Ной (ЛП) - Рейес Элизабет

– Тебе не нужно этого делать, – Рони протестующе замотала головой.

– Перестань так говорить. Я хочу, – Рита была единственным гребаным существом на данный момент, которое могло заставить Рони усомниться в них. Ной чувствовал это. Рони наконец-то начала уступать ему, и будь он проклят, если позволит кому-то столь незначительному, как Рита, разрушить все это. – Я хочу и собираюсь это делать.

Наконец-то он увидел след той прекрасной улыбки, которую так любил.

– Хорошо, – прошептала Рони и глубоко вздохнула. – Мне нужно принять душ.

То, что Ной увидел в этот момент на ее лице, было именно тем, что он чувствовал сам. Облегчение. Этот разговор о Рите рано или поздно должен был состояться, и Ной был рад, что с этим покончено.

Доказательство того, что он заподозрил еще в тот день, когда поехал с Ритой, когда почувствовал себя не в своей тарелке, подтвердилось сегодня вечером. Они с Рони нашли общий язык в День Благодарения. Ной был не единственным, кто почувствовал это, потому что, хотя она и не сказала этого, факт был в том, что это причинило ей боль. Теперь все встало на свои места. Джио и Эйбел не могли себе этого придумать, когда сказали, что она выглядела расстроенной в тот вечер, когда Гектор заговорил об этом.

Ной обнял ее, снова вспомнив ту ночь и тот факт, что Рони плакала. Они еще даже официально не были вместе, а он уже причинил ей боль. Парень обнял ее еще крепче, надеясь, что она почувствует его сочувствие. Как бы ему ни хотелось извиниться, он больше не хотел возвращаться к этому разговору.

Рони мягко отстранилась и улыбнулась.

– Встретимся в коридоре, когда я приму душ и лягу спать?

Волнение, которое Ной испытал от одной этой фразы, заставило его почувствовать себя маленьким ребенком в магазине игрушек, и ему было все равно, что это было написано на его лице, отчего она рассмеялась.

– Я бы не смог заснуть, если бы этого не случилось.

Его попытка еще раз поцеловаться провалилась, когда Рони проскользнула под его руку и, хихикая, бросилась прочь. Ной смотрел, как девушка уходит, разглядывая туфли на высоких каблуках, которые свели его с ума в канун Нового года. Терпение было добродетелью, но, черт возьми, оно было также мучением, даже если предстоит прождать всего пару долгих минут до встречи в коридоре.

Через неделю после их разговора о Рите, Рони, как всегда, пребывала в нерешительности по поводу дальнейшего развития отношений с Ноем. Его признание о том, как и почему все произошло на следующий день после Дня Благодарения, и тот факт, что он дал ей добро на допрос, что она имеет право на объяснения о его личной жизни, должны были стать решающим фактором. Но, по иронии судьбы, что-то в этом разговоре заставило ее еще больше осознать, как страшно было вот так довериться кому-то.

Единственные случаи в ее жизни, когда она могла вспомнить, что ее сердце чувствовало себя таким невероятно уязвимым и готовым распасться на части из-за парня, были оба из-за него. Сначала в ночь после боя, когда она была вынуждена увидеть его с поклонницей, а потом в ту ночь, когда она узнала о Рите. Но слова о том, что он видел Риту на следующий день после того, как она наконец уступила своему желанию – на следующий же день после того, как он признался ей в любви – произвел на нее особенно сокрушительное впечатление. Это было нечто такое, чего она никогда раньше не испытывала, и, хотя, это оказалось пустяком, теперь она боялась испытать это снова.

Вероника была так благодарна, что настояла на том, чтобы докопаться до сути его отношений с Ритой, потому что теперь у нее было еще больше причин продолжать двигаться медленно, но все лишь немного продвинулось вперед. Ничего особенного не произошло, но произошли небольшие существенные изменения. Как сейчас, после ужина, когда они сидели и смотрели телевизор, она позволила себе прижаться к нему ближе.

И когда Ной украдкой утыкался носом в ее шею и уши, пока она готовила, или даже когда они были в ее фотолаборатории, когда он заявлял, что хочет научиться проявлять фотографии, Рони не была способна положить этому конец. Но это всегда было мило и нежно. Единственными тяжелыми моментами были их поцелуи на ночь, но ей удавалось побороть желание затащить его в свою комнату и сделать то, что она действительно хотела сделать с ним.

