Ключи от королевства (СИ) - Львофф Юлия

Теперь Эберин смотрел на короля с нескрываемым отвращением.

Рихемиру кровь бросилась в лицо.

- Что вы себе позволяете, граф Ормуа? – Он резко выпрямился; его губы тряслись. – Как смеете говорить со своим королём в подобном тоне?

- Вы всё ещё не поняли: вы – не мой король, - устало ответил ему Эберин, - и никогда им не были.

Прежде чем найти достойный (в его понимании) ответ, Рихемир выдержал паузу; ослабевшей рукой потрогал кадык, выступавший над широкой золотой цепью, затем сухо произнёс:

- А вы не уяснили себе одну истину: всякое милосердие к мятежникам неприемлемо для правителя. Долг короля беспощадно карать там, где нельзя образумить. Вы отказываетесь признать меня своим королём, своим сюзереном, стало быть, вы такой же мятежник, как мастер-приор Тарсис, граф Бладаст или та же Розмунда Монсегюр. Вы не оставляете мне выбора, Эберин Ормуа!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​И, довольный собой, нарочито громким, почти торжественным голосом вынес вердикт:

- Я приговариваю вас к смерти!

Однако его слова не произвели на маршала никакого впечатления: как будто он был готов к такому приговору и именно его ждал.

- Вы позволите мне попрощаться с моим верным другом? С вождём Альбуеном? – только и спросил он.

- Его тела на поле битвы не нашли, - ворчливо отозвался Рихемир; с каждой минутой он чувствовал всё растущее раздражение и тревогу. - Полагаю, те фризы, которым удалось отступить в лес, забрали останки вождя, чтобы отправить его в иной мир по фризскому обычаю.

- Утешительная весть! – неожиданно для Рихемира обрадовался граф. – Фризы избавили тело своего любимого вождя от поругания, которому его подвергли бы ваши дикари!

Рихемир несколько мгновений стоял как вкопанный, потом круто повернулся и вышел.

Едва он сделал пару шагов, как лицом к лицу столкнулся с маркизом Гундахаром. Чёрный Вепрь в полном вооружении, тяжело опираясь на меч (рана в бедро, из-за которой он попал в плен к союзникам, не позволяла ему держаться прямо), стоял у пылающего костра. Лицо Гундахара было мрачнее грозовой тучи, в единственном глазу блестела влага. Рихемир ожидал, что маркиз станет приветствовать своего короля-освободителя с подобащей случаю торжественностью, но он ошибся.

Рихемир почувствовал, что против него затевается что-то недоброе, когда увидел за спиной маркиза тревских рыцарей. Все они были вооружены и как будто готовились выступить в поход прямо сейчас.

- Что ты задумал, Гундахар? – спросил король, и от страха его голос предательски дрогнул. – Что случилось? Почему ты поднял на ноги своих людей посреди ночи? Куда вы собираетесь отправиться?

- Подальше от лагеря изменника, - получил он ответ. Голос у Гундахара был твёрдый, вид решительный. - Я не хочу, чтобы тревские рыцари участвовали в вашем подлом сговоре и покрыли свои имена позором предательства!

- Что?.. О каких предателях ты говоришь, Гундахар? – Рихемир опасливо сделал неприметный шаг назад. – Кого обвиняешь в измене?

- Я говорю о вас, вас обвиняю! – вскричал маркиз и ещё больше налёг на свой меч, от чего тот едва не на треть ушёл в землю. – Вы выпустили демона междоусобной войны! Вы подвигнули брата на брата! Вы не защищаете очаги жителей Аремора – вы отдаёте их на разграбление дикарям, которых считаете своими спасителями! За своё право занимать престол вы готовы расплатиться землями ареморского народа и его свободой! Но у вас нет этого права!

- Ах, вот как?! – взвизгнул Рихемир, глядя по сторонам бегающими, как мыши, глазами - он искал своих телохранителей: дело принимало опасный для него поворот. – Ты меня считаешь предателем?

- Не только предателем, но и самозванцем! – ответил Гундахар, и его слова обдали Рихемира презрением. – Видите ли, во время своего пребывания в плену у союзников я кое-что узнал о вас, мой старый друг. Мастер-приор показал мне некий любопытный документ, который долгие годы хранился в архиве монастыря, называемого Обителью Разбитых Судеб. Я думаю, сеньоры, которые сражаются за вас, верные своей присяге, должны узнать правду. Скажите же им правду о себе, Рихемир, отрекитесь от короны и прекратите эту братоубийственную войну! Ещё не поздно спасти Аремор, нам нужно лишь объединиться против нашего общего врага – дикарей из пустыни!

