Детонатор для секс-бомбы - Дарья Калинина

– Понятно, – кивнула Дуня, не поверив почему-то ни одному слову Киры Михайловны. – А я все забываю у вас спросить, а откуда же вы сейчас к нам пожаловали? Где служит ваш муж?

– Мой муж давно вышел в отставку, – отрезала Кира Михайловна. – И я вам об этом говорила. А живем мы сейчас у друзей. Конечно, временно. Так как после того, как муж вышел в отставку, дом родителей моего мужа, который был в Пятигорске, мы продали. А новый пока не решили, где купить. Вот и живем как цыгане.

– Дом, говорите? – задумчиво произнесла Дуня. – Такой с двумя флигелями и острой крышей с флюгерами?

– Нет, что вы! – удивилась Кира Михайловна. – Флигель был только один. Да и то это скорей была летняя пристройка, чем флигель. А крыша там нормальная, с шестью скатами. Железная. А почему вы спрашиваете?

– Да так, – отмахнулась Дуня. – Просто в голову пришло. Видела где-то у «новых русских» такой дом. Очень он мне в голову запал.

Кира Михайловна фыркнула, показывая, что предел человеческой глупости далеко не изучен. И вообще, если бы Дуня не была хозяйкой квартиры… Но тут Кира Михайловна, видимо, опомнилась, тяжело вздохнула и вышла из кухни.

– Ты слышала?! – зашептала Мариша. – Катька, оказывается, дочка ее приятельницы! Нет, но это же надо! До чего тесен мир!

– Нужно поехать к Дормидонтовне и выяснить, где она для своего сыночка откопала эту Катьку, – зашептала в ответ Дуня. – Причем сделать это нужно прямо сейчас, пока Катька еще болтается где-то между Костромой и Питером.

– А почему ты думаешь, что Дормидонтовна знает про Катьку больше, чем сам Вадька? – спросила Мариша.

– Так ведь кто-то из их семейки говорил, что это Дормидонтовна познакомила Вадьку с Катькой, – сказала Дуня. – Кстати говоря, еще одно интересное совпадение. Таньку с Вадькой тоже ее свекровь свела. То есть та самая Наталья Дормидонтовна.

– Как это? – даже подпрыгнула Мариша.

– А вот так, – ухмыльнулась Дуня. – Ты что, не знала?

– Никогда бы не подумала, что такие бойкие девицы, как Катька и Танька, нуждались в сводне, – пробормотала Мариша.

– Выходит, что нуждались, – ответила Дуня. – Хотя могло быть так, что Дормидонтовна, желая все же устроить своего тетеху сыночка, костьми ложилась, чтобы привлечь невестку в дом. Ну там пирожки, ласковый прием, никаких наездов. Доченька! Доченька! Вообще-то Танька всегда о Дормидонтовне очень хорошо отзывалась. Да и Вадька ей поначалу нравился. Это уже потом она начала нервничать и беситься, потому что Вадька как был увальнем, так им и остался. Даже Таньке его расшевелить не под силу оказалось. Вот она и свалила, когда поняла, что закисает. А Дормидонтовна ведь умоляла ее остаться.

– А потом приискала сыночку следующую невесту, – сказала Мариша. – Не мать, а золото. Моя вот мама мне женихов на дом никогда не приводила.

– Так то ты, а то Вадька, – возразила Дуня. – Ты и сама не пропадешь. А если бы Наталья Дормидонтовна Вадьке невест не притаскивала прямо к порогу, так бы он до старости лет в одиночестве и прокуковал. А Дормидонтовне внуков страшно хочется. Вот и старается.

– Внуков?

– Ага, – кивнула Дуня. – Мне Танька рассказывала, что все в ее свекрови хорошо, только вот с внуками напрягает сильно. Что ни день, то слезы, когда же вы мне с Вадиком внучка или внучку подарите? Ведь помру же, а внука перед смертью повидать охота.

– Неужели правда?

– Лично я думаю, что Дормидонтовне просто хотелось умереть с чувством уверенности, что за ее Вадькой будет кому присмотреть, – пожала плечами Дуня. – Чтобы не один он на белом свете остался.

– А что, разве других родственников у Вадьки и Дормидонтовны нет? Они, что ли, одни на всем свете?

Дуня молча помотала головой.

– И нет никаких двоюродных братьев и троюродных тетушек? – не поверила Мариша. – Быть такого не может!

– Может или не может, а только так и есть, – ответила Дуня. – У Натальи Дормидонтовны когда-то была родная сестра, только умерла довольно молодой. И детей не оставила. А перед этим в Англию смоталась. Замуж вышла и уехала в Англию. Муж у нее старенький был и еще раньше ее умер. А родители Дормидонтовны тоже давно умерли. В общем, она мне как-то жаловалась, что из всей родни вдвоем они с Вадькой остались. Очень переживала – случись с ней что, так Вадька один останется.

– И в самом деле неприятно, – сказала Мариша. – В такой ситуации и в самом деле начнешь невесток в дом приводить. И о внуках мечтать.

