Возрождение - Стивен Кинг

Бри занялась работой с этими именами с легким сердцем, но к октябрю 2008 года ее отношение изменилось. Это случилось после того, как она наткнулась на маленькую заметку в «Уикли телеграм» округа Монро. В ней говорилось, что «чудо-мальчик» был помещен в детскую больницу Сент-Луиса «по причинам, не связанным с мышечной дистрофией, от которой он раньше страдал».

Бри навела справки по компьютеру и телефону. Родители Риварда отказались с ней разговаривать, но одна медицинская сестра в больнице согласилась, узнав, что Бри хочет уличить Ч. Дэнни Джейкобса в мошенничестве. Получив заверения Бри, что ее имя не будет упомянуто ни в статьях, ни в книгах, медсестра сообщила, что Бобби Ривард был помещен в больницу из-за постоянных головных болей и прошел обследование, исключившее опухоль мозга. В конце концов мальчика перевели в лечебное учреж дение «Гэдз-ридж» в Оквилле, штат Миссури.

– Что это за учреждение? – поинтересовалась Бри.

– Психиатрическое, – ответила медсестра. И пока Бри переваривала услышанное, добавила: – Большинство из тех, кто туда попадает, уже никогда не выходит.

Попытки Бри разузнать больше в самой клинике «Гэдзридж» натолкнулись на каменную стену. Считая Риварда нашим особым клиентом, я вылетел в Сент-Луис, взял напрокат автомобиль и добрался до Оквилла. После нескольких вечеров, проведенных в ближайшем к клинике баре, я нашел санитара, согласившегося побеседовать за небольшое вознаграждение в шестьдесят долларов. Роберт Ривард по-прежнему мог ходить, но, по словам санитара, добирался только до угла своей палаты, где стоял, как ребенок, которого наказали за плохое поведение, пока его не отводили обратно к постели или не сажали на ближайший стул. В хорошие дни он ел сам, а в плохие, которые бывали все чаще, его приходилось кормить принудительно. Считалось, что у него разновидность кататонии.

– Полудурок, одним словом, – заключил санитар.

– А он по-прежнему страдает от головных болей? – поинтересовался я.

– Кто знает? – пожал массивными плечами санитар.

Действительно, кто?

Насколько мы могли судить, с девятью исцеленными из нашего основного списка все было в порядке. В том числе с Ровеной Минтур, вернувшейся к преподаванию, и Беном Хиксом, с которым я беседовал лично в ноябре 2008 года, то есть через пять месяцев после исцеления. Я не говорил ему всего (в частности, об электричестве – как обычном, так и тайном), но рассказал достаточно, чтобы вызвать на откровенность. Рассказал, что Джейкобс излечил меня от героиновой зависимости в начале девяностых, после чего у меня были побочные эффекты, которые постепенно сошли на нет и затем исчезли полностью. И что мне хотелось бы узнать, страдал ли он от каких-то последствий, например, отключек, мигающих разноцветных огней, лунатизма или, скажем, зацикливания речи, как при синдроме Туретта.

Он заверил, что ничего такого не испытывал. И чувствовал себя отлично.

– Не знаю, был он орудием Бога или нет, – сказал мне Хикс за чашкой кофе в своем кабинете. – Жена считает, что да, и пусть, но меня это совершенно не волнует. Я не чувствую боли и прохожу пешком по две мили в день. Рассчитываю, что через два месяца мне разрешат играть в теннис, пока, правда, только в паре, когда бегать почти не нужно. Вот это меня действительно волнует. Если он сделал для вас то, о чем вы рассказали, то вы меня поймете.

Я понял – но я знал больше.

Я знал, что Роберт Ривард наслаждался исцелением в психиатрической клинике, потягивая не кока-колу со своими друзьями, а глюкозу через капельницу.

Что Патриция Фармингдейл, излечившаяся от периферической нейропатии в Шайенне, штат Вайоминг, попыталась ослепить себя, насыпав соли в глаза. Потом она не могла вспомнить, что сделала это, и тем более не знала почему.

Что Стивен Дрю из Солт-Лейк-Сити после излечения от предполагаемой опухоли головного мозга страдал от приступов необоримого стремления отправиться куда-то пешком. Его прогулки нередко становились пятнадцатимильными марафонами, и совершал он их в полном сознании. Стивен рассказывал, что просто внезапно ощущал необходимость куда-то пойти – и отправлялся в путь.

Что Вероника Фримонт из Анахайма страдала от «перебоев с видением», как она выразилась. Во время одного из них ее машина столкнулась с другим автомобилем, правда, на малой скорости. Хотя тесты показали отсутствие в ее крови наркотиков или алкоголя, она все равно сдала права, опасаясь повторения инцидента.