Между тем тревов окружили ареморские рыцари, привлечённые громкими голосами; услышав только последние слова из речи Чёрного Вепря, одни из них насторожились в сомнении, другие же решили, что маркиз принуждает короля отречься от власти, чтобы самому занять его место.

Рихемир мгновенно уловил это колебание среди своих вассалов и закричал, так и кипя праведным гневом:

- Ты лжёшь, Чёрный Вепрь! Это всё Тарсис: хитрый старый лис промыл тебе мозги и теперь ты действуешь по его подсказке! Он подговорил тебя пойти против меня, истинного короля и наследника династии славного Клодина!.. Мои храбрые сеньоры, верные присяге, защитите своего короля от вероломных заговорщиков! Вот он, изменник! Взять маркиза!

Тотчас завязался рукопашный бой, перешедший вскоре в ужасающую резню. Противники бились с равным упорством: ареморские рыцари верили, что сражаются за истинного короля, тревы защищали своего правителя и господина. Но, какими бы храбрыми отчаянными воинами ни были тревы, королевские рыцари превосходили их по численности. Когда взошла луна, в её красноватом свете мрачная картина кровавого побоища казалась поистине зловещей.

Маркиз Гундахар, известный в Ареморе как бесстрашный неукротимый Чёрный Вепрь, размахивал мечом с быстротой молнии, отражая удары со всех сторон. С ним оставалось всего трое воинов-тревов, сражавшихся плечом к плечу. Наконец, поражённый несколькими стрелами, маркиз упал навзничь и успел произнести только одно слово: «Роз…мунда…»

Спустя какое-то время всё стихло. Рихемир, обрадованный тем, что всё закончилось даже лучше, чем он предполагал, пообещал наградить своих рыцарей новыми землями и чинами. Скрывшись в своём шатре, король приказал стражникам никого не впускать и не беспокоить его. Оставшись в одиночестве, Рихемир взял кубок и трясущимися руками налил в него вина из кувшина. Он пил и пил, не делая передышки, пока его голова не запрокинулась на спинку кресла…

Огромная луна, багровая, как плод граната, слегка подтаявшая с одной стороны, висела низко над деревьями. Ветра не было, и их листва казалась чёрной, точно отлитой из закопченного в кузнице металла. В притихшем воздухе отчётливо слышались шаги часовых у лагеря, приглушённый говор стражников у королевского шатра и у палатки, где томился пленник.

Эберин сидел, по-прежнему не двигаясь, уронив голову на колени. Как будто с того мгновения, как король покинул его, он превратился в каменное изваяние.

Узкая полоса багряного лунного света упала на пол.

И вдруг Эберин почувствовал, как чья-то лёгкая и нежная рука ласково легла на его затылок. Он поднял голову. Над ним стояла… Ирис.

Эберин сначала застыл от изумления. Его поразило неожиданное появление девушки: как она попала в лагерь? Как прошла мимо стражи у его палатки? Он смотрел и не мог поверить своим глазам. Ему казалось, что Ирис вот-вот исчезнет, растворится в лунном свете.

- Вы же мне снитесь, мадемуазель Ирис, не так ли? – шёпотом, точно боялся спугнуть дивное видение, спросил Эберин. – Вы – мой самый прекрасный, мой самый волшебный сон…

Ирис качнула головой и ответила с улыбкой:

- Не хотелось бы мне знать, что я – всего лишь ваш сон.

Эберин поднялся на ноги, не сводя с девушки глаз, стараясь ни на мгновение не упускать её из виду.

Оказавшись лицом к лицу с графом, Ирис молча обвила его руками за шею. Её пушистые пряди щекотали губы Эберина: такое могло быть только наяву.

- Я пришла, чтобы забрать вас с собой, маршал Эберин Ормуа, - услышал он тихий голос девушки.

- Не знаю, как вы собираетесь осуществить ваше желание и возможно ли это, но возражать вам я точно не стану, - с этими словами Эберин зарылся лицом в мягкие светлые волосы.