До свидания, Светополь!: Повести - Руслан Киреев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К столу подошла, долго глядела на вазу с персиками, но — не взяла. И тут Раю осенило.
— Идём! — сказала она.
— Куда?
— Ты с дерева хотела? Сливу? Сейчас попробуешь, идём! Прямо с ветки!
Дина не решалась.
— А если увидит кто? Это очень далеко?
— Рядом совсем!
Недоверчивая улыбка тронула красивые Динины губы. Не спуская с Раи глаз, надевала туфли.
К своему палисаднику привела её Рая.
— Видишь?
— Что? — прошептала Дина и взяла её за руку.
— Вон — видишь?
Дина всматривалась. Между тёмными бровями пролегла складка. Рая отодвинула ветку. В лучах заходящего солнца блестела слива — крупная и сизая.
— Рви, — тихо приказала Рая.
— А ничего?
— Рви!
Иванова огляделась и ловко, по–обезьяньи, цапнула сливу. Словно на качелях вниз летела она — таким было её лицо. Рая быстро втащила её в коридор, и здесь, переглянувшись, обе прыснули. С удалью и страхом глядела Иванова на дверь. Погони ждала?
— Дурочки мы! — опомнившись, громко сказала Рая. — Это же наше дерево!
Дина недоуменно повернулась к ней.
— Наше! — со смехом повторила Рая. — Я сама его сажала. Я живу здесь.
Между бровями снова появилась складка.
— Зачем же мы прятались?
— Я и говорю — дурочки! Ты так трусила, что и я с тобой.
Иванова медленно разжала пальцы. Слива будто разбухла, как сорвали её, — всю ладонь занимала.
— И рвали зачем…
— Есть! Ты же хотела с дерева.
Иванова подумала, подержала ещё, потом тихо опустила руку. Огляделась. Рая увидела обшарпанные стены, различила запах керосина и подгорелой картошки.
— Мы так, временно здесь, — соврала она. — Нам обещали… Хочешь, зайдём? Марки покажу.
Иванова живо повернулась.
— Ты тоже собираешь?
— Баловалась в детстве. От нечего делать.
Даже не мечтала, что Иванова когда‑нибудь побывает у неё…
— Только у нас не убрано, — предупредила она и прокашлялась — так сипло зазвучал вдруг её голос. — Мамаша работает, а я не успела.
— Можно поменяться, — неуверенно произнесла Иванова.
Рая не поняла.
— Как поменяться?
— Марками. Если одинаковые.
— Ты что! Да хоть все бери. На что они мне — только место занимают.
Они завернули и оказались в темноте.
— Осторожно тут. Понатаскали всякой дряни… Соседи.
Просунула руку под дуршлаг и обмерла: ключа не было.
— Мамаша пришла, — вполголоса предупредила Рая и толкнула дверь. — Заходи, пожалуйста, — громко пригласила она.
— Кто? — хрипло и обеспокоенно крикнула из другой комнаты мать. Кончилось пиво — иначе разве бы явилась в такую рань! Да ещё в воскресенье…
— Это ко мне. Марки посмотреть.
Мать выглянула — в одной комбинации, с угрюмым любопытством на лице. Неприветливо ответила Ивановой на её «Здравствуйте» и снова скрылась.
— Садись, я сейчас, — бросила Рая и поспешно, пока мать не пожаловала сюда, скользнула в другую комнату. — Это Дина Иванова, — прошептала. — Они вместо Затонских, с Урала приехали. На пианино играет — прелесть.
Мать, сопя, натягивала платье. Старое, с пятном на подоле…
— Я от них сейчас. Картины у них такие… Пианино… Она с детства играет.
Ни слова в ответ… Вышла, насупленная, и Рая сейчас же поманила Иванову. Плотно дверь закрыла.
— Не обращай внимания. Она всегда так, когда устанет. Рубай пока, — кивнула она на сливу.
Опустившись на колени, с беспечным видом перебирала книги. Куда запропастились марки? Что‑то со звоном упало в той комнате, мать выругалась. На Иванову покосилась Рая. Неприкаянно стояла она посреди комнаты.
— Да ты сядь! И сливу чего не ешь?
Иванова посмотрела на сливу.
— А её… Вы не опрыскивали её?
Рая громко засмеялась.
— Ты что! Там всего девять штук было. И дождей столько… Дай я тебе…
Вскочила, взяла у неё сливу и, осмотревшись, вытерла кончиком тюлевой накидки. Иванова аккуратно разломила сливу надвое, протянула половинку. Рая замахала руками.
— Ты что, я во! — провела она по горлу ребром ладони.
Но когда Иванова ела, исподволь следила за ней: хороша ли?
Всю этажерку переворошила — коробки с тремя богатырями не было. Может, мать сунула куда, но сейчас лучше не лезть с расспросами. Рая пообещала принести марки завтра в класс. Слабо кивнула в ответ Иванова, и они вышли.