– Только ни к чему все это было, – ответила Дуня. – Танька внука подарить не позаботилась. Она вообще детей не приветствовала. Да и потом всегда говорила, что Вадька и сам ребенок, а не мужик. А двоих детишек – взрослого Вадьку и его маленькую копию ей одной никак не потянуть. Вот и не рожала.

– А где Танька с Дормидонтовной познакомилась, ты не помнишь? – заинтересовалась Мариша.

– Где? – задумалась Дуня. – Нет, вот чего не помню, того не помню. Можем спросить, если хочешь.

– Угу, – кивнула Мариша.

И подруги, оставив Киру Михайловну почивать в ее комнате, двинулись к Наталье Дормидонтовне в гости.

Она была дома.

– Хорошо, что вы приехали, – обрадовалась она подругам. – А то я целый день сижу и все плачу и плачу. Проходите в комнату, сейчас чай пить будем. Я как раз на стол собрала. Да одной ничего в рот не идет.

И она провела подруг в комнату. Но не успели девушки спросить у женщины, как это ей так ловко удавалось подыскивать своему недотепе сыночку отличных невест, как Дуня изо всех сил пихнула Маришу в бок. Мариша, которая как раз в это время подносила чашку с чаем ко рту, вздрогнула, расплескала чай по светлой блузке и недоуменно уставилась на подругу.

– Ты чего пихаешься? – обиженно спросила она у нее. – С этого шелка пятна никогда в жизни не отойдут. Считай, вещь испорчена.

Но Дуня даже не обратила на слова подруги внимания. Она сидела с отвисшей челюстью и упорно пялилась на стену перед собой. Мариша тоже посмотрела туда, но, честное слово, не увидела ничего примечательного. Там, на стене, на зелененьких обоях с миленьким узорчиком висели какие-то картинки, вырезки из журнальчиков с видами природы и какие-то фотографии сельской местности.

– Дунь, ты чего? – осторожно спросила Мариша у подруги. – Тебе нехорошо? Чего ты в стену пялишься?

– Ты что, ничего не видишь? – прошептала Дуня. – Это же тот самый дом! Ну, про который я тебе говорила, что где-то его видела, а не помнила где. Ну тот, из Малой Вишеры!

– Дом? – переспросила Мариша.

– Да что ты тормозишь в самом деле? Тот дом, в котором жили подружки Киры Михайловны! – разозлилась Дуня. – Помнишь, нам сегодня Вера Сергеевна рассказывала. И из окна его еще показала!

– Теперь вспомнила.

– Так вот он этот дом, на фотографии! – произнесла Дуня. – Или мне кажется?

Воспользовавшись тем, что Наталья Дормидонтовна уковыляла на кухню за молоком, которое забыла принести раньше, Мариша подошла к стене и наконец увидела на ней ту фотографию с домом, которая так взволновала Дуню.

– И в самом деле очень похож, – сказала она, в задумчивости садясь на место.

– Вот и молочко! – раздался голос Натальи Дормидонтовны, а затем и она сама появилась в комнате. – Не знаю, как вы, девочки, а я вечером чай только с молоком пью. Иначе потом всю ночь ворочаюсь, заснуть никак не могу.

Подруги молча проследили за тем, как Наталья Дормидонтовна налила себе в чашку молока до края. Но процесс чаепития их теперь увлекал как-то очень слабо. И Мариша, посмотрев на стену, сказала:

– Как у вас много интересных фотографий.

– Так это Вадька их развесил, – усмехнулась Наталья Дормидонтовна. – Он природу любит. Вот и выискивал себе картинки по душе, а потом развешивал. А мне что? Не жалко. Пусть его, все лучше, чем с мальчишками окна у соседей бить или клей в подвале нюхать.

– А вот этот домик просто чудо, – восхитилась Мариша, указывая на дом с двумя флигелями.

– А это дом моих родителей, – потеплевшим голосом произнесла Наталья Дормидонтовна.

– И где же это? – хрипло спросила Мариша.

– Городок такой есть Малая Вишера, неподалеку от Питера, – ответила Наталья Дормидонтовна, и подруги потеряли дар речи.

– Дом-то этот сразу после смерти моих родителей я продала, – не замечая шока своих гостий, продолжала рассказывать Наталья Дормидонтовна. – Не под силу мне было его содержать. Отпуск у меня всего месяц был. Приеду туда, а там и крышу перекрыть нужно, и стены подновить, и печь переложить. Ясное дело, когда в доме не живут, он быстро погибает. Ну а когда он совсем проседать начал, так я его продала. Но покупатели не в обиде на меня были. Я им честно сказала, что дом не в очень хорошем состоянии. Но у них в семье двое мужчин было, они его в порядок привели. Подняли, подкрасили. Так они потом еще много лет в нем жили. Хороший был дом, жалко, что продала.

– Наталья Дормидонтовна, а у вас сестры были? – спросила Мариша.