С каждым днем ей становилось все труднее бороться с желанием полностью сдаться, но было что-то еще, что останавливало ее. Рони столкнулась с этим еще до Нового года, с тем, что становилась слишком зависимой от него. Пока Ной занимался боксом, тренировками и друзьями, у нее было так мало общего с ним. Если бы не Ной, у нее были бы самые жалкие и одинокие праздники в ее жизни.

До того, как заболела ее мать, она никогда не была такой. У Вероники было много друзей и коллег. Фотографирование было огромной частью ее жизни. У нее даже был блог специально для фотографий, который даже начал приносить деньги. Прошло уже несколько лет с тех пор, как она в последний раз обновляла свой блог, и еще больше времени с тех пор, как загружала туда новые фотографии.

Тот факт, что Дерек ушел, когда она была слишком поглощена заботой о матери, чтобы сосредоточиться на ком-то или чем-то, был огромным напоминанием о плохой привычке, которая у нее всегда была. Когда в ее жизни происходило что-то важное, девушка была склонна зацикливаться на этом до такой степени, что пренебрегала всем и всеми в своей жизни. Конечно, болезнь ее матери должна была стать понятным исключением, но это все еще было прекрасным напоминанием о том, как она позволила одному событию полностью контролировать все остальные аспекты своей жизни. Ей нужно было научиться уравновешивать все, прежде чем Рони снова совершит ту же ошибку.

Конечно, теперь все происходило одновременно. Она вернулась к работе, возобновила старые дружеские отношения, старые увлечения, и теперь Ной был колоссальным отвлечением среди всего этого. Ей нужно было сделать все правильно, поэтому двигаться медленно было ее единственным вариантом.

Даже Нелли, которая исчезла на несколько месяцев, вернувшись, не требовала ничего от нее, но они договорились встречаться хотя бы раз в неделю. Рони была полна решимости не только справиться, но и наслаждаться даже этой маленькой переменой в своей жизни. Сегодня была тот самый вечер. Они снова собирались вместе поужинать.

Вместо того чтобы пойти куда-нибудь, Нелли приготовила им ужин дома. Рик уехал из города по делам, и они будут здесь одни. С тех пор как Вероника на прошлой неделе затеяла этот разговор о Ное, сегодня вечером она была твердо намерена позволить Нелли самой говорить и выплескивать все.

В середине ужина ей пришло в голову, что, возможно, прикусить язык и сдержать то, что действительно хотела сказать своей лучшей подруге, было не такой уж хорошей идеей. Нелли всегда говорила ей именно то, что она думала. Подруга никогда ничего не подслащивала, боясь обидеть Веронику, и так и должно быть. Но сейчас все было по-другому. Нелли, очевидно, была одержима идеей устроить свой брак, как Вероника могла сказать ей, что ненавидит Рика за то, что он сделал с ней? Что никогда не думала, что Рик заслуживает ее, даже когда они только начали встречаться? Он всегда казался чересчур самоуверенным. Как будто в глубине души он знал, что тихая скромная Нелли должна просто понять, что она встречается с кем-то не в своей лиге, потому что он был красивым, успешным и общительным спортивным комментатором.

Нелли, казалось, находила это забавным и вела себя так, словно он просто был остроумен, когда Рик открыто флиртовал с Вероникой и даже сестрой Нелли – Кортни. Рони это казалось жутковатым, но она не стала возражать, потому что Нелли, похоже, не возражала.

К тому времени, как они закончили ужин, Вероника уже достаточно наслушалась о том, как Рик на самом деле старается наладить отношения. Так и должно быть. Это он чуть не переспал с кем-то другим, и Вероника не могла понять, как Нелли могла поверить ему на слово, что та единственная ночь, когда его поймали, была единственным случаем, когда он сделал что-то подобное. Какое невероятное совпадение, и у Нелли было кредо «все происходит по причине». В тот вечер в больнице, когда Нелли рассказала ей о том, как все обернулось, Вероника чувствовала себя настолько расстроенной, что не придала этому особого значения.