Точка разрыва - Джим Браун

Надев зимнюю экипировку – темно-зеленое пончо с капюшоном и высокие резиновые калоши, он двинулся к задней двери, ведущей в курятник, подумал секунду, вернулся обратно и достал двуствольное ружье.

Цыплячье население знало данные предметы.

В этой части страны водились медведи. Они встречались редко, но иногда такие случаи бывали. Даб заложил патроны в оба ствола, щелкнул затворами и прошел во двор.

Ботинки моментально увязли в глубоком снегу, он с трудом добрался до курятника.

Даб погладил гладкий холодный металл ружья. Какой-то свистящий и шипящий звук донесся до его слуха, и он поднял голову. Снег проник под пончо. Холодные крупинки таяли, струйками стекали в отверстие сзади. Другие заползали под фланелевую рубашку, оставляя обжигающие следы. Его взгляд бы прикован к предмету в небе, который все рос и рос.

Он взял ружье только чтобы охранять себя и девочек. А теперь палил вверх, пока не кончились заряды. Он не бросил винтовку. Он не опустил двустволку. Он просто не мог двигаться.

Его сердце заледенело в груди. Дыхание остановилось.

Он был парализован, ошеломлен пылающим объектом, прорезавшим небо.

В департаменте шерифа содержались заключенные определенного сорта. В основном, пьяные, задержанные здесь на одну ночь, да изредка бродяги. Лишь однажды сюда попали братья Бендез, напавшие на друга с кольями на выгоне для скота. Но их содержание таких арестантов требовало определенного распорядка.

Каждое утро Кой Чиверс должен был переходить улицу и приносить завтрак посетителям. Он предпочитал называть их так, а не обитателями. Посетители звучало не так обреченно. Завтрак всегда состоял из одних и тех же блюд: оладьи, замешанные на пахте, омлет, поджаренное мясо и апельсиновый сок. Но в это утро все было по-другому. В это утро в их посетителях числился киллер, настоящий Потрошитель, добросовестный серийный убийца, как в кино. Как сэр Энтони Хопкинс в «Молчании ягнят». Точно такой.

Что же ест на завтрак человек, расчленявший людей на части? Мозги?

Обдумав несколько раз свое затруднительное положение, Кой Чиверс наконец остановился на колбасках и яйцах-пашот, а не омлете. Черничные оладьи – без всякого основания, просто по интуиции – и молоко вместе с апельсиновым соком. Лучше перестараться, чем недоделать.

Кой какое-то время оставался доволен своим выбором, пока возвращался в участок и спускался по лестнице к камерам предварительного заключения. Но сомнение всегда нас подстерегает. Что, если посетитель не любит яйца? Что, если он не любит оладьи? У него может быть аллергия на чернику. А Кой обо всем этом не подумал. А колбаски? Что, если они неважно поджарены? У Коя пересохло во рту, и он в нерешительности замедлил шаги. Что, если?..

– Нет, и так сойдет, – произнес он вслух, чтобы подбодрить себя. – И так сойдет. Он вполне это может есть, пусть этим и довольствуется, нравится ему или нет. Он заключенный, а я полицейский. Все проще простого.

Кой Чиверс протянул руку и нажал на металлическую ручку. Пшик! Тоненькая, неровная искра голубого электричества вылетела из ручки и пронзила его палец. Кой отдернул руку, чуть не уронив поднос.

– Бог мой!

Статическое электричество. Он, должно быть, подцепил его с нового пышного ковра, заказанного шерифом прошлым летом. Кой снова взялся за ручку, теперь с опаской. Она больше не била током. Чиверс облегченно вздохнул, открыл дверь и осторожно вошел внутрь.

– Время завтракать. Вот, я тебе принес колбаски, яйца-пашот, черничные оладьи и…

Кой выронил поднос. Его колени подкосились.

Камера предварительного заключения номер два была пуста.

– Бог мой!

– Двое сумасшедших болтунов за два дня, – бормотал себе под нос Джерри Нильс. – Рекорд.

Он припарковал полицейскую машину на свободном местечке у бара «Мэки». Резкий ветер сдувал ледяные кристаллы с земли. Джерри, дрожа, вошел в бар.

Он стоял в фойе, сбивая снег с ботинок, когда краем глаза уловил какую-то тень. Смутное отображение белых волос. Кто-то на улице. Стоит. Просто стоит на другой стороне улицы и внимательно следит за баром. В такой день? Джерри прижался лицом к стеклу с замерзшими узорами. От его дыхания оно моментально запотело. Рукавом пальто он тщательно протер образовавшееся отверстие.

Мужчина-тень исчез. Если он вообще там был. Наверное, сумасшествие заразно?

Джерри хмыкнул про себя:

– Ну-ну, помощник шерифа.

В баре было всего два человека: Леонард, бармен, живший на заднем дворе, и Даб Пелтс. Последний сидел в дальнем конце бара, присосавшись к узкому горлышку бутылки «Хайнекена». Судя по его виду, это была уже не первая бутылка.

Леонардо и вызвал Джерри. Бармен встретил его у входа.

– Так и сидит уже полчаса. Отнял у меня двадцать минут и почти столько же бутылок пива – надо было его как-то успокоить.

Джерри приподнял шляпу большим пальцем.

– Расскажи-ка мне все по порядку. Что там случилось? Леонард вытер руки о свой неизменный фартук. Его голос осип, огрубел и звучал как трещотка – следствие постоянного нахождения в прокуренной комнате.

– Когда я встал сегодня утром, он уже ждал снаружи. Глаза как плошки. Сразу принялся болтать. Говорит, его курятник разрушен.

– Его курятник?

Леонард указал на старика в конце бара.

– Да, полностью разрушен.

– Чем?

– Огнем.

Джерри вздохнул почти с облегчением. Это было не так страшно. Леонард оборвал его вздох.

– Сначала послушай, от чего начался пожар.

– Пожар? – в.дальнем конце бара Даб Пелтс поднял голову, она качалась, как буй в морской зыби. – Пожар. Унес. Полностью унес.

Он прищурился, пытаясь сохранить прямое положение. Глазами нашел Джерри.

– Это вы, шериф?

– Нет, Даб. Это Нильс, помощник Джерри Нильс, – он направился в дальний конец бара, удержав таким образом старика от необдуманного и опасного порыва встать и пройтись. – Сожалею о ваших цыплятах.

Морщинистое лицо сморщилось еще больше. Глаза закрылись – сначала правый, потом левый. С секунду Джерри думал, что старик с ним соглашается. Потом правый глаз опять открылся, а заодно и левый, но так медленно, как будто на веки налипла грязь.

– Так что насчет пожара, Даб? Из-за чего он вышел? Перемена оказалась разительной. Старик выпрямился. Одутловатое лицо затвердело. Веки вспорхнули вверх, как крылья бабочки.

– Космический корабль, вот что.

Джерри взглянул на Леонарда в поисках объяснения. Бармен пожал плечами.

– Космический корабль?

Даб кивнул. Хлопья белой слюны повисли в уголках его рта.

– НЛО. Долбаный неопознанный летающий объект. Он всему виной. Я его расстрелял. Дырку в нем сделал. Но он рухнул. Рухнул плашмя прямо в середину моего курятника, сжег моих птенчиков, маленьких, бедных птенчиков.