Книга пяти колец (СИ) - Зайцев Константин

— Ручная крыса Вей исследовала Яна, — дед допил пиалу и тут же налил еще. Его взгляд блуждал по кабинету, пульсирующие черные вены как будто стали тоньше. Не поэтому ли он постоянно пьет вино?

— И каков его вердикт? Судя по тому, что ты спокоен, как песчаная змея, все в порядке.

— И да и нет, — дед покрутил в руках пиалу с вином, собираясь с мыслями, и продолжил. — Из хорошего: в Яне нет скверны, предок, который наблюдает за ним, дает ему защиту от нее. Тут крыса сказала прямо.

— Судя по всему, это не все, старший брат, — губернатор внимательно смотрел на деда.

— Вей провела ритуал признания друга, и рекомендовал это именно Видящий.

— Поздравляю тебя, Ян, — дядя Хван отсалютовал мне чашей. — В наше время быть другом Крыс куда безопаснее, чем не быть им.

— Спасибо, дядюшка, — я кивнул ему и, сделав небольшой глоток, спросил:

— Чем мне это грозит? — переглянувшись между собой, мои собеседники рассмеялись.

— Мне нравится ход его мыслей, Бэй. Мы в его возрасте думали в основном о женщинах и тренировках, а никак не о возможных проблемах, которые принесет с собой дружба с Крысами, — дед хотел что-то сказать, но я начал говорить раньше.

— Дядя, то, что я лишился памяти, не делает меня идиотом, просто лишает информации для анализа. Стоило узнать, что я интересен кихо Паука, и тут же я понадобился магистрату Скорпионов. Логично, что и метка Крыс будет иметь последствия.

— Ты прав, но ты чуть не упустил главное: ты интересен не магистрату Скорпионов, а «НЕФРИТОВОМУ» магистрату, — Хван акцентировал свой голос на этом слове. — Это крайне важное различие. Зачастую разница в нем стоит жизни. Она уже сделала тебе предложение о сотрудничестве? — после вопроса и он и дед внимательно стали смотреть за моей реакцией.

— Да, в купальне перед поединком с Донгом.

— Скорпион в своем репертуаре, — дед криво ухмыльнулся. — Соглашайся, выбор у тебя все равно не велик. И расскажи ей о метке Крыс и о недзуми, — лицо Ву Бэя было абсолютно серьезным. — Она и сама через время узнает, но так ты покажешь ей лояльность, и про предка расскажи. Метка друга подтвердит, что в тебе нет скверны, в случае проблем она прикроет тебя от инквизиторов.

— Дедушка? — я непонимающе смотрел на него. В своих мыслях я пытался придумать способ как соскочить, а тут он говорит «соглашайся», ничего не понимаю. Вместо деда ответил дядя Хван.

— Скорпионы ходят в тенях, в них же они несут смерть врагам Империи. Но есть одна непреложная истина: их верность Империи абсолютна. Любой Скорпион, предавший Империю, умрет. За его головой будут охотиться лучшие убийцы Скорпионов. Таков их Путь. Поэтому Кумихо будет тебя использовать, но на благо Нефритовой Империи. — Сказать, что мне это все не нравилось, — не сказать ничего. Я не хочу быть чьей-то марионеткой. Сама мысль об этом вызывала у меня приступ дикого гнева. «Мы летим туда, куда мы хотим, и нам плевать на то, куда дует ветер». Еще и этот опять выдает умные сентенции. На мой гнев внутренний голос лишь хмыкнул.

— Спасибо за совет, старшие. Я не готов отправляться в академию Священного лотоса, даже с прикрытием от Скорпионов это может быть слишком опасно. Мой путь — это путь воина.

— Хорошо сказано, внук, — дед сделал глоток и продолжил. — Есть еще одна причина, по которой в академии Священного лотоса Яну нечего делать.

— И какая же, Бэй? — губернатор изучал своим тяжелым взглядом нас обоих.

— Убить Яна приказал Ошида Гунган — тринадцатый старейшина клана Журавлей.

Глава двадцать третья. Новые знания

— Твою же мать. Этого еще не хватало. Чаша лопнула в моей ладони, и кровь смешалась с вином. Дед несколько секунд внимательно смотрел на Хвана и на меня. А потом начал говорить:

— Ян, вытри руку, в шкафу есть еще чаши. Наливай и пей. Тринадцатый старейшина — это еще не приговор. Он в клане изгой, лишившийся своих детей и внуков. Сумасшедший одиночка, который занимается раскапыванием истории последнего нашествия.

— Или, судя по его действиям, ее закапыванием, — пробурчал я, вытирая кровь с руки. Красавчик, что сказать. Мало тебе двух сломанных пальцев на левой руке, надо еще и правую порезать. Чертовы гормоны, раньше я себя лучше контролировал.

