехватившую горло злобу было уже не с кем, "Мессера" благополучно растворились среди облаков...

Вечером они гуляли по деревенской дороге. Ровная, вся обсаженная тополями, она напоминала дорожку в каком-нибудь парке, только что без фонарей. Вместо фонарей светила луна. Ее желтый свет залил дорогу, положил поперек тени деревьев. С них сыпалась пожелтевшая листва, и вся прогулка проходила под аккомпанемент их тихого шелеста. Гуляя, целовались в тени, раскланивались с такими же парочками. Погода радовала, и многие высыпали на улицу, предпочитая луну и листья переполненным комнатам.

- Ты сегодня другой. Напряженный, задумчивый. - Таня чуть сбавила шаг. - Что-то случилось? - Она чувствовала его тревогу и ластилась, пытаясь отвлечь.

- Колька, обормот, все с головы не идет. - Виктор произнес это скривившись, словно у него болели зубы.

- Но он же вернулся сегодня! Живой и здоровый. Ты же его уже вроде пропесочил. Я же сама слышала...

- Это да, - Саблин протяжно вздохнул, - вот знаешь, говорят: - "Мал клоп, да вонюч". Вот это именно про Кольку. Как ведомому цены нет, а стоит ведущим стать, так сразу чего-нибудь отмочит. Вот как сегодня...

- И что думаешь делать? - Таня легонько сжала руку, увлекая своего кавалера с дороги к высокому, темному тополю. Прислонила к шершавой, бугристой коре дерева и прижалась его груди.

- Не знаю еще, - Виктор снова вздохнул, - три шкуры спущу, это минимум. Я же его снимал уже. Так он потом, паразит, к командиру бегал. Шубин его, конечно, отпорол за нарушение субординации, но и мне досталось. Вот и не знаю теперь... Новичков много... А если завтра собьют кого или Улитка уедет, то вообще...

- Хочешь, расскажу тебе тайну, - Таня, подразнивая, жарко зашептала ему на ухо, - Улитка то, в полку остаться хочет.

- Ну, это не новость. Он мне говорил.

- А сегодня Шубин говорил с комдивом. И тот вроде тоже не против, будут думать, как это все оформить и узаконить...

- Это же хорошо! - Виктор сразу повеселел.

- А еще в штабе подслушала, как командир с замполитом собачились. Тот в политдонесениях написал, что твой Колька изнуряет себя дружбой с Зинкой Копыловой. Там все высоким штилем было, я дословно не запомнила, только эту фразу. А Шубин его за это ругал...

- Хе-хе. Вот уж точно изнуряет. Она его вдвое тяжелее и выше на голову. Позавчера видал их вместе... хе-хе. Мама с дитятей на прогулке... Кстати, - он прижал Таню к себе, заглянул в отблеск луны в ее глазах. - А когда сержант Соболева начнет изнурять одного остро нуждающегося комэска...

- Ну вот, - луна в ее глазах погасла, - все настроение испортил... Ну, зачем ты опять? Думаешь, мне не хочется? Только я ведь не могу все время по сараям и подворотням, как какая-то... Давай, где-нибудь угол себе заведем... ну, чтобы все по-людски. Я ведь не против...

- Ладно. - Виктор в очередной раз вздохнул, - пойдем уже. День дурной, отдохнуть бы надо...

- Прикрой, атакую!

- Серега, худой на хвосте! Серега!

- Ураган, я Лодка-3, прошу помощи...

- Слева заходят, смотри-и-и.

Воздушный бой издалека походил на стаю мошкары. Крохотные, едва видные букашки, носились в небе, совершая странные, словно хаотичные маневры. Потом за одной из букашек потянулся черный след, и она отвесно рухнула на землю.

- Прыгай, прыгай.

Парашюта Виктор не увидел, впрочем, было далеко.

- Ураган, я Дед. Подхожу к квадрату

Восьмерка "Лавочек" шла с набором высоты, и разгоревшееся в небе сражение проходило уже чуть ниже. Скоро они уже самим фактом своего появления могут переломить его исход, заставят немецких летчиков покинуть бой.

- "Дед", "Дед", - зачастила Ураган, - ждите. Подходит большая группа бомбардировщиков, атакуйте их.

- Я "Дед", принял.

Из карусели "разошедшейся" мошкары отделилась четверка, полезла вверх. Видимо немцы увидели появление на арене восьмерки "Лавочек" и стали принимать меры. Спереди по курсу показались бомбардировщики. Их было много - россыпь точек превратилась в четкие девятки, идущие одна-за-одной.

- "Дед", это "Ураган". "Волк" приказывает не допустить бомбежки войск

"Волк" был позывным комдива, и хорошего в этом было мало. Генерал вроде мужик неплохой, но жесткий, да и самодурство у него было воистину генеральским. Если немцы отбомбятся, то за неисполнение приказа может и под трибунал отдать, с него станется...

- Двадцать второй, прикрывай! Тридцать первый, в ударную группу!

- Я "Ураган", Я "Ураган", - радистка со станции забила криком эфир, - всем кто в воздухе идти на Вознесенку! Всем кто в воздухе - Вознесенку!

Пара Кота пристроилась слева. Конечно Славке, вдвоем против четверки придется несладко, но что делать? Нужно выполнять приказ "Волка", а бить вшестером куда сподручнее. Первая девятка врагов уже заползла под капот. Это были "Ю-88" - универсальные машины, служившие и пикировщиками и торпедоносцами и просто линейными бомбардировщиками. Они шли метров на тысячу ниже, клиньями звеньев.

- Атака! Бью ведущего!

Немцы огрызнулись. Навстречу истребителю потянулись целые рои пуль: иные из них оставляли за собой серый дымный шлейф, иные проносились рядом разноцветными огненными мячиками. Это было одновременно красиво и страшно, вот только бояться было некогда. Виктор ответил им метров с четырехсот. Белесые трассеры сперва ложились ниже бомбовоза, потом он попал, и тут же пришлось тянуть ручку, избегая столкновения. Надавила перегрузка, глаза словно прикрыли шторами и мир вокруг поблек, сузился.

Первой девятке такой прием не понравился. Они разворачивались, одна из машин вывалилась из строя и снижалась, все круче заворачивая на запад. За ней тянулся черный шлейф и на крыле плясали язычки огня. Ведущий, атакованный Виктором, был на месте, он только парил белесым следом вытекающего топлива.

- Поворачиваем вправо! Будем бить вторую девятку! Двадцать второй, ты как?