Книготорговец из Кабула - Осне Сейерстад

По мере продвижения вперед ландшафт становится все более безжизненным. Внизу пустыня, вверху горы. Из цветов остаются только различные оттенки коричневого. Склоны гор украшены узором из черных пятен. При более пристальном наблюдении выясняется, что это вытягивающиеся цепочками стада овец, ищущих в горах траву.

Путешественники приближаются к Хосту. Таймир ненавидит этот город. Здесь мулла Омар нашел самых верных сторонников. Жители Хоста и области вполне могли не заметить пришествия талибов к власти, ведь для них ничего не изменилось. Здесь женщины все равно никогда не работали вне дома, а девочки не ходили в школу. Паранджу они носили, сколько себя помнят, и не по приказу государства, а по воле семьи.

На первый взгляд может показаться, что в Хосте вообще нет женщин. Если женщины в Кабуле в течение первой после падения Талибана весны постепенно начали сбрасывать паранджу и теперь можно хотя бы изредка встретить женщину в ресторане, в Хосте женщин вообще не видно, что в парандже, что без нее. Они живут замкнутой жизнью в пределах своих внутренних дворов, они не имеют права выходить на улицу, делать покупки, редко когда их отпускают в гости. Здесь практикуется самая строгая форма пурдах — раздельного существования мужчин и женщин.

Таймир и Боб отправляются прямиком к младшему брату Падши Хана, Камилю Хану. Он оккупировал губернаторскую резиденцию, в то время как новоиспеченный губернатор сидит под добровольным арестом у начальника полиции. В губернаторском саду кишмя кишат люди клана Ханов. Повсюду гуляют, сидят или лежат бойцы всех возрастов, от худеньких юношей до седых ветеранов. Царит напряженная и несколько суматошная атмосфера.

«Мы готовы к борьбе. Пока лжегубернатора не прогонят и не восстановят в правах моего брата, мира не будет», — говорит молодой человек. Боевики согласно кивают. Один — с особым усердием, это заместитель Камаля Хана. Он сидит в позе лотоса, слушает и прихлебывает чай. Одновременно лаская другого боевика. Они тесно обнялись, крепко сцепленные руки покоятся на коленках одного из возлюбленных. Многие бойцы кокетливо поглядывают на Таймира и Боба.

В некоторых областях Афганистана, особенно на юго-востоке, гомосексуализм довольно широко распространен при молчаливом одобрении общества. У полевых командиров часто имеется не по одному молодому любовнику, пожилой человек в окружении группы юношей тоже далеко не редкость. Юношей, у которых в волосах, за ухом и в петлице цветы — для украшения. Распространение гомосексуализма обычно объясняют особо строгим соблюдением пурдаха, что характерно как раз для южных и восточных областей страны. Нередко можно встретить целые стайки юношей с сильно подведенными глазами, они манерно выхаживают, вихляя всем телом, и всеми повадками напоминают трансвеститов на Западе. Строят глазки, кокетничают, поводят плечами и бедрами.

Дело тут не только в том, что люди дают волю своим гомосексуальным наклонностям. У большинства из них дома жена и целый выводок детей. Но дома они бывают редко, и жизнь их в основном протекает среди мужчин. Из-за молодых любовников нередко вспыхивают яростные ссоры, доходящие до кровавых разборок между ревнивцами, которые не могут поделить симпатичного юношу. Однажды два военачальника завязали настоящий танковый бой из-за любовника прямо на базаре. В ходе битвы погибло несколько десятков человек.

Камаль Хан — красивый молодой человек, двадцати с небольшим лет. С убежденностью в голосе он утверждает, что право управлять провинцией по-прежднему принадлежит клану Хан. «Народ на нашей стороне. Мы готовы сражаться до последнего человека. Не то чтобы нам так уж была нужна власть, — заявляет он с обезоруживающей искренностью. — Просто мы нужны народу. И народ заслужил, чтобы мы за него поборолись. Мы только исполняем желание народа».

За спиной у молодого военачальника по стене ползут два длинноногих паука. Камаль Хан достает из кармана жилета маленький грязный мешочек, вытряхивает оттуда пару таблеток и кладет их в рот. «Я немного приболел», — объясняет он, сделав страдальческие глаза.

Вот они, непримиримые противники премьер-министра Хамида Карзая. Они отказываются подчиняться Кабулу и продолжают править, руководствуясь родовыми обычаями. Гибель мирных жителей их мало тревожит. Главное — это власть. Для племени, к которому принадлежит семья Хан, сохранить за собой власть над провинцией — дело чести, а, кроме того, оно не хочет терять прибыль. Прибыль, которую получает от контроля над процветающей здесь контрабандой и таможенных пошлин на легально ввозимые товары.

