Оборванные нити. Том 3 - Александра Маринина

— А про второй похожий случай ты знаешь? — спросил Саблин.

— Это который у Саньки Михайлова был?

— Точно, — подтвердил он.

— Слыхал, конечно. Там тоже беда с владельцем, посадили его. В общем-то, было за что, но ему же и смерть отравленного припаяли, сочли доказанным, что он отравился продуктами, поэтому и срок дали приличный.

— Но как же так? — удивился Сергей. — В заключении судмедэкспертизы же четко указано, какими веществами потерпевший был отравлен. При чем тут продукты?

— Ой, а то ты Саньку не знаешь! Да и судья одного с ним поля ягода. Им чего ни напиши — они все равно вывернут так, как им надо. А им надо, чтобы преступление было раскрыто, уголовное дело расследованием завершено и передано в суд, в суде рассмотрено с вынесением обвинительного приговора. Статистика — зашибись, и все довольны. А ты почему интересуешься?

— Да так, — уклончиво ответил Саблин, — проверяю архивы на всякий случай, пытаюсь контролировать работу своих бойцов.

Объяснение было совершенно неубедительным, но следователь вникать не стал.

— Сергей Михайлович, вот еще заявление от Гольцовой, она уходит в отпуск по беременности и родам.

Саблин взглянул на протянутое Светланой заявление и мысленно схватился за голову: он совсем забыл о том, что молодая женщина-эксперт, работавшая в отделении у Вихлянцева, собралась рожать. Ведь помнил же, и как только узнал о том, что она беременна, поставил перед собой задачу подыскать кого-нибудь на ее место, скорее всего — перевести на «живой» прием кого-нибудь из танатологов. Но когда уволился Филимонов, еще больше оголять танатологический фронт Сергей не рискнул, подумывал о том, чтобы найти замену в областном центре или уговорить кого-нибудь из северогорских клиницистов пройти переподготовку, пока Гольцова еще работала, да закрутился, забыл и все мысли загрузил таинственным рицином. «А Вихлянцев чего молчит? — с неудовольствием подумал он. — Ведь знает же, что остается один на весь амбулаторный прием, почему не поставил вопрос передо мной, почему не напомнил? Не могу я обо всем и за всех думать, я тоже живой человек, и голова у меня одна».

Визу на заявлении Гольцовой он поставил и тут же позвонил Вихлянцеву.

— Да никаких проблем, Сергей Михайлович, — спокойно ответил тот. — Мне и в голову не приходило ставить перед вами такой вопрос, я отлично справлюсь один.

— Вы уверены? — с сомнением спросил Сергей. — Все-таки объем работы довольно серьезный. Пока вас не было, Гольцова одна не справлялась.

— Так она ведь женщина! — рассмеялся Вихлянцев. — Женщины — это особый вид сотрудников, уж вам ли не знать. Во-первых, они менее выносливые, нежные, слабые, и с этим нужно считаться. Собственно, за это мы их и любим, — он снова хохотнул. — А во-вторых, у них почти у всех семьи, и для женщины-сотрудницы принципиальное значение имеет возможность рано заканчивать рабочий день, поэтому они не особо перерабатывают. А я мужик холостой, семьи у меня нет, обеды варить не надо, я все больше по общепитам шатаюсь или полуфабрикаты покупаю, вечера у меня свободные, так что заняться мне, кроме работы, все равно нечем. Не волнуйтесь, в отделении будет полный порядок.

— Ну, смотрите, — ответил Саблин с облегчением. — Если что — сразу дайте знать, я вам в помощь кого-нибудь из танатологии переведу. Ну и, естественно, будете получать надбавку за интенсивность, я дам команду бухгалтерам.

— Вот за это спасибо, — обрадовался Юрий Альбертович, — я тогда смогу своим спиногрызам побольше высылать.

Недели три Саблин пристально наблюдал за функционированием амбулаторного приема и убедился в том, что Юрий Альбертович действительно отлично справляется со всем объемом работы в одиночку. Медрегистраторы не жаловались, поскольку он установил им временный скользящий график работы, чтобы они смогли обслуживать прием и в установленное рабочее время, и после него, как говорится, «до последнего посетителя».

Спустя еще пару недель Вихлянцев поставил вопрос о том, чтобы получать не только свою зарплату, но и зарплату Гольцовой, поскольку выполняет работу за двоих. Пришлось объяснить ему, что так как Гольцова в декретном отпуске, Бюро обязано выплачивать ей зарплату, пусть и не в полном объеме, поэтому Вихлянцев эти деньги получить ни при каких условиях не может. Юрий Альбертович расстроился и ушел от Саблина разочарованным. И снова Сергей начал подумывать о том, чтобы перевести на «живой» прием эксперта из отделения Сумароковой. «Надо поговорить с Изабеллой, — подумал он. — Может быть, она пожертвует кем-нибудь из своих охламонов. Тогда переведу его на „живой“ прием вместе со ставкой, а потом назад заберу. Поговорю с Сумароковой завтра после планерки».

На следующий день, распределив задания, он собрался уже было заканчивать планерку, когда непутевый Коля Гаврыш поднял руку:

— У меня вопрос, Сергей Михайлович: что слышно с экологическими выплатами? Будут деньги или нет? Нам кредиты нужно погашать, отпуска на следующий год планировать, и вообще, люди должны понимать, на каком они свете.

Присутствующие одобрительно загудели: вопрос был острым и болезненным, и получить ответ на него хотел каждый сотрудник Бюро.

Дело в том, что зарплата сотрудника Северогорского Бюро судебно-медицинской экспертизы состояла из двух частей, примерно равных по величине. Первую выплачивали из городского бюджета, вторую — так называемые экологические выплаты — из тех денег, которые в виде налогов перечисляли комбинаты Северогорска по программе финансовых отчислений за тяжелые климатические и экологические условия, в которых вынуждены были существовать те, кто жил и работал на Крайнем Севере. Чем лучше шли дела у комбинатов, тем большую прибыль они получали и, соответственно, тем большие отчисления шли в городскую казну. Однако в последнее время промышленность Северогорска стала испытывать некоторые трудности, спрос на продукцию начал падать, прибыли резко снизились, и те суммы, из которых начислялись экологические выплаты, уже не позволяли увеличивать зарплату всем без исключения работающим в том же объеме, что и раньше. Процент, которым определялся размер выплаты, устанавливался Городской думой, и встал вопрос о том, чтобы пересмотреть этот показатель в сторону уменьшения до такой степени, которая позволит все-таки выплачивать надбавку всем, пусть и не такую высокую. Вторым вариантом решения проблемы было сохранение процента, но выплаты тогда уже можно было производить только выборочно, индивидуально, отдавая предпочтение тем предприятиям и организациям, где трудилось наибольшее количество малообеспеченных работников.

К малообеспеченным сотрудники Бюро судмедэкспертизы относиться никак не могли, поскольку получали довольно серьезные надбавки за большое количество профессиональных вредностей, за работу с инфицированным материалом и токсическими веществами. Так что при решении вопроса о распределении финансов для экологических выплат судебным медикам, скорее всего, ничего не светило.

Сергей периодически ходил в администрацию, выяснял ситуацию с выплатами, но ничего обнадеживающего не услышал, поэтому, дабы не сеять в Бюро упаднические настроения, старался о результатах своих переговоров с руководством города не распространяться. Вот когда будут хорошие новости, тогда он доведет их до всеобщего сведения, а так… Зачем людей зря расстраивать?

Но коль вопрос задан на планерке в присутствии всех, нужно отвечать. И он ответил, рассказав снова и в подробностях все то, что уже и прежде было известно.

— Это мы уже слышали, — раздался недовольный голос главной медсестры, — а что вы сделали, чтобы повернуть ситуацию в нашу пользу? Вы предпринимали какие-нибудь шаги, чтобы мы получили деньги? Или вы только ходите и спрашиваете, как дела, и утираетесь, когда вам отвечают, что все плохо?

Выпад этой сотрудницы был грубым, но отнюдь не неожиданным: с ней у Саблина отношения в последнее время сильно испортились, и Светлана то и дело докладывала ему о тех гадостях, которые распространяет о начальнике Бюро главная сестра.

— Я вам еще раз повторяю, — скрипнув зубами, сказал Саблин, — вопрос с выплатами до сих пор не решен. Если бы вы все работали так, как я требую, и добросовестно относились к своим обязанностям, мне не приходилось бы тратить время на то, чтобы контролировать и перепроверять каждый ваш шаг, и тогда я мог бы позволить себе роскошь каждый день торчать в администрации, заводить правильные отношения с нужными людьми, пить с ними водку и ходить в баню, а потом ненароком попросить, чтобы наше Бюро вставили в список тех, кто получит выплаты в первоочередном порядке. Но вы сами с вашей ленью, безответственностью и разгильдяйством не даете мне такой возможности. Поэтому выбирайте: или вы начинаете нормально работать, или никаких выплат вам не будет.