На площадке играли в «кольцо налицо». Водил Вадька Конь. Он сразу же положил «кольцо» Дине, и она свободно поднялась, едва «кольцо налицо!» крикнул он. Никто даже не пытался задержать её, хотя все, конечно, понимали, что кому же, как не ей, новенькой, достанется «кольцо»!
Иванова начала с того края. Насторожённо, как и все, следила Рая за её руками, сама же была уверена, что положит Иванова ей. Незаметно вытерла вспотевшие от волнения ладони.
Прикосновение Дины было нежным и продолжительным. Тёплый пятак скользнул в руки. Пусть сидит! Рая делала вид, будто караулит Жанну.
— Кольцо–кольцо, выйди налицо, — отступив на шаг, негромко сказала Дина.
Все мы, точно сговорившись, бросились держать Раю. Поздно! Она стояла и улыбалась.
Когда стемнело и Дина ушла домой, начали играть с желаниями. Придумывал их Вадька Конь: постучать в окно скандальной тёте Моте; слазить в тёмный подвал; поцеловать Жанну. Жанна визжала и закрывалась руками, Саня же, которому досталось это желание, смущённо улыбался. Мы горячо доказывали, что так нечестно.
Домой Рая вернулась в начале одиннадцатого. Коробку с тремя богатырями отыскала под столом среди старых игрушек. Наспех поужинав, села за алгебру. Кровь из носу, но решить задачу — иначе весь день пойдёт насмарку.
Вслух твердила условие — раз, другой, а ноги ныли от усталости, голос плыл, клонилась к столу голова.
— Рыжик! — услышала она и с трудом подняла голову. — Ляжем давай, а? Завтра доделаешь.
Рая не сразу сообразила, где она. Виновато улыбнулась сквозь сон, побрела с неразлипающимися глазами к кровати.
— Умаялась моя девочка, — приговаривала мать, раздевая её.
Счастливой головой коснулась Рая подушки, а как мать укрывала её — уже не слышала.
ПОНЕДЕЛЬНИКБудильник прозвенел, а она не открывала глаз, привычно нежилась в горячей утренней постели. Недолго. Вчерашний день вспыхнул перед ней, она вспомнила все и откинула одеяло. Пока грелся чайник, включила утюг, разыскала и выгладила воротничок. Приоткрыв глаза, на неё осоловело смотрела мать.
— Ты что? — И утыканная бигуди голова поднялась над подушкой.
— Воротничок пришиваю.
Помятым и немолодым было лицо матери.
— Чего это?
— Так… Понедельник сегодня.
Мать буркнула что‑то, уронила голову и через секунду спала.
Из дома Рая вышла, как и условились, без четверти восемь. Дина ждала её у ворот. Рая молча протянула коробку с марками. Тотчас же открыла её Дина, принялась жадно разглядывать.
— На уроке посмотришь, — небрежно бросила Рая, заметив, как просветлело вдруг Динино лицо, — нашла, значит, что‑то интересное.
Возле школы их нагнала Тепа.
— А я была у тебя вчера, сказали, ты на море. Я так удивилась… Чего же, думаю, мне не сказала, я бы пошла.
Ещё бы! Потому и не сказала. Вдруг отпустили бы Иванову? Тепа давно уже испробовала все — сама рассказала по секрету Рае, а та ей — про Кожуха. Как жалела она о своей болтливости!
Алгебру не стала списывать у Майки, а, пока отвечали у доски, сама корпела над задачкой. Тепа с изумлением глядела на неё сквозь толстые очки.
— Отвернись! — шепнула Рая. И прибавила безжалостно: — Раз осталась — ещё останешься.
Иванова рассматривала марки. На некоторых взгляд её задерживался подолгу…
Неторопливо возвращались с перемены в класс, когда откуда ни возьмись вынырнула с обеспокоенным лицом Тепа. Ни слова не говоря, взяла Раю за руку, к окну потянула. В первое мгновение Рая хотела отдёрнуть руку, но слишком настойчива и встревожена была Тепа.
— Проверять будут, — с ужасом прошептала она. — Шестой «а» — весь уже, теперь — «б», потом наш.
— Что проверять? — спокойно спросила Рая, но страшная догадка уже шевельнулась в её мозгу.
— Всех проверяют. Это… — Она неприметно пробарабанила пальцами по Раиному бедру. — Всех девчонок. И если это — сразу узнают.
Рае почудилось, что она давно уже смутно боялась такого. Впилась в Тепу глазами: не врёт ли? Не перепутала ли?
— Три доктора, — с застывшим белым лицом шептала Тепа. — До конца раздевают и проверяют. Все–все.
Прозвенел звонок, но они не шелохнулись. Тепа не спускала с Раи увеличенных очками рыбьих глаз. Спасения ждала.
— А если не пойти? — произнесла Рая. А сама уже знала, что не пойти нельзя: не явишься сегодня — вызовут завтра.
— Они всех… По списку.
За широким окном шли, будто ничего не случилось, люди, смеялись и безмолвно разевали рты; неслышно проплыл, поблёскивая солнцем, голубой автобус. Все, и Иванова тоже, узнают скоро, какая она…