Бизнес-блюз - Дмитрий Новоселов

Когда Дальтоник вышел, генерал спросил:

– А зачем вы взяли с собой этого мудака? Я еще в прошлый раз заметил, что он слишком много жрет и ссыт мимо унитаза.

Какой прошлый раз он имел ввиду, я не знал.

– Для кучности, – ответил Спарыкин.

Когда новенькие вошли и расселись, у меня зазвонил телефон. Номер определился незнакомый, и голос тоже был незнакомый и неприятный.

– Твоя дочь у нас, – буднично и спокойно сказал мужик на том конце радиосигнала. – Мы ее тебе вернем, если ты отдашь то, что тебе не принадлежит.

– О чем вы говорите? – спросил я.

Самое главное не сорваться на истерику и не наломать дров.

– Ты сам знаешь.

– Нет. Я ничего не знаю!

До меня наконец-то дошел смысл происходящего. Сердце забилось, ноги стали ватными.

– Знаешь.

– Клянусь, нет!

– Чем это ты клянешься?

– Чем угодно!

– У тебя ничего нет. Жены нет, дочь у нас, на мать тебе всегда было плевать.

Они все про меня знают!

– Я клянусь своей жизнью!

Наконец, Спарыкин и все те, кто находился в комнате, поняли, что происходит что-то экстраординарное. Макарыч замахал в воздухе кулаком, призывая, чтобы все заткнулись.

– Эта клятва вообще ничего не стоит, – подумав, сказал собеседник.

– Я действительно ничего не знаю.

Похоже, мне, наконец, поверили.

– Так узнай. У тебя еще есть время.

– Как?

– Подумай. И, пожалуйста, без всяких там следопытов. Ты уже понял, какая участь их будет ждать?

– Понял.

– И без ментов. А то твоей дочери – хана.

– Ладно.

– Я позвоню и скажу, куда принести. Если замечу подозрительные шаги с твоей стороны, можешь с дочкой попрощаться.

И все. Тишина.

– Кто это был? – спросил Чебоксаров.

«Дед Мороз», – хотел сказать я, но промолчал.

– Чего они хотят? – спросил Макарыч.

– Чтобы я вернул им чужую вещь.

– Какую вещь? – опять спросил Дальтоник.

Придурок.

– Я не знаю.

– Дай-ка телефон, – попросил Федя.

Он вошел в меню и посмотрел номер, с которого был сделан звонок.

– Нужно срочно пробить у ребят.

– Ты что думаешь, они идиоты? – не согласился я.

– Всякое бывает, – встрял Спарыкин. – Вероятность небольшая, но все же есть.

В итоге мою трубку отдали Полупану, и он начал куда-то звонить.

– Если они просят то, о чем ты не знаешь, значит, эта вещь попала к тебе случайно, – изрек Федя.

– Я думаю, – высказал свое мнение полковник, – что тут все дело в компьютерах. Вот смотрите, сожгли компьютерщика, затем его бабу, затем вывезли все железяки со склада, потом пытались залезть в нашу сеть.

– Сами по себе компьютеры вряд ли кого-то интересовали. Значит, все дело в информации, которая в них хранилась, – Федя разлохматил себе волосы и стал похож на непризнанного гения.

– Бандиты уверены, что эта информация у тебя, – вставил генерал.

– Почему?

– Давайте думать.

Полупан перестал разговаривать по телефону и подошел к нам.

– Телефон, с которого звонили автомат на вокзале, – сообщил он.

– Это нам что-то дает? – спросил Чебоксаров.

– Пока нет, – пояснил Спарыкин. – Если еще пару раз позвонят из одного и того же района, тогда можно задуматься.

– Вы меня сбили, – пожаловался Федя. – Ко мне в голову залетела качественная мысль, но вы ее выгнали своим телефоном. Где тут можно курить? – обратился он к Макарычу.

– В туалете.

Федя и Полупан встали и пошли в сторону кухни, доставая на ходу сигареты.

– Не бросайте бычки в унитаз, они размокают и потом плохо прикуриваются, – крикнул им вслед генерал.

Кроме «Дальтоника», никто не засмеялся.

Мне тоже хотелось пойти с ними, но нормально покурить у меня бы не получилось, а что-то кому-то объяснять желания не было.

В комнате повисла тишина. Сосредоточиться мешало сопение и прерывистое дыхание маленькой собачки.

Когда курильщики вернулись, к ним обратился полковник:

– Выходит, что Виталик спер у кого-то какую-то информацию. Видимо, важную. Видимо, он решил заработать на этом денег. Хозяева об этом узнали. Его устраняют, но информацию не находят. Решают, что она перешла к Лене. Ее тоже убивают, а теперь думают, что она у тебя.

– Получается так, – согласился я.

– А при чем тут «Отличник»? – осведомился Чебоксаров.

– Какой «Отличник»? – не понял Полупан.

