Пациентка - Родриго Кортес

— Не вы лично, — сразу же поправилась женщина и вдруг задумалась, — хотя, наверное, и вы… тоже.

По щеке мэра скатилась крупная холодная капля.

— Господи! О чем вы говорите, Нэнси?! У вас же у самой муж в полиции работает! И вы прекрасно знаете, мы здесь все ночами не спим, убийцу Марвина Гесселя ищем… Что, вы думаете, я в такой час на работе делаю? Вот, видите?! — он приподнял над столом стопку бумаг. — Знаете, что это? Полицейский доклад!

Нэнси недоверчиво покачала головой.

— Вы сеете страх, мистер Тревис.

Мэр оторопело моргнул, вытащил платок ивытер совершенно уже мокрое лицо.

— Не понял…

— Вы помогаете вашему помощнику Висенте сеять страх, и все только ради того, чтобы спихнуть ему акции своих проклятых фабрик.

— Господи! Да откуда вы это взяли? — начал обороняться Тревис и подумал, что кнопку придется нажимать — рано или поздно. Сдвинул колено в сторону и… не решился.

— У меня есть написанный Висенте Маньяни план, и уж поверьте, я знаю почерк Висенте, — пожала эта психованная плечами. — А кроме того, я знаю этот город. Но главное, я знаю вас, мистер Тревис.

— И что?

— Вы слабый и не очень хороший человек, сэр, — печально улыбнулась Нэнси. — И еще вы очень, очень боитесь Висенте Маньяни…

Мэр нервно прикрыл мокрое лицо руками, затем отнял их, вздохнул, откинулся на спинку кресла, но долго так усидеть не смог и снова подался вперед.

— Все не так, миссис Дженкинс. Уверяю вас.

— Да, — поджав губы, скорбно покачала головой психопатка. — Вы очень его боитесь, но от этого плохо не только вам — всем.

Мэр болезненно застонал и вдруг понял, что на это надо и давить.

— Хорошо, — опустил он глаза в стол. — Я действительно стал жертвой обстоятельств, и мне действительно очень, очень нужно продать эти фабрики семейству Маньяни.

— И вы боитесь Маньяни, — добавила Нэнси.

«Черт!» — мысленно ругнулся Тревис и пошел ва-банк.

— Да. Я боюсь Маньяни. И с этим ничего не поделать. Вы удовлетворены?

Женщина несколько удивленно кивнула.

— Пожалуй, да-а…

Мэр приободрился.

— Тогда давайте прекратим этот почти бесполезный разговор, и вы пойдете к себе домой, а я — к себе.

— А город? — как-то болезненно поинтересовалась она. — А что будет с городом?

— А что вам до города, Нэнси? — отмахнулся мэр. — У вас что, своих проблем не хватает?

Она мгновенно подобралась и посуровела.

— В этом городе работает мой муж. И учится мой сын. Точнее, даже не учится, а ходит в бойскаутах под началом братьев Маньяни.

Тревис уклончиво мотнул головой. Да, он помнил этих братьев — прямая дорога в детскую колонию… но что он мог поделать?

— А что я могу поделать, Нэнси? — уже теплее, без прежнего создававшего дистанцию между ними напряжения в голосе, спросил он.

— Увольте Висенте, — предложила Нэнси, — и все помаленьку наладится.

— Не могу, — мотнул головой мэр. — Слишком поздно.

И тогда ее глаза снова сверкнули металлом.

— Тогда вы преступник, мистер Тревис. И вас нужно остановить. Пока не поздно.

Тревис похолодел и понял, что тянуть дальше нельзя. Сдвинул ногу вправо до отказа и нажал коленом привинченную к боковине стола большую тревожную кнопку. А Нэнси вдруг на секунду углубилась в себя и, вздохнув, придвинула ближайший стул к себе и присела на краешек.

— Но я вам предлагаю другое, мистер Тревис, — тихо произнесла она.

— Что? — беспрерывно нажимая на кнопку, выдохнул мэр.

— Напишите явку с повинной.

— То есть? — поднял брови мэр, изо всех сил продолжая жать на кнопку.

— Обычную явку с повинной, — пожала плечами Нэнси. — И я думаю, что суд обязательно учтет это ваше добровольное признание.

«Дура!» — мысленно ругнулся мэр и нажал на кнопку еще раз. На пробных учениях первые полицейские появлялись в его кабинете через четверть минуты…

— Не жмите, — покачала головой сумасшедшая. — Бесполезно. Я оборвала провод.

— Как? — похолодел Тревис. — Откуда… вы знаете?

— Мой муж полицейский, и он тоже когда-то вас охранял, — пожала она плечами и поправила направление ствола. — Так что лучше берите бумагу, ручку и начинайте писать — все, что знаете.

Мэр города устало откинулся на спинку кресла.

— А если я откажусь?

