Ча-ча-ча - Джейн Хеллер

— Добрый день, сенатор Даунз, — сказала я, протягивая руку, которую он взял своими двумя руками.

— Не нажимайте на нее, — хихикнул Элистер, игриво ткнув детектива Корзини под ребра. — Она из моих.

Из каких его?

— Я рада, что встретилась с вами сегодня, сенатор, — продолжала я. — Мне бы хотелось, чтобы вы знали, что я не желала причинить вам вред своей работой у Мелани Молоуни. Я была у нее горничной. Ваша дочь, Бетани, считает, что это было актом предательства по отношению к вам, но это было актом отчаяния из-за экономической ситуации.

— О, да. Экономика. Я лично большой поклонник того, как Ронни справляется с экономикой. Хороший мужик этот Ронни. Мы вместе снимались в кино и вместе работали в партии. Нэнси тоже отличная деваха.

— Вы дружны с Рональдом и Нэнси Рейган? — в восторге воскликнул детектив Корзини.

— Конечно. Они много раз были у меня на «Аристократе». Отличные ребята. Хе-хе.

— Детектив, вы хотели поговорить со мной? — спросила я, прерывая эту болтовню.

— Вы можете пройти в мой кабинет, — сказал Корзини. — Я еще пару минут постою здесь с сенатором.

Я зашла в кабинет и оставила дверь открытой. Я услышала, как Корзини сердечно благодарил Элистера за то, что тот нашел время в своем сильно загруженном расписании и пришел в полицейское управление, чтобы ответить на несколько неприятных вопросов о том, где он был в ночь убийства Мелани и какие эмоции испытывал по поводу той книги, которую она о нем написала. Потом я услышала, как Элистер несколько раз хихикнул и сказал Корзини, что, по его мнению, отделение полиции Лэйтона — лучшее местное отделение во всей стране, что он горд тем, что живет в Лэйтоне и платит ему налоги и что он планирует сделать большие пожертвования в Ассоциацию Поддержки Полицейских. Каков козел!

— Теперь, мисс Кофф, — сказал Корзини, когда он, наконец, отлепился от Элистера и вернулся в кабинет, чтобы заняться мной вплотную. — Я хочу спросить вас о тех людях, которые приходили в дом мисс Молоуни. Что вам известно о перечисленных в этом списке?

Он протянул мне лист бумаги. Несколько имен были мне знакомы: Джейсон Рот, приятель Мелани по «Стар»; Арлен Малкан, который периодически выполнял ее поручения; Кармен Кордеро, ее машинистка; и, конечно, Тодд Беннет, ее помощник-великомученик.

Я рассказала Корзини то немногое, что знала об этих людях. После этого он дал мне еще один список.

— А как насчет этих имен? — спросил он.

На втором листе были перечислены те, кого Корзини считал врагами Мелани. Среди прочих, там содержались имена тех, кого цитировала та самая статья из журнала «Вэнити Феар». Например, Рон Делано, ее первый муж, от которого она ушла к Скотту Вайтхрсту, вечно безработному актеру, ставшему ее вторым мужем. После того как она выкинула и его, он стал ежемесячно получать от нее алименты в размере пятидесяти тысяч долларов. Затем шел Мел Саскинд, литературный агент, от которого она переметнулась к более крупному агенту в «Ай-Си-Эм», а так же Роберта Карр, бывшая издательница Мелани, платившая ей по три миллиона долларов за книгу. Ее Мелани сменила на другого издателя, предложившего пять с половиной миллионов за биографию Элистера Даунза. Я решила, что Корзини прочитал «Вэнити Феар» и решил узнать побольше об этих людях. Но я не могла помочь ему в этом. Я была просто горничной Мелани. Что я могла знать? Я знала только то, что Тодд был прав — множество людей ненавидело Мелани. Но достаточно ли было этой ненависти, чтобы убить ее? Думаю, что все эти недовольные бывшие агенты, издатели и мужья, которых Мелани так или иначе обидела, были не просто недовольны.

Возвращаясь домой после встречи с детективом Корзини, закончившейся тем, что он еще раз предупредил меня не покидать город, я включила радио. Главной новостью было то, что сегодня в четыре часа дня Элистер Даунз собирается созвать пресс-конференцию, чтобы прокомментировать убийство автора его биографии. Кроме того, он собирался дать отпор непристойным заявлениям бульварных газетчиков о том, что несет некую ответственность за смерть Мелани Молоуни. Ого, подумала я. Мне не терпелось услышать, что же скажет старина Элистер. Я молила только о том, чтобы пресс-конференцию показали по телевизору, чтобы я своими глазами увидела, как будет вытанцовывать этот учитель танцев.

Мои молитвы были услышаны, и пресс-конференцию обещали показать в одиннадцатичасовых новостях.

— Хочешь приехать посмотреть, как твой любимчик будет заниматься самобичеванием на экране телевизора? — спросила я Кулли, дозвонившись до него на «Марлоу». — Мы сможем доесть плов из цыпленка.

— Принимается. Уже выезжаю.

Я приняла душ и переоделась в светло-коричневые вельветовые джинсы, шоколадного цвета водолазку и побежала на кухню, чтобы разогреть цыпленка. Неожиданно для себя я обнаружила, что напеваю. Я никогда не относилась к тому типу людей, что любят напевать себе под нос. Но именно этим я и занималась — напевала песню из репертуара братьев Эверли «Все, что мне осталось, это мечтать». Дело в том, что я была счастлива. Моя жизнь превратилась в настоящее дерьмо, но я была счастлива. У меня не было мужа, работы, денег, мой дом мне больше не принадлежал, но я была счастлива. Мысль о том, что я проведу этот вечер с Кулли, наполняла меня радостью.

Когда раздался звонок в дверь, мое сердце забилось. Я бросилась к двери и открыла ее для Кулли.

— Привет, — сказал он. — Это тебе.

Он вручил мне красиво упакованную коробку. Конфеты, догадалась я. Коробка от «Уитмена». Подарок не слишком светский, но сделанный со вниманием. Я вспомнила, как Сэнди презирал тот шоколад, который продается в аптеках. Для него существовал только сорт «Годива» или ничего.

— Разверни, — сказал Кулли, заходя в дом и вешая свою лыжную куртку на вешалку. После этого он поцеловал меня в макушку.

Я развернула упаковочную бумагу и, к своему удивлению, обнаружила не конфеты, а дневник в коричневом кожаном переплете с защелкой и ключиком.

— Ты сейчас переживаешь трудные времена, — пояснил он. — И я подумал, раз уж ты писательница, ты могла бы описать все, что с тобой происходит. Попробуй.

Я была так тронута, что, по правде говоря, не знала, как на это реагировать. Что я сделала, чтобы заслужить такого человека, как Кулли? Я была недостаточно хороша для него. Он был слишком хорош для меня. Он вообще был слишком хорош, чтобы быть настоящим.

— Огромное тебе спасибо, — наконец сказала я и обняла его. — Спасибо за то, что сделал меня такой счастливой.

Мы с Кулли доели цыпленка, вымыли посуду и поднялись наверх, в спальню, чтобы посмотреть, как Элистер Даунз будет отплясывать в вечерних новостях. Ну, это было то еще шоу!