Русский капитал. От Демидовых до Нобелей - Валерий Чумаков

Вообще, Фирсанов на подарки был щедр. Ну кто еще мог дать дворецкому 100 рублей (сегодня это 1000 долларов) просто за то, чтобы тот пустил его в спальные покои хозяина? А Фирсанов мог. Дело в том, что незадолго до этого случая ему удалось выиграть тендер на поставку леса для крупного железнодорожного строительства. Ситуация омрачалась тем, что чиновник, от которого зависело утверждение результатов тендера, засомневался в корректности его проведения и добивался пересмотра результатов. Еще хуже было то, что чиновник этот оказался человеком честолюбивым и взяток не брал принципиально. По сведениям, которые собрал о нем Фирсанов, единственной его слабостью была карточная игра. Через своих людей в окружении чиновника Иван Григорьевич узнал, что чиновник сильно проигрался в карты и попал в затруднительное положение, после чего он и подкупил дворецкого. Попав в спальню, Иван Григорьевич положил под одеяло заранее приготовленный пакет с деньгами, потребными на покрытие карточного долга, а рядом, на туалетном столике, оставил свою визитку с загнутым углом. На следующий день вопрос с тендером был решен в его пользу.

По одной из губерний, в которой у Фирсанова были большие и полностью готовые к вырубке леса, проводилась железная дорога. Однако получить подряд на поставку леса для нее было крайне затруднительно: у чиновника, принимавшего решение, был родственник, занимавшийся лесозаготовками; он-то, разумеется, и был первым кандидатом на получение госзаказа. Через своих знакомых Фирсанов выяснил, что чиновник часто захаживает в дом к одной даме, где любит перекинуться в карты, причем играет он по-крупному. Вскоре Иван Григорьевич оказался с ним в одной компании и быстренько «продул» около 30 000 рублей. На следующий день Фирсанов пришел к этому чиновнику с прошением о предоставлении заказа на лес. Положительную резолюцию он получил незамедлительно.

Купив очередное имение, Иван Григорьевич тут же ставил туда управляющего, которому назначал минимальное жалование, оставляя за ним полную свободу действий.

– Иван Григорьевич, – обратился как-то к Фирсанову помещик-сосед. – Ваш управляющий ворует!

– Я знаю, – ответил тот. – А как же не воровать, когда я плачу ему 60 рублей, а у него семья и четверо детей. Но он прекрасно содержит лес и вполне меня устраивает.

Жилищный вопрос

Фирсанов считал: указ об освобождении крестьянства полезен кроме прочего тем, что он стимулирует переселение крестьян в города. Тысячи бывших крепостных наводнили улицы Москвы, и всем им требовалось жилье (кому-то получше, кому-то похуже). Следовательно, цены на жилье должны были вырасти. Поняв это, Иван Григорьевич начал скупать дома. В короткий срок он накупил их по Москве больше двух десятков.

Особенно урожайным выдался год 1869-й. В этот год Фирсанов открыл в Москве крупнейшие дровяные склады (в условиях печного отопления дрова были товаром постоянного повышенного спроса). Именно в 1869 году он сделал две свои главные покупки: во-первых, купил подмосковное имение Середниково и, во-вторых, прибрал к рукам знаменитые Сандуны. Хотя, наверное, правильнее было бы связать эти две покупки с именем единственной дочери Ивана Григорьевича – Верочки Фирсановой. Но она к тому времени была еще мала – в 1869-м ей исполнилось всего 7 лет.

Знаменитое имение

Усадьба Середниково была построена в 1775 году крупным екатерининским вельможей Всеволодом Алексеевичем Всеволжским. В 1825 году ее хозяином стал генерал-майор Дмитрий Алексеевич Столыпин, дедушка будущего премьер-министра России Петра Аркадьевича Столыпина и родственник Михаила Юрьевича Лермонтова. Кстати, юный Лермонтов несколько лет подряд проводил в имении летние каникулы, здесь он испытал первую любовь – к соседке Вареньке Лопухиной.

В 1869 году тогдашний владелец усадьбы Аркадий Дмитриевич Столыпин решил продать имение, в котором кроме дома-дворца, набитого антиквариатом, было еще и более тысячи десятин леса. Прознавший об этом Фирсанов тут же посетил Столыпина и уговорил его отдать все это добро за 75 000 рублей. В последовавший за покупкой месяц он продал московским антиквариям часть доставшейся вместе с домом обстановки за 40 000. Одна этрусская ваза, стоявшая рядом с парадной лестницей, ушла за 5000. А еще спустя полгода Иван Григорьевич продал московским дровенникам на сруб часть леса, выручив за это 75 000. Таким образом, усадьба, которую потом оценивали в 1 000 000 рублей, досталась ему почти что даром, да еще и принесла 40 000 рублей дохода.

Когда после смерти отца во владение имением вступила Вера Ивановна, оно превратилось в настоящий центр культурной жизни Подмосковья. Здесь постоянно гостили композиторы Юлиус Конюс и Сергей Рахманинов, здесь давал благотворительные концерты близкий друг Веры Ивановны – Федор Шаляпин, здесь рисовали свои этюды Валентин Серов и Константин Юон.

В 1893 году на деньги Фирсановой и по ее ходатайству рядом с имением был «открыт полустанок». Между станцией Сходня и полустанком Малино. Назвали полустанок, естественно, Фирсановкой.

Сандуновские бани

В конце XVIII века большой популярностью в Петербурге пользовался комик Сила Николаевич Сандунов (настоящая фамилия – Зандукели). Невестой Силы Николаевича была известная оперная певица Елизавета Уранова, любимица самой императрицы Екатерины, не только благословившей их брак, но и подарившей своей протеже в качестве свадебного подарка роскошное бриллиантовое ожерелье. Однако красотой певицы был прельщен не только актер Сандунов, но и екатерининский вице-канцлер граф Безбородко. Можно представить себе, как был взбешен этот вельможа, когда узнал, что ему предпочли комедианта. Стараниями графа жизнь четы Сандуновых в столице стала невыносимой, и, спасаясь от высокого гнева, супруги переехали в Москву.

В 1806 году Сила Сандунов, продав женины бриллианты, купил в районе Неглинки несколько дешевых участков земли и построил на них каменные бани, названные в его честь Сандуновскими. В 1860 году Сандуны выкупил купец первой гильдии Василий Ломакин, уже содержавший в Москве несколько бань, а еще спустя девять лет они попали к Ивану Григорьевичу Фирсанову – сначала в заклад, а потом и в собственность. Сам Фирсанов банным делом заниматься не собирался, бани он сдал в аренду за 25 000 рублей в год бывшему простому банщику Петру Бирюкову, владычествовавшему в Сандунах до тех пор, пока Вера Ивановна, ставшая после смерти отца хозяйкой бань, не расторгла в 1890 году договор аренды и не «продала» бани своему мужу, гвардии поручику Гонецкому.