Нэнси на секунду ушла в себя.

— Наверное… да, пожалуй… тогда я вас убью.

Мэр посмотрел в ее ясные, холодные глаза и понял, что так оно и будет.

Ни один документ не давался Хьюго Тревису с таким трудом. Нет, поначалу он попытался схалтурить, но Нэнси, приняв бумагу и внимательно ее прочитав, покачала головой.

— Так не пойдет, сэр. Вы не написали почти ничего по существу.

Тревис вполголоса ругнулся и начал все заново. Мысленно прикидывая, что ей могло быть известно, он принялся излагать на бумаге улики против себя и Висенте, но только после четвертой попытки эта психованная дура удовлетворенно кивнула.

— Теперь вы были искренни.

— Я могу идти? — с надеждой поднял на нее глаза мэр.

Нэнси наставила на него ствол.

— Не сразу, сэр. Сначала я должна доставить ваше признание туда, куда вам до него не дотянуться.

Тревис недовольно крякнул.

— Будьте добры, подойдите к сейфу, — повела стволом в сторону массивного сейфа Нэнси.

Тревис с трудом поднялся из кресла и, чувствуя, как подрагивают уже немолодые колени, выполнил распоряжение. Нэнси удовлетворенно кивнула и медленно подошла ближе. Положила «беретту» на стол, вытащила из кармана черных трико полицейские наручники и застегнула один из браслетов за массивную Т-образную рукоять сейфа. Проверила и осталась довольна — браслет не слетал.

— Вашу руку, сэр, — протянула она второй браслет мэру.

Тревис покосился на оставленный на столе черный вороненый ствол, затем глянул в ее стальные глаза… рисковать не хотелось.

— Ну?! — с угрозой напомнила о себе Нэнси. — Живее, мистер Тревис!

— Вам это с рук не сойдет, — покачал головой мэр и протянул руку вперед.

Браслет защелкнулся, и Нэнси приветливо улыбнулась.

— Никуда не уходите. Я думаю, что за три-четыре часа я управлюсь и вернусь.

Она развернулась и, покачивая бедрами, двинулась к выходу, и мэр осознал, что еще никогда в жизни не чувствовал себя столь униженным.

Салли ждал в приемной, а потому слышал почти все, что происходило за дверью, и буквально исходил томлением. Господь отдавал ему в руки сразу двоих! И один из них был непосредственным начальником насквозь порочного Висенте Маньяни.

Поэтому, едва эта шлюха повернула дверную ручку, Салли отвел бритву назад и приготовился к прыжку. Но когда она распахнула дверь настежь, он едва не закричал от ярости — так ярко ударил свет по глазам!

В следующий миг уже было поздно. Господь не простил этого секундного замешательства, и Нэнси решительно хлопнула дверью и растворилась в мгновенно обвалившейся темноте.

Салли заметался. Теперь у него был выбор: она или он, и кого из них предпочесть, он решить не успевал. Ее шаги стали удаляться, и Салли поначалу едва не заскулил от невозможности этой ситуации, как вдруг его осенило: она ведь сама сказала, что вернется!

Полегчало сразу. Салли с некоторым сожалением дождался, когда ее шаги смолкнут, и приоткрыл дверь. Мэр города стоял возле сейфа, облокотившись на него плечом и закрывая свободной рукой лицо. Он явно был в отчаянии.

Хьюго Тревис и впрямь был в отчаянии. Конечно же, можно было закричать — дежурный офицер внизу наверняка услышит. Но мэра удерживала надежда что-нибудь придумать без вмешательства полиции.

«Позвонить Висенте?»

Тревис отнял руку от лица, глянул на телефон, отметил, что тот слишком далеко, как, впрочем, и оставленный этой тварью на столе пистолет, как вдруг — боковым зрением — заметил какое-то шевеление у двери. Тревис растерянно поднял глаза. В дверном проеме стоял плотный, невысокий и еще довольно молодой мужчина — волосы светлые и слипшиеся на лбу, глаза бегают… но главное, от всей его фигуры веяло чем-то таким странным, что мэру сразу стало не по себе.

— Кто вы? — севшим голосом спросил он и тут же взял себя в руки и жестко распорядился: — Позовите офицера; он там, внизу.

Мужчина оглянулся на дверь, но выйти, чтобы позвать офицера, не спешил. Напротив, он взялся за ручку и плотно притворил дверь за собой.

— Я сначала хотел встретить мистера Висенте Маньяни, — глухо, как из бочки, произнес он…

«И этому кретину нужен Висенте!»

— И что? — уже раздражаясь, поинтересовался мэр.

— Его нет, — пожал плечами гость. — А потом я вспомнил, что мне говорил мистер Левадовски.

— Я же вам сказал, идите и позовите офицера! — яростно выкрикнул мэр.

Гость как не услышал.