Волчицы - Вольф Белов

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Возле железной двери топтался худощавый высокий человек в очках. На вид ему было чуть больше тридцати, но макушка уже сияла обширной лысиной, эту плешь не могли закрыть даже зачесанные набок длинные русые волосы. Мужчина беспокойно переминался с ноги на ногу и то и дело поглядывал на часы. Видимо, он провел здесь уже немало времени в ожидании хоть кого-нибудь, кто впустил бы его в дом.

Увидев, что с аллеи к подъезду дома свернул высокий седовласый мужчина с буханкой хлеба в одной руке и связкой ключей в другой, ожидающий заметно повеселел.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он. — А я уж подумал, что в этом доме все вымерли. Полчаса уже никто не входит и не выходит.

Седой молча открыл дверь и кивком пригласил гостя войти. Вместе они вошли в лифт. Все так же молча седой нажал кнопку.

— Мне вообще-то на пятый, — произнес мужчина в очках. — Но вам, я вижу, все равно.

Седой ничего не ответил. Когда двери лифта открылись, гость увидел, что его доставили именно на пятый этаж. Посмотрев на седого спутника, открывавшего дверь одной из квартир, он спросил:

— Это случайно не вы Тихий Андрей Владимирович?

Седой обернулся.

— Что вам нужно?

— Значит, вы, — сделал вывод плешивый. — Ну конечно, мне же показывали вaше фото из личного дела. А я Куприянов Борис Васильевич. Будем знакомы.

Он протянул руку, но седой никак не отреагировал, лишь повторил свой вопрос:

— Что вам нужно?

— Хотелось бы побеседовать с вами, полковник. Конечно, если вы не возражаете.

— Возражаю, — ответил Тихий, открыв дверь своей квартиры. — Я вас не знаю.

— Я ведь уже представился. Я профессор биологии, занимаюсь…

— Мне это неинтересно, — прервал гостя Тихий.

Он перешагнул порог своей квартиры и уже собирался было захлопнуть дверь перед самым носом профессора, но тот поспешно спросил:

— А истории о волках вам интересны? Об очень больших волках, необычных?

Тихий окинул внимательным взглядом нескладную фигуру молодого профессора и спросил:

— Зачем вы пришли ко мне?

— Чтобы поговорить, — ответил Куприянов. — Но я предпочел бы вести разговор там, — он указал в глубь квартиры. — Или у вас не прибрано?

Его ирония не вызвала никаких ответных эмоций. Тихий просто отошел в сторону и все так же сурово произнес:

— Входите.

Куприянов вошел в просторную прихожую. Впрочем, просторной она лишь казалась, потому как была абсолютно пуста, не считая простой деревянной вешалки, где висели плащ и полушубок.

Тихий провел гостя в комнату, молча указал на один из двух стульев, сам же ушел на кухню, видимо, избавиться от буханки, которую все это время держал в руке. Опустившись на стул, Куприянов огляделся. Обстановка квартиры отставного полковника была более, чем скромной: громадный шифоньер, наверняка еще помнивший похороны Сталина, железная кровать казенного образца, конторский стол и два стула, судя по виду, ровесники шифоньера. Ни ковров, ни телевизора, на стенах простенькие обои не первой свежести, а под потолком лампочка в голом патроне.

— Скромно живете, — отметил Куприянов, когда хозяин вернулся.

— Здесь есть все, что необходимо для жизни, — хмуро ответил отставной полковник. — И даже чуть больше.

— Извините, я совсем не хотел вас обидеть, — смутился гость.

— А я и не обиделся, — все так же мрачно произнес Тихий, усаживаясь на другой стул. — Я не девочка, чтобы обижаться. О чем вы хотели поговорить?

— Ну, об этом вы, я так думаю, уже и сами догадались. Об оборотнях.

Некоторое время Тихий молча смотрел гостю в глаза. Куприянов выдержал этот пристальный немигающий взгляд, хотя стало немного не по себе.

— Тут не о чем говорить, — произнес, наконец, Тихий.

— А мне кажется, что есть, — возразил Куприянов. — И уж тем более есть, что сказать вам, Андрей Владимирович. Вы ведь очень продолжительное время занимались этой проблемой.

Тихий откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами по поверхности стола и спросил:

— Кто вас прислал?

— Никто, — ответил Куприянов.

— Верится с трудом, — усмехнулся Тихий. — По своей инициативе в такие дела никто пролезть не может. Да и мои изыскания в этой области недоступны для посторонних, даже профессоров биологов.

— Что ж, вы правы, сдаюсь, — Куприянов шутливо поднял руки вверх. — Вижу, бывалого чекиста не проведешь. Я действительно провожу некоторые исследования в области иммунологии и генетики, интересующие министерство обороны.

