Данаприский рубеж. Партнерство ради мира - Маркъ Ренiй

XXIII

Политика — это способность использовать любую неприятность с максимальной выгодой для себя.

Встретится раньше, чем после ужина не вышло. Наскоро перекусив и выслушав несколько заздравных тостов, Владимир и Андроник покинули шумный зал. Предусмотрительный князь распорядился принести еду в кабинет. Никому не хотелось затрагивать недавние события, поэтому они обсудили политические, военные и экономические вопросы. Переговоры затянулись. Когда дневное светило уже покинуло пост, политикам удалось придти к взаимовыгодным условиям, хотя князь чувствовал себя измотанным как никогда прежде.

Чтобы как-то оттянуть неизбежное Владимир предложил выпить за сотрудничество и предложил гостю галльское вино из личных запасов, несколько лет назад привезенное ляхолетским посольством. Гость оживился, услышав это, но уже после первого глотка высказал все, что думал о ляхах, бесцеремонно выдающих свое пойло за прекрасный напиток галльских виноделов. Пришлось довольствоваться вином местного производства, против которого римлянин не возражал.

После третьего выпитого кубка, захмелевший князь, рискнул попросить совета, что делать с Василием. Андроник чтобы сразу не отвечать глотнул еще вина. Князь напрягся в ожидании ответа и потому первым услышал слабый шорох за спиной, но решил не оборачиваться. Вместо этого он мягко упрекнул тоном, часто пеняющим дочери:

— Можно было бы постучать. — Андроник оглянулся, но не увидел почти ничего. Успел ухватить еле только заметное движение.

— К чему такие формальности? — раздалось из темноты. Владимир подавил волну раздражительности — тон гостя сразу насторожил его. Такие люди всегда только требуют, добиваются желаемого любыми средствами, не считаясь ни с кем. Незаметно князь начал нащупывать кинжал, спрятанный в подлокотнике кресла.

— Я бы не советовал… — князь чуть не взвыл от обиды — превосходство и неприкрытая угроза ударили как ногайкой. «О, боги!» — только и подумалось Владимиру — «что может быть еще унизительнее? " Но князь быстро взял в себя в руки. Не ему ли привыкать к унижениям? Ведь только благодаря им и дипломатическим талантам предков страна не видела войны уже почти столетие. Мир стоит того чтобы обуздать гордость. Князь отметил, что посланник кесаря не обронил ни единого слова и мельком взглянул на него. Несмотря на очевидную нервозность ситуации, он ничем не выдавал беспокойство. «Надо же», — немного с завистью подумал Владимир — «у ромея железные нервы».

Андроник действительно остался абсолютно спокойным, даже с интересом наблюдая за происходящим. На самом деле римлянин не ощущал и сотой доли демонстрируемого спокойствия. С замиранием сердца он следил за незнакомцем, когда тот появился в поле видимости. Немолодой, но далеко не дряхлый мужчина действительно производил впечатление: огромный рост и могущее телосложение портило еще небольшое, но уже угадывающееся брюшко. Жизнь изрядно потрепала нежданного посетителя: левый глаз закрыт черной повязкой, из-под которой виден уродливый шрам, нос явно пережил не один перелом и только зубы чудом остались целы, потому что спросил он без каких либо дефектов:

— Великодушно прошу меня простить, господа. Разрешите присесть? — и, не дожидаясь разрешения, плюхнулся в кресло слева от Андроник, сложив руки на животе, как довольный жизнью купец. По более развитому правому плечу римлянин к немалому удивлению безошибочно опознал лучника, хотя его место явно в рукопашной. Присмотревшись более внимательно, Андроник увидел несомненного лидера, хитрого и рассудительного, с железной волей и несгибаемым характером. В складках на коленях, на первый взгляд ничем не примечательных, Андроник насчитал три кинжала.

Владимира тоже не обманула расслабленная поза незваного гостя: тот запросто перерезал бы горло им обоим, прежде, чем кто-то подумал бы позвать помощь. С другой стороны, учитывая, несомненно, приятный факт, что он пока жив, можно предположить, что человек желает поговорить, а тут князю нет равных. Это внутренне взбодрило Владимира и, собравшись с духом, он обезоруживающе улыбнулся и спокойно спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Я тута мимо проходил, иду никого не трогаю. И краем уха слышу, что вы обсуждаете судьбу моего сына и решил, что в какой-то степени я тоже могу поучаствовать, — шутливый тон совсем не вязался со сложившимся впечатлением. И Владимир, и Андроник поежились.

— Я — Соловей, — представился гость уже абсолютно серьезным тоном — Соловей-разбойник, — на всякий случай пояснил он. Князь скривился, а руки на секунду сжались в кулаки. Владимир очень быстро взял себя в руки, но Цезарь успел заметить гнев великого князя. «Забавно», — подумал Андроник.

Пауза затягивалась. Оба бросали друг на друга неприязненные взгляды. Андроник решил разрядить обстановку.

— Извините кто? Вы очевидно известный здесь, но мне ваше имя, к сожалению ничего не говорит.

— Да вор он. Наглый вор. Разве из имени непонятно?

— Я думал это фигура речи, — промямлил Цезарь, понимая, что сглупил.

— Так какая судьба ждет моего сына?

— Василия? — Переспросил князь, лихорадочно придумывая ответ.

— Его, его, — горестно подтвердил Соловей, — мало я его порол в детстве.

— Я тоже, — не менее горестно вздохнул князь. Разбойник понимающе улыбнулся. Андроник лихорадочно искал выход. Один раз он же чуть не умер из-за ополоумевшего от любви разбойника. Дл полного счастья не хватало только княжны с чашкой яда. Спешить на встречу к Харону совсем не хотелось. Решение было столь очевидным и дерзким, что Цезарь удивился, как оно не пришло сразу.

Размышления об отсутствии почтения к старшему поколению у младшего были прерваны вопросом:

— А давайте их поженим.

— Что?! — два возмущенных возгласа слились в один. Дальнейшие высказывания расслышать было не под силу. Оба родителя так громко и эмоционально возмущались, что, скорее всего, не слышали самих себя.

— Но не могу же я выдать дочь за не пойми кого! — услышал, наконец, Цезарь, когда спорщики немного успокоились и расселись по местам. "Раз даже железные нервы князя начали сдавать, значит, дело плохо», — подумал Андроник и посмотрел на Соловья. Тот побагровел, но сдержался и так кротко уточнил, что у ромея внутри все похолодело:

— Он разбойник.

— Тем более, — только и бросил Владимир. Андроник понял, что если ситуацию срочно нужно брать под свой контроль:

— Прошу простить, что вмешиваюсь, но великий князь совсем не имел в виду, что не согласен. Просто политическая ситуация сложилась таким образом, что подобный брак может быть неверно истолкован как внутриполитическими группировками, так и внешними партнерами далеко неоднозначно, что неизбежно приведет к непониманию и конфронтации, угрожающей стабильности как киевскому княжеству, так и всему региону в целом! — после этого Андроник глубоко вздохнул, потому что воздуха в легких просто не осталось. В создавшей тишине как-то зловеще прозвучал шепот вора: