Голливуд: оружие массового поражения - Сергей Николаевич Магнитов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иначе говоря, поверхностное сканирование жизни президента Буша-младшего, несмотря на весь реализм показа, не создает впечатления серьёзности фильма. Но, скорее всего, Стоун и не ставил такой задачи: для того, чтобы обелить Буша и простые средства натуро-реализма на уровне телерепортажа оказались хороши.
Если же оценивать фильм с точки зрения адекватности подачи темы политической карьеры одного из непопулярных политиков США, то ясно, что он не удался.
Заставляет обратить на себе внимание рекламный плакат, выпущенный для этого фильма. Это тоже часть фильма, хотя с маркетинговым уклоном. На нём изображен Буш в сатирической подаче с сатирическим обещанием для зрителя: ноги на столе, причём с подошвой на переднем плане, обращенном к зрителю, самодовольная улыбка человека, достигшего личной, эгоистической мечты. Это, несомненно, привлечет покупателей, которые хотели бы получить удовольствие, созерцая сатиру на Буша. И этого обещания ждёшь, но уже на трети фильма становится понятно, что это обманка: фильм при помощи эстетических техник полностью реабилитирует Буша; при помощи реалистических техник, наводящих мысль на правдивость изображаемого материала, происходит незаметное ретуширование Буша-младшего.
Стоун — один из заметных голливудских режиссёров, бывал и модным, и непокупаемым, но ясно, что он ищет новые эстетические техники для ливудской политической работы в кино. Ну а нам не стоит расслабляться и понимать, что все наработанные там техники имеют двойное дно.
Как на снайперах делают политику. Часто сложно представить, зачем снимаются те или иные фильмы. Но в контексте реальных событий возникают «смыслы наведения», которые не дают ответ, но могут намекнуть. В контексте украинских снайперов фильм Тома Хэнкса по хронологии событий смерти президента США Кеннеди «Паркленд» — по названию клиники, куда привезли умирающего Кеннеди.
Фильм заканчивается контрастом торжественных похорон Кеннеди и полутайным Освальда — того, на которого убийство было «повешено». Но самое главное в фильме — констатация, что до сих пор неясно, кто убил Кеннеди. Причём аргументов против версии Освальда все больше и больше, начиная с того, что мать с самого начала требовала компенсации за сына от… ЦРУ, убежденная, что именно у них на службе он состоял.
И вот здесь возникает особая философия переворотов нового типа — я бы назвал их «снайперскими». Возможности такого рода переворотов — огромны, потому что они деперсонифицированы. Если фон Палену нужно было брать практически на себя лично кровь Павла Первого, то в снайперской версии нет персоны переворота, она исчезает в дымке предельных дистанций: простой воин может изменить ход истории, даже не приближаясь к телу мировой персоны. Если Каляеву нужно было лично брать в руки бомбу, то снайперы деперсонифицированы. Персона сама к нему подкатит.
Чтобы это понять, можно, следя за сюжетом и видеть, что снайпер — величина уникальная по возможностям — по возможностям манипулировать самой ситуацией и её участниками, по возможности интерпретировать, заходя предельно далеко — без особых объяснений. Версия, что Освальд застрелил по указке КГБ была сразу без какой-либо критики принята, несмотря на то, что Кеннеди для СССР был вполне приемлемым партнером и убирать его не было ровно никакого смысла. А вот те, кому сложившиеся при Кеннеди отношения США и СССР не нравились, были заинтересованы в устранении всего клана Кеннеди (что затем и подтвердилось, в частности, убийством Роберта Кеннеди, который мог стать президентом США в 1968 году).
Отсюда возникают огромные возможности в использовании снайперов.
1. Всегда можно убийство представить как частный умысел обиженного человека, отправленного в отставку. Причём мотивы можно приписать, несмотря на то, что их просто нет, как, собственно, было у Освальда, который, тем более, стрелял фактически со своегорабочегоместа (он работал на книжном складе) в своем же городе, где у него жена и дети. Где такое видано? Он же не самоубийца и не убийца своих детей. Ведь последствия понятны и ребёнку.
2. На снайпера можно записать любые замыслы, умыслы, любую, самую неприемлемую логику и идеологию, а значит, свалить ответственность за дальнейшие события.
3. Снайпер — вне закона, его можно в любой момент убрать под любым предлогом, что на волне негодования будут принято массами. Как и произошло с Освальдом, которого убили через два дня при выходе из тюрьмы под конвоем. Для чего был конвой — неясно до сих пор: он не препятствовал, а расступился. 4. В снайперы можно записать многих по аналогии, чтобы скрыть реальных убийц.
5. Инкогнито снайпера можно скрыть. Его легче всего «не найти», а значит спрятать. Даже если их будет десяток, как было на Майдане.
6. В заварухе легко скрыть, откуда прилетела смерть. Смерть всегда на момент события важнее выяснения, откуда она пришла. Достаточно кому-то крикнуть, кто виноват, никто не станет заниматься следствием — принимается любая эмоциональная версия, которая как раз решает ход мировых событий. И если в толпе есть партнер снайпера, то повернуть толпу можно в любую сторону.
7. Создание общей атмосферы бессилия и ужаса от незнания, «откуда что может прилететь».
Это говорит о том, что на снайперах можно делать любую политику даже после событий. Если даже через шестьдесят лет снимается фильм о том, что неизвестно, кто убил Кеннеди, то потенциал снайперской политик поистине безграничен — можно версии поворачивать в любую сторону, находить новые факты, и манипулировать этим до бесконечности. Например, почему не позволили произвести вскрытие тела Кеннеди в клинике — несмотря на законное требование специалиста? Не потому ли, что могли быть открыты странные отверстия — не с той стороны? А в этот момент Освальд не был пойман — поэтому любые отверстия принимались «не критически». Но кто-то видимо, знал, что нужны «правильные» отверстия и отказал во вскрытии и документировании фактов.
Если фильмы снимаются — значит это кому-нибудь нужно, если возвращаются в память факты — значит, их нужно снова интерпретировать. Либо снова напомнить о коварстве СССР, либо о том, как просто устранять в наше время президентов — ясно, что со снайперской политикой мир стал еще более нестабильным и