— Очередное сверхсекретное биологическое оружие? — насмешливо спросил Тихий. — Впрочем я давно уже в отставке, и государственные тайны меня никаким боком не касаются.

— Вовсе не секретное и совсем не оружие, — ответил Куприянов. — Мои разработки вообще-то начинались под флагом министерства здравоохранения, обратиться к военным вынудили чисто меркантильные интересы — нехватка финансов. От министерства обороны дотации, конечно, тоже не бог весть какие, но все же…

— Я так и не услышал, в чем конкретно заключается цель вашего визита, — прервал его Тихий.

— Я к этому и подхожу. Дело в том, что лаборатория, которой я руковожу, разрабатывает совершеннейший лекарственный препарат, способный, грубо говоря, перемолоть любой вирус, любых микробов.

— Панацея от всех болезней? — Тихий усмехнулся. — Это утопия, миф, так же как и философский камень или вечный двигатель. А я уж подумал, что вы действительно серьезный ученый. Но в любом случае ко мне это не имеет никакого отношения.

— Можете насмехаться, сколько угодно, но как раз вы-то, Андрей Владимирович, имеете к моим работам самое непосредственное отношение.

— Каким же образом? — поинтересовался Тихий.

— Давайте не будем ходить вокруг да около. Вы же отлично понимаете, к чему я клоню. Вашей рукой написано множество отчетов общим объемом в два тома о ряде необъяснимых происшествий, причем в двух случаях вы лично присутствовали на месте и во время событий. Ваши отчеты посвящены появлениям странных существ, оборотней. В числе прочих их способностей вы отметили так же их удивительную невосприимчивость к разного рода болезням, способность организма самоочищаться, их железный иммунитет. И все потому, что иммунная система этих существ содержит неизвестный науке тип фагоцитов. Да и состав крови очень необычный для любого известного живого существа. Или я не прав?

— Чего вы добиваетесь лично от меня? — спросил Тихий.

— Сотрудничества, уважаемый Андрей Владимирович, — ответил Куприянов. — Как я уже упомянул, моими исследованиями заинтересовались силовые структуры. Именно поэтому я получил доступ к некоторым секретным материалам и наткнулся на ваши отчеты. И думается мне, что вы очень осведомлены в данной области. Возможно, вы знаете даже больше, чем упомянули в отчетах. Я попросил руководство привлечь к работе именно вас, несмотря на то, что вы уже несколько лет как вышли в отставку. Мне сообщили, что вы отклонили предложение, поэтому я приехал лично, надеясь переубедить вас.

— Считайте, что вам это не удалось, — произнес Тихий.

— Можете объяснить, почему? — спросил Куприянов.

— Могу, но не хочу.

— И все же.

Снова отставной полковник пристально посмотрел в глаза гостя, словно пытался прочитать его мысли. И снова профессор выдержал взгляд Тихого, от которого холодела спина.

— С чего вы решили, что я могу быть вам полезен? — спросил Тихий.

Куприянов хотел было ответить, но полковник остановил его жестом и продолжал:

— Почему вы вообще решили, что сведения об оборотнях, изложенные мною, правдивы? Может быть все, что указано в моих отчетах, всего лишь мои личные фантазии, плод больного воображения? Об этом вы не подумали?

— Подумал, — ответил Куприянов. — Однако я абсолютно уверен в правдивости ваших отчетов.

— Отчего же такая уверенность? Разве вы не заметили резолюцию руководства на моих отчетах? Никто не воспринял всерьез результаты моих расследований. И, наверное, они были правы. Я уже и сам не уверен, что все было именно так. Всего лишь странное стечение обстоятельств, не поддающиеся логическому объяснению события, что и привело к необычным выводам. И, видимо, ошибочным.

— А как же тот случай, когда застреленный вами зверь превратился в труп молодой женщины? — напомнил Куприянов. — Чуть ранее эта самая женщина обернулась волчицей на глазах нескольких свидетелей. Там присутствовали и вы, это есть в вашем отчете.

— Галлюцинации, — небрежно отмахнулся Тихий.

— Вы сами-то верите в то, что говорите? — скептически спросил Куприянов. — Я хорошо понимаю, чем вызвано ваше желание откреститься от собственного участия в тех событиях. Вы действительно прикоснулись к одной из величайших тайн природы и, возможно, были даже не полпути к ее разгадке. Но ваши усилия не были оценены по заслугам. Командование отнеслось к вашим данным с недоверием, вы стали объектом насмешек. У всех нас есть самолюбие и я отлично понимаю, что вы чувствуете. В конце концов, вам даже пришлось выйти в отставку, получив за все заслуги чин полковника…