Что после чудодейственного исцеления травмы шеи Эмиль Кляйн из Сан-Диего стал периодически испытывать сильнейшее стремление выйти во двор своего дома и начать есть землю.

И что еще был Блейк Гилмор из Лас-Вегаса, который утверждал, будто Ч. Дэнни Джейкобс излечил его от лимфомы в конце лета 2008 года. Месяцем позже он потерял работу крупье, когда начал осыпать клиентов грубой бранью: «Делай ставку, козел, делай гребаную ставку, трусливый педик». Когда он попытался разговаривать подобным образом с тремя своими детьми, жена выгнала его из дома. Он переехал в захудалый мотель к северу от Фэшн-Шоудрайв. Две недели спустя его нашли мертвым на полу в ванной с тюбиком суперклея в руке. Гилмор использовал его, чтобы заклеить себе ноздри и рот. Он был не единственным, кому посвящались некрологи, найденные Бри, и кто был как-то связан с Джейкобсом. Но только его кончина не оставляла у нас никаких сомнений в прямой причастности к ней преподобного.

Во всяком случае, до Кэти Морс.

Несмотря на выпитый черный чай, меня снова клонило в сон. Причиной тому я считал автоматическую прокрутку на ноутбуке Бри. Я сказал Бри, что эта функция очень полезна, но вгоняет в гипнотический транс.

– Милый, если мне позволено перефразировать Эла Джолсона, ты еще ни черта не видел, – ответила она. – В следующем году компания «Эппл» собирается выпустить планшетный компьютер, который произведет настоя… – Она не успела закончить фразу, потому что ноутбук издал мелодичный сигнал, и прокрутка остановилась. Бри взглянула на экран, где мерцала красным какая-то строка. – Ой-ой. Это имя ты мне дал, когда мы только начинали.

– Что? – спросил я, имея в виду – кто. Вначале я назвал ей всего несколько имен, в том числе моего брата Кона. Джейкобс заверял, что в его случае это было просто плацебо, но…

– Держи свою чашку и дай мне нажать ссылку.

Я наклонился, чтобы посмотреть. Сначала я испытал облегчение: не Кон, конечно, нет. А затем меня охватил ужас.

В некрологе из «Талса уорлд» сообщалось о Кэтрин Энн Морс, тридцати восьми лет. В некрологе говорилось, что она скоропостижно скончалась. И еще: «Скорбящие родители Кэти просят друзей и знакомых покойной направить вместо цветов пожертвования в Фонд по предупреждению самоубийств. Эти пожертвования не облагаются налогом».

– Бри, – сказал я, – давай посмотрим…

– Я знаю, что делать, так что не мешай. – Потом, взглянув на меня еще раз, она спросила: – С тобой все в порядке?

– Да, – ответил я, хотя и не был в этом уверен. Я вспоминал, как много лет назад выглядела Кэти Морс, поднимаясь на сцену аттракциона «Портреты-молнии». Симпатичная юная оклахомка с загорелыми ногами в короткой джинсовой юбке с неподшитым подолом. «Каждая красивая девушка несет в себе положительный заряд», – сказал тогда Джейкобс, но где-то в пути заряд Кэти стал отрицательным. Никаких упоминаний о муже, хотя у такой привлекательной девушки поклонников наверняка хватало. И о детях тоже ни слова.

Может, ей нравились женщины, подумал я, сам в это не веря.

– Смотри, милый, – сказала Бри и повернула ноутбук, чтобы мне было лучше видно. – Та же газета.

«ЖЕНЩИНА ПОКОНЧИЛА ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ, ПРЫГ НУВ С МОСТА ИМЕНИ САЙРУСА ЭВЕРИ» – гласил заголовок. Кэти Морс не оставила предсмертной записки, и ее скорбящие родители не могли объяснить случившееся. «Может, ее столкнули», – высказала предположение миссис Морс, но в статье говорилось, что это было исключено, хотя и не объяснялось почему.

«Скажите, мистер, он уже проделывал такое раньше? – спросил меня Морс в 1992 году. После того как ударил моего «пятого персонажа» в лицо и разбил ему губу. – Сбивал людей с панталыку, как мою Кэти?»

Да, сэр, подумал я теперь. Да, сэр, это так.

– Джейми, ты не можешь знать наверняка, – сказала Бри, коснувшись моего плеча. – Шестнадцать лет – большой срок. Причина может оказаться совсем иной. Например, она узнала, что у нее неоперабельный рак или другая смертельная болезнь. Смертельная и мучительная.

– Это из-за него, – сказал я. – Я это знаю и думаю, что теперь ты тоже знаешь. Со многими его пациентами потом все в порядке, но кое-кто уходит с бомбой замедленного действия в голове. Кэти Морс была одной из них, и теперь эта бомба взорвалась. Сколько еще человек столкнутся с этим в ближайшие десять – двадцать лет?