Невозможность страсти - Алла Полянская

– Имя такое необычное.

– У неё никакого не было, как и свидетельства о рождении – наркоманка родила её дома, никто не регистрировал, даже день рождения мы ей выбирали сами, зато это наша девочка, наша – и больше ничья, никто её не отберёт.

Лена подумала о другой девочке – дочке Варвары, которая теперь неизвестно где. Подняв глаза на Нику, она поняла, что та тоже думает о том же.

– Если её удочерили хорошие люди, то пускай. – Лена вздохнула. – Если взяли в дом как дочь, любят и балуют, считают своим ребёнком – я ничего не буду делать, ни в какие дебри этих преступлений не полезу, но я должна знать, что с ней всё хорошо. А если действительно её хотят на органы продать или извращенцам…

– Вот именно. – Ника села на пол, и ей на руки тут же забрался кот. – Так я о чём толкую? Надо узнать, что сталось с малышкой, и если её удочерили, пусть даже дав денег, – ну, и отлично, значит, люди так хотели ребёнка, что даже заплатили, а это что-то да значит. Давай с тобой завтра поедем к той врачихе – найдём её, фамилия нам известна, как и место работы, вот мы у неё и спросим, где ребёнок.

– Так она нам и скажет.

– Скажет. – Ника подмигнула Лене. – Куда она денется.

– Ладно, поедем.

Лене эта мысль тоже показалась здравой. Раз адвокат погиб, спросить больше не у кого, а тут живой свидетель. Конечно, врачиха им всё скажет – побоится публичного скандала, обвинения побоится. Скажет как миленькая, соврать не получится.

– Только уговор: ни Пашке, ни Лёшке – ни слова. – Ника состроила гримасу. – А то знаю я их: примутся гундеть и в итоге не пустят нас. Сами куда-нибудь двинут по делам, а мы будем сидеть как сидели, это ужасно глупо.

– Ну, мне никто не указ. Что значит – не пустят?

– Ой, лучше вообще с ними не связываться. – Ника вздохнула. – Лен, просто поверь мне на слово: лучше им ничего не говорить. Кстати, я звонила Семёнычу – Ровена пока без изменений, но динамика положительная.

– Как это может быть? Чтоб без изменений, а динамика положительная? Тут или одно, или другое.

– Ну, видимо, он имел в виду, что завтра ей, возможно, станет лучше.

– Мы с Тимкой к ней не попали сегодня…

– Павел поедет ночью, не будет она там одна.

– Павел? – Лена ошалело уставилась на неё. – С чего бы ему туда ехать ночью?

– Он к ней каждую ночь ездит. – Ника пожала плечами. – А ты разве не знала? Мне Андрей сказал.

– Нет, не знала… – Лена озадаченно смотрит на Нику. – Глупость какая-то… зачем ему туда ездить?

– Ну, не знаю. – Ника засмеялась. – Может, нравится она ему. Ровена, то есть.

– Ника, ты себе как это представляешь? – Лена рассердилась. – Нравится… во-первых, это он её отправил на больничную койку. А во-вторых, он вообще не в её вкусе.

– Ничего не знаю. – Ника поднялась и уложила спящего кота в кресло. – Симпатии людей – дело тёмное, Лен. Тут не имеет значения, кто в чьём вкусе, просто понравился кто-то, и неважно, что вкус у тебя, как ты думала, другой, а встречаешь кого-то и понимаешь: это твой человек, с ним ты готов быть в горе и в радости, в богатстве и в бедности, и больше ни с кем. А вкус – дело отвлечённое, человек – это тебе не сорт сыра. Ладно, пора этих бестолочей к столу звать, запропали куда-то. Смотри не проговорись о наших планах на завтра.

– Кому я могу проговориться…

– Андрею, например. – Ника подмигнула. – Вот будете болтать – и проговоришься.

– Андрею?! Да с чего бы мне с ним болтать?

– Нет? Ну, ладно, как скажешь.

Тихо смеясь, Ника вышла из комнаты, а Лена осталась. В её голове перемешались впечатления, разговоры и неожиданные откровения о Павле, навещающем по ночам Ровену в больнице. Это было странно, совершенно не вязалось с образом Павла, сложившимся в её голове, и Лена решила при случае спросить у него, что всё это значит.

Задумавшись, она не заметила, как переместилась к креслу и запустила пальцы в шелковистую шубку Буча. Тот открыл один глаз, хитро посмотрел на Лену и довольно заурчал.

14

Павел с Андреем молча сидели в беседке за домом. После долгого дня хотелось тишины, чтобы привести в порядок мысли. Иногда полезно посидеть и помолчать, точно зная, что друг рядом всё правильно поймёт. Но сегодня случилось слишком много всего, чтобы долго ловить дзен, и Павел это понимал. Он ценил то, что Андрей не стал сразу его расспрашивать. Они просто сели в беседке и какое-то время молчали.

– Тот, кого я вырубил во дворе Ровены, – сотрудник так называемого охранного агентства с оригинальным названием «Щит». – Павел смотрел, как красноватое солнце примеряется нырнуть за верхушки ёлок. – Говорит, те двое тоже. Я их дактилоскопировал и прогнал по базе: все бывшие военные, спецы. Ну, выучку я сразу заметил.

– Чего они хотели?

– Сказал, что собирались меня вырубить и доставить хозяину. А кто заказчик – не знают. Хозяин охранного агентства – некий Лавров Борис Геннадиевич, офис находится по улице Глиссерной, недалеко от речного порта, в парке Дубовая Роща.

– О как. – Андрей расшнуровал берцы и снял их, с наслаждением ощущая босыми ногами нагретый пол беседки. – Навестить этого господина нужно обязательно.

– Навестим. – Павел хмыкнул. – Вопрос в другом: как они меня выследили? Этого пленный не знал, а я спрашивал, будь уверен, спрашивал.

– Ну, это понятно. Если не сказал, значит, и правда не знал.

– Вот и я о том же. – Павел лениво потянулся. – Но я уверен, господин Лавров просветит нас. Теперь о тех двоих, которых ты привёз. Тут история вообще смешная. Водила практически ничего полезного не сказал, а вот второй поделился со мной своими печалями. И оказалось, что послали их конкретно за нашей Еленой Премудрой и Прекрасной, уж не знаю, к какой категории её отнести. Послала некая дама по имени Нина Герасимова, на фотографии опознана как та, на которую указала Варвара Тимофеева, ныне покойная. Когда я спросил о детях, клиент сильно занервничал, но всё-таки ответил, что слышал краем уха, будто есть какой-то бизнес, связанный с детьми, но что конкретно, он не в курсе, а знает эта самая Нина Герасимова. И, что самое важное, он сказал, как её найти.

– Ночной клуб «Сова» на Набережной?

– Ага. – Павел ухмыльнулся. – Машину пробил? Да, ребятки оттуда, трудятся типа охранниками. Ну, вот они и знали – насчёт Герасимовой. И что есть ещё некто, на кого она работает, человека этого видели неоднократно, описали мне его. Но, как зовут его, не знают. Такая вот информация.

– Большего и требовать нельзя.

– Требовать-то можно, да толку. Мне ведь правда нужна, а не сказки ради спасения жизни, так что я всегда знаю, когда клиент принимается сочинять.

– Значит, завтра нанесём визит господину Лаврову и найдём эту Нину. Что-то слишком многое указывает на этот ночной клуб.