— Возможно, но владыка Журавлей, Акито Синьцзян, его очень не любит. Какой-то конфликт еще с времен их обучения в академии. Подробностей я не знаю, всегда старался держаться от Журавлей подальше. Напыщенные ублюдки, даже лучшие из них. Журавль то, Журавль се. — Дядя Хван сморщился, словно съел лимон. — Хочешь завести друзей из клановых, лучший выбор — это Черепахи, прямые, жесткие и верные. Особенно если нужен кто-то, кто прикроет тебе спину в бою.

— Я бы добавил в список Цилун и Фениксов, — дед наблюдал за моей реакцией, чуть успокоившись, видя, как я наливаю себе вино. — Первые, конечно, слишком много переняли от варварских племен, с которыми они то воюют, то сотрудничают, но они честные и преданные союзники. Фениксы по большей части погружены в себя, их дружбу тяжело заполучить, но если Феникс назвал тебя другом, будь уверен — это навсегда.

— Сейчас меня больше интересуют не друзья, а враги, — я сделал глоток, а потом повернулся к деду и, глядя ему в глаза, спросил то, что меня волновало с того самого момента, как над моим телом перехватили контроль. — Что такое проклятая кровь?

— Проклятая кровь, — дядя отпил из чаши, встал и посмотрел на деда, тот кивнул.

— Рассказывай ты, ему нужно это знать.

— Ты помнишь, что кричал Паук про правосудие Империи? — задал вопрос губернатор.

— Насколько я помню, что это правосудие предателей, но что это значит, я не понимаю. Империя предала Пауков? — в моей голове вновь раздался безумный хохот закованного в черные доспехи Кобаичи, ведущего в атаку своих воинов.

— Ты все правильно помнишь, — было видно, что ему тяжело говорить об этом. Он словно нарушал какое-то табу. — Понимаешь, — он замялся, — разговоры о проклятой крови, мягко говоря, не приветствуются. Говорят, что в последний приход демонов великих кланов было гораздо больше и гербом одного из этих кланов был Паук. До сих пор можно найти отметки с гербом паука в столице, хотя инквизиция пытается зачистить любые следы. Именно поэтому если хочешь жить спокойно, то любые разговоры о проклятой крови дальше этого кабинета заводить не стоит.

— Я так понимаю, что проклятой кровью считают любую кровь потомков этих великих кланов? — в моей голове раздался довольный смешок. «Давай, малыш. Покажи, как ты умеешь обходить ограничения. Ардана будет довольна». Что за хрень творится, мой внутренний голос знает «добрую бабушку», но кто он такой? И какого черта он делает в моей голове? Ответом мне был лишь новый смешок.

— Все правильно, — мне ответил дед. — Еще мой отец считал, что мы потомки какой-то семьи из великого клана, позабывшие традиции, а может, и не знавшие. Например, если мы потомки незаконнорожденного ребенка, — он потер свой шрам через лицо. — Возможно многое, но лично я в отличие от братьев сосредоточился на будущем, а не на прошлом. И теперь оказался единственным выжившим. И тебе стоит больше заботиться о будущем. Ты уже сделал гигантский шаг в этом направлении, заполучив для нашей семьи девятое поколение. Я верю в тебя, мой мальчик, верю, что ты станешь цюань и семья Ву образует реку крови.

— Спасибо за веру в меня, дедушка, — в моей голове звучали слова Арданы о том, что я должен пробудить свою кровь. Еще бы понять, как это сделать. — Но я хочу понимать, кто я. Кровь помнит все, ведь так ты учил меня. Значит, мне надо знать, какие еще кланы кроме Паука известны.

— Научил на свою голову. Как же мне хочется оторвать голову этого гребаного Гунгана. Я расскажу тебе все, что знаю. Единственный клан, о котором не запрещено говорить, — клан Обезьяны. Они потеряли своего великого покровителя еще в глубокой древности, и теперь они всего лишь малый клан. Ходят легенды, что их покровитель был большим любителем пошутить и ненавидел демонов настолько, что сражался с ними везде. Великий воин, мастер превращений и опытный полководец. Он нес хаос своими действиями и всегда готов был сразиться с любым противником. Храм ветра до сих пор считает клан Обезьяны своими союзниками, так как по легендам Великая Золотая Обезьяна была сыном бога Ветра. — По моей спине пробежались мурашки от понимания, о ком говорит дед. Сунь Укун, Хануман, Царь обезьян. Это был именно он. В тайском боксе до сих пор говорят бойцу, выходящему на бой, «пусть все ветры хранят тебя» с отсылкой именно на Ханумана. Я неожиданно вспомнил, как Маурисио провожал меня в бой с Аллигатором именно этими священными словами. Как вы там, парни?