Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На рассвете родилось мерцание
Строгих глаз – два светлых откровения,
Возвещая скорое свидание
Для души, возжаждавшей спасения.
Торопился я по сонным улицам
И молился полудетским лепетом.
И душа, измученная узница,
Пробуждалась, исполняясь трепетом.
С вами в здания входил я узкие,
Был я нем и неуклюж, как чудище.
Возвещенное скрепилось узами,
Замкнут круг, но прошлым или будущим?
Не без труда отыскал я маленький храм, спрятавшийся среди вечно зеленых цветущих магнолий, и вошел внутрь. Служба уже заканчивалась и мне удалось протиснуться к священнику через толпу обступивших его прихожанок. Благословив меня, он сказал, что Библии на продажу у него нет, но недавно к нему приезжал его друг, священник из Батуми, вот у него есть лишняя Библия и владелец, возможно, уступит мне свою редкую книгу. Услышав это, я возрадовался всей душой, так как в те времена книги по христианству достать было невозможно, а если они появлялись на черном рынке, то стоили огромных денег.
В раздумье я вышел на церковный двор и заметил в углу, под высоким кипарисом, кольцо верующих женщин, тесно кого-то обступивших. Подойдя поближе, я увидел, что женщины окружили престарелую, сухонькую, с добрым лицом монахиню, с любовью отвечающую на их многочисленные вопросы. Она подняла глаза и мир поплыл передо мною. Они излучали что-то такое родное, что я начал плакать, стыдясь своих слез и вытирая их руками. Монахиня взяла меня за руку, перекрестила и четко, строго сказала:
– Слушай внимательно: на дурное не ходи, делай доброе. А лучше иди в монахи, – и спасешься…
Я молча кивнул головой. Но обступившие нас женщины запротестовали:
Молодой человек, ты лучше сделай так: и на земле поживи, детей заведи, и Богу угоди
– ! Не слушай их, сынок! – строго и непреклонно повторила наставница. – Ищи прежде всего Царство Небесное и иди в монахи, не ищи мирского… Иди к Богу налегке.
– Так это же нужно от всей жизни отречься? – ее пожелание поставило меня в тупик.
– Да какая это жизнь? Вся жизнь – это пока детство длится, а потом – мертвые хоронят своих мертвецов… Ты молиться умеешь?
– Немного умею… – смущенно ответил я.
– Вот тебе четки, читай «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!»
И она, благословив, вручила мне стертые от долгого употребления четки, которые я с благоговением сжал в руке. Помню, еще эта благодатная молитвенница рассказала мне, что по происхождению она гречанка, долго жила в Киево-Печерской Лавре, а сейчас паломничает по святыням Абхазии.
– Да пребудет с тобой милость Божия, дорогой мой! – попрощалась она со мной и снова перекрестила меня.
Здесь женщины заговорили все разом, и я выбрался из толпы. Весь день я провел под впечатлением этой удивительной встречи и к вечеру всей душой влюбился в эту старенькую монахиню. Хотелось видеть ее доброе лицо, слышать ее ласковый голос и смотреть в ее лучистые молодые глаза. Я кинулся на базар, накупил яблок, слив, абрикосов, кажется, даже арбуз, чтобы утром отблагодарить ее за необыкновенную встречу. Едва дождавшись утра, я приехал в церковь, но службы в этот день не было, а сторож, подозрительно глядя на меня и на мои подарки, сказал, что монахиня уехала в горы. Оставив все покупки оторопевшему сторожу, я с грустью побрел на вокзал, чтобы там разузнать, как добраться до Батуми. Мне посоветовали лететь вертолетом из Адлерского аэропорта – полет займет немного времени и можно вдоволь полюбоваться всем побережьем. Это было решено. Я вернулся в свою комнату на турбазе, упал на кровать и горько разрыдался, глубоко сожалея о том, что больше вряд ли увижусь с полюбившейся мне старушкой-монахиней.
В Адлерском аэропорту мне удалось взять билет на вертолет, раз в день вылетавший в 14.00 на Батуми. И вот подо мной поплыли густые леса и