– Апрельцев, – пояснил полковник.

– Апрельцев следил за моей женой, – сообщил я. – Они тоже следили за ней. Видимо они решили, что Апрельцев следит за ними, и дали мне понять по телефону, что так будет с каждым.

– Все очень непонятно и запутано, – раздраженно проворчал Чебоксаров.

– Возможно, что ваш парень ничего ни у кого не воровал, – Федя вертел из волос сосульки. – Скорее всего, он просто что-то попутал. Вот смотрите, ему принесли комп, он его стал чинить и что-то не туда скачал, не то заменил или вообще случайно стер. Когда много машин в работе, всякое может быть. Эта информация, скорее всего, давно утеряна, и все жертвы – зряшные.

– Да что это за информация такая, из-за которой столько делов можно натворить? – воскликнул Полупан.

– Мало ли, – загадочно вымолвил Федя таким тоном, как будто ему приходилось встречать и не такое. – Мы теперь уже вряд ли что узнаем. Я вообще-то почти никогда ничего не записываю. У меня все в голове. С другой стороны, больше двух-трех компов в работе у меня сроду не было. Точнее было пару-тройку раз, штук по пять одновременно. И все хозяева торопят. А денежек-то охота заработать! Я тогда вел рабочие записи, чтобы не запариться. Наверное, он тоже что-то писал, но все это давным-давно сгорело.

У меня в голове что-то щелкнуло.

– Записи не сгорели, – сообщил я Феде. – Их таскала с собой эта Лена. Она на другой стороне рисовала. Бумагу экономила. А рисунки забыла у нас в офисе.

– Это про «пеньки» и «асусы»? – догадался он.

– Угу.

– За это ее и хлопнули. Где теперь эти рисунки?

– Я их выбросил.

– Зачем? – спросил Колька.

– Откуда я знал!

– Сам же говорил, что картинки красивые.

– Что теперь об этом говорить.

– Куда ты их выбросил?

– В корзину у себя в кабинете.

– Так они, наверное, там и лежат, – предположил полковник.

– Это было сто лет назад. Фая уже все давно отнесла на свалку.

– Дождешься от нее, – не поверил Спарыкин.

– А у меня она каждый день выкидывает, – встрял Чебоксаров.

– Вот видишь! Поехали, проверим.

– Поехали, – согласился я.

Макарыч тоже отправился с нами. Он сел ко мне, Спарыкин – к Кольке, остальные поехали каждый на своей.

Дворник у подъезда сдирал с земли одежду, обнажая ее беззащитное черное тело перед лицом свирепствующей вьюги. Я посмотрел на него подозрительно. Даже остановился. Никому нельзя верить. Хотя морда вроде та же, уже года два.

– Как ты думаешь, там они или нет, эти рисунки? – раза три спросил генерал, пока мы ехали. От возбуждения он раздувал ноздри.

Я не отвечал на его вопросы. Откуда я мог знать?

Рабочий день подошел к концу. Кроме охранника и уборщицы в офисе никого не было. Можно было подойти к Фае, которая мыла полы на первом этаже, и спросить, когда она опустошала мою корзину. Меня так и подмывало это сделать. Но я взял себя в руки, поздоровался и прошел наверх. Все остальные двинулись за мной. Мы как ехали по городу вереницей, так и поднялись – гуськом.

Я открыл дверь ключом и зажег свет. Потом подошел к столу. Корзина была полной. Рисунки лежали с самого верха. Я вдохнул полные легкие воздуха и сел в кресло. Вернее опять упал. Ноги подкосились.

– Они здесь, – сказал я и нагнулся под столешницу.

– Йес! – сказал Федя.

Я вытащил картинки и разложил на столе обратной стороной. Некоторые листы были исписаны очень сильно, на некоторых были нарисованы какие-то линии и цифры, другие почти не имели информации.

Федя собрал их в кучу и стал рассматривать.

– Это рабочие записи прогера и ремонтника компьютерной техники, – пробормотал он. – Надо разбираться. Здесь всё?

– Вроде, – я еще раз для порядка порылся в урне.

– Тогда я их сейчас отксерю и заберу. Мне надо с ними поработать. Поеду домой. Где у вас ксерокс?

– Давай, я размножу, – вызвался Чебоксаров. – Тебе обе стороны?

– Картинки не надо.

Чебоксаров ушел в бухгалтерию. Макарыч с полковником о чем-то трепались в полголоса. Полупан и Федя читали надписи, причем Полупан – с глупым видом.

Открылась дверь, и вошла Фая, гремя ведром и размахивая тряпкой.

– Сергей Леонидович, можно я уберусь у вас?

– Че, невтерпеж? Любопытство раздирает? Решила убраться в кои веки?

– Я каждый день убираюсь.

– Да что ты говоришь?! – заорал я. – Каждый день?! Может, и мусор из корзины каждый день выкидываешь?!