Джек Николсон. Биография - Марк Элиот

В июле 1987 года Джек узнал: Джону Хьюстону стало плохо на съемках телевизионного фильма «Призрак мистера Корбетта», работу делал его сын Дэнни, брат Анжелики. Джон Хьюстон недавно завершил свой последний проект – «Мертвые» – довольно грустный фильм по мотивам рассказа Джеймса Джойса, о любви и потере. Сценарий написал сын Хьюстона Тони, главную роль сыграла Анжелика. Картина увидела свет только после смерти режиссера.

Джек немедленно отправился в клинику в Мидлтон, на Род-Айленд, к Хьюстону. Он оставался с ним, пока 28 августа 1987 года, в возрасте 81 года, великий режиссер не скончался. По слухам, Джек пообещал Джону на смертном одре позаботиться об Анжелике. Вместе с ней он пришел на похороны.

– На протяжении многих лет, – сказал Джек впоследствии, – я знал этого величайшего из смертных. Он был для меня как отец. Я безумно любил Джона Хьюстона…

Впрочем, он не провел вечер с Анжеликой, хотя она, вероятно, нуждалась в нем больше остальных. Джек просто не нашел для нее места в своем расписании. Когда ему перевалило за пятьдесят, он как будто отчаялся. Джек вырос и расцвел в Голливуде, и с ранней юности, еще до того как стал «тем самым Джеком Николсоном», он не страдал от отсутствия внимания женщин. Но теперь ему будто хотелось доказать – он еще способен очаровывать их и удовлетворять сексуально. Кто кого удовлетворял на самом деле, было уже неважно. Женщины из объектов страсти превратились в средство самоутверждения. После стольких лет отношений Анжелика, мечтавшая о семье и материнстве, уже не вызывала у Джека особых чувств – если вообще вызывала хоть какие-то. Их удерживала вместе взаимная привязанность – «я буду рядом, когда понадоблюсь тебе», – более глубокая и, возможно, значимая, чем чистая романтика.

Потом у Джека случился роман с девятнадцатилетней британской актрисой по имени Карен Майо-Чандлер. С ней он познакомился в Лос-Анджелесе. В то же время Джек не прерывал отношений с Анжеликой, Картрайт, девушками из группы поддержки «Лейкерс» и, вероятно, с Мэрил Стрип. Особенно ему нравилась сексуальная неудержимость Майо-Чандлер. За гонорар в сто пятьдесят миллионов долларов она согласилась позировать для «Плейбоя» обнаженной и проговорилась об интрижке с Джеком. Во время интервью она счастливо улыбалась. «Этот озабоченный чертенок… он подражает Богарту… очаровательный плут, капризный маленький мальчик». Она намекнула – Джек не отказывался от садомазохистских игр: «Безостановочная секс-машина, с развлечениями и играми типа наручников, шлепков, хлыста и полароидных снимков». Свою сексуальную жизнь с Джеком Карен назвала «безумной, дикой и прекрасной» и заметила, словно вскользь, Джек – почти ровесник ее матери. Еще объявила: он сам дал ей разрешение на съемки и интервью. Джек впоследствии утверждал, что понятия об этом не имел[80].

И была еще золотоволосая актриса Ребекка Бруссар, точная копия Мими Мачу, ровесница дочери Джека, Дженнифер (двадцать четыре года). Актера не смущала разница в возрасте, даже наоборот. Джек говорил: молодость Бруссар и Майо-Чандлер действовала на него как любовный эликсир. Он стал ухаживать и добился своего. «Бруссар – именно такая, какая мне нужна. Она неудержима. Готова на все. Просто бешеная. Вот самое подходящее слово».

Бруссар, блондинка родом из Кентукки, бросила колледж, переехала в Нью-Йорк и стала моделью; почти два года пробыла замужем за режиссером звукозаписи Ричардом Перри. После развода Бруссар уехала в Голливуд и устроилась официанткой в новый модный ночной клуб Хелены Каллианиотес, где и познакомилась с Джеком. Он ей тоже понравился. «Когда Джек впервые коснулся моей руки, я чуть не умерла. Из глаз искры посыпались. Как только Хелена нас познакомила, я поняла – в нем что-то есть».

Вскоре она, не таясь, поехала с Джеком в Аспен и прошла пробы на роль секретарши Дж. Дж. Гиттса в фильме «Два Джейка», проект опять застрял. Вряд ли от кого-то можно ожидать благодарности более горячей и искренней, чем от красивой молодой девушки, если ей пообещали роль в голливудском фильме.

С Бруссар Джек чувствовал себя молодым, и Анжелика решила: с нее хватит, в ней изжили чувства к Джеку окончательно. Чтобы доказать это – возможно, не столько ему, сколько себе, – Анжелика выставила свой дом в Беверли-Глен на продажу и переехала в Бенедикт-Кэньон, достаточно далеко от Малхолланд-драйв, чтобы не беспокоиться, вдруг Джек заскочит одолжить сахару. Еще она заключила договор на съемки в предстоящем телевизионном мини-сериале «Одинокий голубь». Джек тем временем арендовал большой дом для Бруссар, в двух шагах от Малхолланд-драйв.

Питер Губер охотился за Джеком с самого начала работы над «Иствикскими ведьмами», предлагал ему сыграть Джокера в киноверсии «Бэтмена». Джек раз за разом отказывался. Губер настаивал, утверждал, что это будет лучший фильм в его карьере. Режиссером пригласили Тима Бертона. Бертон, как и Джек, некогда начинал в анимации (хотя и на совсем ином уровне), с тех пор упорно пробивался наверх – и в 1987 году заслужил право снимать «Битлджуса». Еще до выхода фильма он заключил контракт с «Уорнер бразерс» на съемки одной из крупнейших новых картин – всеми предвкушаемого «Бэтмена».

Губер:

– Всегда дело заключалось в том, чтобы уловить естественный характер Джека и использовать его разными способами. Все равно что заставить Арнольда Шварценеггера играть в романтической комедии. И вот нам предстояла следующая большая картина о супергерое, снятая чуть иначе, чем «Супермен», в основном из-за Тима Бертона. Он намеревался превратить фильм в совершенно невиданное ранее. Все смеялись и говорили: ни один зритель старше семи лет не пойдет его смотреть. Но я знал: верное средство превратить данный проект в настоящую торговую марку – найти культового актера на самую важную роль… роль злодея. Но Николсон вел себя как недотрога. Тогда я подумал: самое лучшее – привезти Тима Бертона в Аспен, где жил Николсон, свести их и помочь Тиму убедить Джека. Тим согласился, мы полетели в Аспен, к Джеку на ранчо. Они встретились, и Джек предложил: «Давайте покатаемся верхом». Тим побледнел, повернулся ко мне и сказал: «Я не умею». – «Умеешь», – ответил я и подсадил его в седло. Всю дорогу Тим твердил Джеку: получится по-настоящему волшебный фильм, откроется доступ к новой – молодежной – аудитории. Наконец Джек сказал: «Хорошо, давайте. Пять миллионов вперед и процент с дохода»[81].

Джек учуял здесь золотое дно и уже озаботился своей выгодой. Слава достанется Бэтмену, а все деньги намеревался забрать Николсон.

Чутье не подвело его. Как и обещал Губер, имя Джека вновь прогремело, «Бэтмен» стал крупнейшим хитом года и по итогам премьеры занял пятидесятое место среди самых доходных американских фильмов[82].

Джек – не дурак, когда речь идет о деньгах, он подумал: Бертон прав, когда тот заговорил о новой аудитории. Он утверждал – фильм нужно сделать по атмосфере светлее[83]. «Мы договорились о трехнедельных съемках в Англии, в конце октября, – вспоминал Губер, – но предсказуемо они растянулись на шесть, и Джек пришел в ярость: «Черт, я пропущу все матчи». Мы только смеялись. Джек – несомненный профессионал, работал, не говоря больше ни слова про баскетбол, и в итоге получил целое состояние».

Чтобы подготовиться к роли, Джек погрузился в чтение Ницше. Полученный гонорар он потратил не только на несколько картин Пикассо, Матисса, Рене Магритта, Тамары Лемпицка и Бугро, чтобы пополнить свою коллекцию живописи, – были и другие причины его согласия. Первая: он ухлестывал за Ким Бейсингер. Впоследствии она назвала Джека «сумасшедшим, мерзким, самым озабоченным человеком на свете». О второй он так сказал Питеру Богдановичу: «Я считал это обязанностью человека искусства… я работал, что называется, en masque – в маске. Когда актер носит маску, то чувствует себя раскрепощенным, не так открыт… Одна из немногих книг, рекомендованная нам Джеффом Кори, – «Маски или лица». Лучшая реплика Джека в фильме доводила зрителей до истерики – произносилась в маске и в полном облачении Джокера: «Может кто-нибудь сказать мне, в каком мире мы живем, если человек в костюме летучей мыши похищает всю мою прессу?!»

Джеку так понравились зеленый парик, ярко-красный грим и электрифицированный фиолетовый костюм клоуна, что он заплатил студии семьдесят тысяч и забрал реквизит домой. Он подумал: эти вещи могут однажды пригодиться. В конце концов, зеленый – его счастливый цвет.

Часть 5

Несколько хороших ролей

Глава 16

Актер – это идеальный герой Камю, ведь жизнь абсурдна… человек, который проживает несколько жизней, находится в более выгодном положении, чем тот, кто проживает всего одну.

Через год после смерти Джона Хьюстона не стало Хэла Эшби. Он не дожил до шестидесяти. Если тело Хьюстона законсервировал алкоголь, то Эшби погиб от кокаина. Обе панихиды состоялись в театре Гильдии режиссеров, на бульваре Сансет. Когда прощались с Хьюстоном, в зале оставались только стоячие места; на панихиде по Эшби зал был наполовину пуст. В том же году в возрасте пятидесяти восьми лет в нью-йоркской клинике после операции скончался Энди Уорхол.