Кровавые сны - Кей Хупер

— Может приход недостаточно большой, чтобы поддерживать церковь, — предположила Дани.

— Вероятно и так. Все что я знаю — один день они здесь, а на следующий — их уже нет. А Церковь Вечного Греха остается здесь уже достаточно долгое время. По меньшей мере, около десяти лет.

— Не удивительно, что я не помню, — пробормотала Дани.

— Ты бы и не могла, — кивнул Марк. — Преподобный Батлер осел здесь летом, уже после того, как ты уехала.

Она отказывалась возвращаться в прошлое, поэтому просто сказала:

— Я не могу представить, что он мог бы собрать достаточно много прихожан. Может это просто обычная баптистская церковь со странным именем?

— Я и сам этого не знаю, честно говоря, но паства у этой церкви многочисленна. К нам поступало несколько жалоб, особенно, за последние годы, по поводу некоторых их действий, но ничего такого, что я мог бы использовать как настоящее свидетельство, — пожал плечами Марк. — Это сплоченная община, и это я могу сказать с полной уверенностью. И редко можно увидеть кого-то за ее пределами по одному. Вообще-то это немного странно.

— Это пугающе, — перевел Джордан. — Насколько я понял, мы никогда не увидим их по одному в отдельности. Ну, за исключением Преподобного. Марк, разве не было ли каких-то слухов о нем, когда он впервые появился здесь?

— Да, ходили слухи, что он убил свою жену.

— И эти слухи были ложными? — поинтересовалась Дани.

— Зависит, от личной точки зрения. Став шерифом, я проверил его прошлое и то, что обнаружил, было, по большей части, туманным, за исключением этой части его биографии. Его жена умерла при мистических обстоятельствах около пятнадцати лет назад. Детективы были практически уверены в том, что он убил ее, очевидно, с целью получения страховки, но улик было недостаточно для того, чтобы арестовать Преподобного, и еще меньше для того, чтобы признать его виновным. Затем он присоединился к этой церкви и более-менее пропал из поля зрения, насколько было известно полиции.

— Я полагаю, было бы слишком наивным надеяться, что он — наш убийца? — спросила Пэрис.

— По возрасту, он не подходит, учитывая последний психологический портрет, который мы имеем; он — не экстрасенс, и, насколько мне известно, он находился в Вентуре все лето.

— Тогда, вероятно, нет, — пробормотала Пэрис.

— Скорей всего, — сказал ей Марк. — Но это не говорит о том, что он не знает ничего такого, что могло бы помочь. Притом, что его церковь является владельцем практически всех заброшенных зданий и складов в Вентуре.

— Значит, Церковь Вечного Греха богата, вне зависимости от состоятельности ее общины, — заговорила Холлис, после чего, нахмурившись, посмотрела на экран ноутбука. — Внутренняя налоговая служба имеет свои подозрения насчет Преподобного Батлера, хотя полиция так и не смогла доказать свои. Но, кажется, у него очень хороший бухгалтер в Атланте, и ВНС ничего не смогла пришить ему. Но церковь, это что-то другое.

— В каком смысле? — спросила Пэрис. — Я слышала несколько диких слухов, но…

— Может и не настолько они дикие. Говорят, Церковь Вечного Греха впервые появилась около двадцати пяти лет назад, на западе. Слухи говорят, что среди их обычаев был своего рода очищающий ритуал, который включает крики на членов, включая детей, для того чтобы напугать и выгнать из них грехи.

— Здесь до меня тоже доходили такие разговоры, — признал Марк. — Но мы никогда не могли найти какое-либо доказательство жестокого обращения, как впрочем, и социальные службы.

— Не смогли найти ничего и на западе, в соответствии с данными ФБР, — сказала им Холлис. — В начале Бюро было вызвано, потому что бывший член объявил, будто бы церковь похитила его детей и перевезла их через штат в другой приход — они так это называют. Значит у нас, в Вентуре, оказывается приход Церкви Вечного Греха. В любом случае, оказалось, что жена, с которой он живет раздельно, до сих пор является членом церкви, и она взяла детей с собой, так как получила легальную опеку над ними.

— Неужели ФБР держит файл с делом открытым? — спросил Джордан.

— Похоже на то. Спустя годы у них появились отчеты от некоторых наблюдательных групп, которые следят за сектами, и жалобы от нескольких бывших членов, но ничего такого, что Бюро могло бы предъявить в суде.

— Звучит знакомо, — сказал Марк.

— Да, только эта церковь кажется не получает богатство от своих членов, как большинство культов. Никто не передает церкви право собственности на недвижимость или бизнес, фактически, это под запретом. Ожидается, что члены заплатят десятину, но не более.

— Тогда как они могут позволить себе скупать всю собственность здесь? — спросил Джордан.

Холлис прокрутила несколько страниц, внимательно читая, а затем сказала:

— Это одна из причин, почему Внутренняя налоговая служба настроена подозрительно. Все выглядит так, будто они используют членские взносы, чтобы приобретать землю и другую собственность, а бизнес членов церкви делает взносы в виде товаров и услуг, чтобы содержать церковь и все ее действующие приходы.

— Джордан, я могу вспомнить, по меньшей мере, три местных бизнеса, которым владеют или управляют члены церкви Преподобного Батлера. Давайте посмотрим: сможем ли мы составить список остальных, — сказал Марк. Когда его главный помощник кивнул и покинул комнату, он добавил: — Впрочем, я не вижу в этом ничего, что могло бы помочь нам выследить убийцу.

— Значит, дело обстоит следующим образом, — спокойно проговорила Холлис. — Церковь владеет огромным количеством зданий, похожих на склады, которые на внешний вид являются заброшенными. Церковь, фактически, владеет большой частью подобных зданий в других своих приходах по всей стране. Во многих маленьких городах, похожих на Вентуру. И вероятно в некоторых более крупных городах. Портленд, Канзас, Кливленд, Балтимор, Ноксвилл.

— И Бостон? — предположила Пэрис.

— Да, и Бостон.

Запах отбеливателя забивал его ноздри, но он все равно глубоко дышал. Ему нравился запах отбеливателя. Он означал чистоту.

Он любил, когда вещи были чистыми.

Его рабочий стол был очищен щеткой, после он налил отбеливатель на нержавеющую поверхность, и оставил ее на некоторое время, полностью дезинфицируя, перед тем как смыть.

Тем временем, он подошел к своей трофейной стене, изучая фотографии. Наслаждаясь ими. Все снимки сделаны в естественной среде, без ведома жертвы, в тот момент, когда они занимались обычными делами.

Каждая индивидуальная доска рассказывала обычную историю жизни.