Локальная междоусобица в Хосте вызвала интерес американского журнала даже не потому, что Карзай грозится направить против полевых командиров войска. Скорее всего, этого не произойдет, потому что, как сказал Падша Хан, «если Карзай введет войска, прольется кровь и всю вину возложат на него».

Нет, американский журнал интересуется, прежде всего, деятельность американских военных подразделений в регионе. Секретных спецподразделений, настолько секретных, что к ним практически невозможно подобраться. От Боба требуют статьи об американских спецагентах, что ползают по горам, охотясь за «Аль-Каидой». Эксклюзивной публикации, которая бы так и называлась: «Охота за „Аль-Каидой“». Больше всего Бобу хочется найти Усаму Бен Ладена. Или по крайней мере, муллу Омара. Чтобы подстраховаться, американцы сотрудничают с обеими противоборствующими сторонами в местном конфликте, то есть и с братьями Хан, и с их врагами. И те и другие получают деньги, оружие, разведывательную аппаратуру и средства коммуникации, участвуют в совместных с американцами операциях. Ведь нужные связи имеются у обеих сторон, и там и там есть бывшие союзники талибов.

Злейшего врага братьев Хан зовут Мустафа. Он начальник полиции города Хоста. Мустафа сотрудничает и с Карзаем, и с американцами. После того как четверо из людей клана Хан погибли в перестрелке с людьми Мустафы, он был вынужден на много дней забаррикадироваться в полицейском участке. Братья Хан предупреждали, что первые четверо, кто выйдут за ворота участка, будут убиты. Когда запасы еды и воды начали подходить к концу, осажденные решили вступить в переговоры. Им удалось получить отсрочку. Но это не имеет особого значения, все равно четверым из людей Мустафы подписан приговор, и в любой момент он может быть приведен в исполнение. Кровь за кровь. Ожидание расплаты — дополнительная пытка.

Камаль Хан и его младший брат Вазир принимаются расписывать злодеяния Мустафы. Он-де убивает женщин и детей, он обыкновенный преступник и заслуживает смерти. Затем Боб с Таймиром прощаются и уходят, до ворот их сопровождают юноши, выглядящие как таитянские красавицы: в волнистые волосы воткнуты крупные желтые цветы, талия затянута широким поясом. Красавцы во все глаза глядят на приезжих, не зная, кому отдать предпочтение: худощавому белокурому Бобу или крепышу Таймиру с женственным лицом.

«Берегитесь людей Мустафы! — предупреждают они. — Им нельзя доверять. Не успеете вы повернуться к ним спиной, как они вас предадут. И не выходите на улицу после наступления темноты. Они вас ограбят!»

Путешественники направляются прямиком в логово врага. Здание полиции, служащее также тюрьмой, находится всего в нескольких кварталах от оккупированной губернаторской резиденции. Полицейский участок представляет собой настоящую крепость, со всех сторон его окружают стены многометровой толщины. Люди Мустафы затворяют за нашими путешественниками тяжелые железные ворота, и они оказываются в восхитительно благоухающем внутреннем дворе. Бойцов Мустафы легко отличить от людей Ханов: они одеты в темно-коричневую униформу, обуты в тяжелые сапоги, а на голове красуются маленькие квадратные фуражки. У многих лицо замотано шарфом, а глаза спрятаны за черными солнечными очками. От этого они производят еще более пугающее впечатление.

Узкими коридорами, по крутым лестницам провожатые ведут Таймира с Бобом в крепость. Мустафа сидит в самой дальней комнате в глубине здания. Подобно своему врагу Камалю Хану, он окружен вооруженными людьми. Те тоже один в один напоминают вражеских боевиков: такое же оружие, бороды, взгляды. Точно такая же картина с изображением Мекки на стене.

Единственное отличие: не в пример Камалю Хану начальник полиции сидит не на полу, а за большим столом. Да и никаких мальчиков с цветами в волосах не наблюдается. Всех цветов здесь только букет искусственных нарциссов, раскрашенных желтой, красной и зеленой флюоресцирующей краской, который стоит на столе начальника полиции. Рядом с вазой лежит Кора, завернутый в зеленое полотно, возле него на подставке красуется миниатюрный афганский флаг.

«Карзай на нашей стороне, и мы не собираемся складывать оружие, — заявляет Мустафа. — Довольно ханы бесчинствовали в этом крае, пора положить конец варварству!» Сидящие вокруг него мужчины согласно кивают.