Искушение чародея(сборник) - Кир Булычев

   Дедок тараторил шепотом, то и дело останавливаясь, чтобы откашляться. Что соскучился по людям, что жил здесь, что пенсия была хорошая и что соседи неплохие попались, вежливые, и с бывшей работы не забывали, присылали поздравления к праздникам, но потом контора развалилась… ну и черт с ней, занимались там ерундой всякой, бумажки перекладывали, не все, конечно, но многие, но все равно… звать меня дядя Гера… а тебя?

   – Иван, – сказал Громов. – И давно ты так?

   – Четыре дня, – ответил дядя Гера и замолчал.

   Иван огляделся. Справа была изрисованная граффити стена, а слева, метрах в десяти, перекрытия обвалились, сверху насыпало кучи битых кирпичей и всяческой трухи. Среди мусора вилась узкая тропинка, и оттуда пованивало.

   – Там у меня, в дальнем углу… – сказал дед, пожимая плечами, – ну, сам понимаешь.

   Напротив, у наружной стены валялось разное тряпье, старые пальто и одеяла, в ближнем углу была навалена горка книг, стояло несколько стеклянных банок и какие-то жестянки, похожие на цинки из-под патронов. Там же находилась покосившаяся тумбочка без ножек. Именно ее Иван, увидев сквозь щель, принял за ящик. Сверху к потолку примыкал ряд узких окон, заложенных силикатным кирпичом. Кое-где раствор выкрошился, и в подвал сочился тусклый дневной свет.

   – Что здесь было, дядя Гера? – спросил Иван, кивнув назад.

   – Бомбоубежище, – ответил старик. – Запасной вход в бомбоубежище. Давно, потом что-то перестраивали, склад сделали, а лет десять назад вообще заколотили, крысы полезли, вот и закрыли. Я и забыл про эту дверь, пока ты ее ломать не начал. Даже замазали, видишь?

   – Ага.

   Иван подошел к одному из окошек и выглянул в дыру между кирпичами. Надежда растаяла: напротив, через дорогу, невысоко над развалинами парила патрульная машина.

   Иван впервые видел ее вблизи, исправную, готовую к бою. Приплюснутый серебристо-серый, в странных, плывущих разводах купол, похожий на исполинский мухомор без ножки, покрытый отвратительными бородавками. Иногда он как бы мерцал, становился стеклянистым, и тогда сквозь него просвечивали кусты сирени и покосившиеся фонарные столбы. Снизу, по краю, трепетала короткая бахрома, а под шляпкой дрожало жаркое марево. Машина медленно крутилась на месте, и вдруг чуть снизилась и замерла, и одна из бородавок стала набухать…

   Вдоль улицы кралась черная кошка с белым пятном на кончике хвоста. Замирала при каждом шаге, сторожко прижав уши, топорщила шерсть на загривке. Высматривала только ей заметную добычу. Потом присела, нервно подергивая хвостом, напружинилась и прыгнула!

   Коротко щелкнуло, кошка вспыхнула в полете и рассыпалась яркими искрами. Летучий гриб вернулся на прежнюю высоту и продолжил монотонное вращение.

   – Вот подлюка подлая! – тихо выругался Иван.

   – Висит?

   Громов с досадой махнул рукой и сказал:

   – Выбираться отсюда надо, а как, если дрянь эта болтается?

   – Ваня! – удивился дядя Гера. – Ты разве не из метро пришел?

   – Как это?

   – Мы вентиляционные шахты обслуживали, тут рядом есть одна, я и подумал… В бомбоубежище проход должен быть! Говорю же, забыл про дверь, да и старый я в одиночку по тоннелям шастать. А вдвоем выберемся!

   – Старый? – Иван потрогал повязку. – Силен ты, старый, поленом махать. Я, конечно, сам виноват, полез не глядя. Двинулись тогда. Жалко, гадину эту не завалить, отомстить за ребят!

   – А можно? – спросил дядя Гера.

   – Да. У нее дырка на верхушке есть, прямо по центру. Воздухозаборник или еще что. Туда бы гранату… Так не подобраться ведь! Пошли, дядя Гера!

   – Подожди, Иван, – серьезно сказал дядя Гера. – Есть у тебя граната?

   – Конечно, – сказал Громов. – Зачем?

   – Идем, – показал дядя Гера на тропку, – покажу.

   Левее первой груды обломков потолочная плита разломилась. Внешняя часть рухнула на пол и раскололась. Внутренняя, более длинная, треснула вдоль, но удержалась на месте, только сильно накренилась и сложилась раздвоенным козырьком. Сквозь широкую щель Иван увидел кирпичную стену, а в ней – неровную дыру с лоскутом неба.

   – Когда хожу сюда, – сказал старик, – держусь левой стороны. Тогда они не видят.

   – Зачем тебе граната, дядя Гера? – повторил Иван.

   – Кину в зеленых, – сказал дядя Гера, – завалю гадину.

   Головой дед сдвинулся под развалинами, понял Громов. И заговорил медленно и вкрадчиво, как положено с детьми и умалишенными:

   – Дядя Гера! Она свалится тебе под ноги, ты взорвешься!

   – Подумаешь, одним стариком меньше, – отмахнулся дед. – Что ты теряешь, Ваня?

   «Проводника домой», – подумал Громов, но не сказал. Нельзя было такое говорить. Неправильно.

   – Невозможно отсюда просто так уйти, – снова сказал дядя Гера. – Знаешь, сколько тут людей жили? И за твоих друзей отомстить… Просто поверь мне, Иван.

   Маленький, высохший старичок, куда ему? Но в глазах дяди Геры застыла такая непреклонность, такое спокойствие! Громов засопел и полез в разгрузку за гранатой и запалом.

   – На, дед, – он сунул старику снаряженную гранату. – РГЗУ, ручная граната зажигательная, усиленная. Спецом против этих гадов. Вот чека, на все – четыре секунды. При контакте с преградой взрывается мгновенно. Ты, главное, попади, дядя Гера!

   Дядя Гера покачал гранату в руке, зажмурился и снова покачал.

   – Хорошо, – сказал он, – пошли назад.

   Отлично, он передумал, решил Иван, но ошибся. Старик приник к одному из окон и долго смотрел наружу.

   – Жди здесь, – сказал он Ивану.

   И вдруг залихватски подмигнул!

   Когда прилетела граната и куда она попала, Иван не заметил. Катер двуносых висел, где и раньше, равнодушный и смертоносный, только внезапно над ним вырос дымный султанчик, бородавки разом вспухли и плеснули наружу огнем. Боевая машина зеленокожих превратилась в мертвый металл и рухнула в развалины.

   – Вот так новости! – развеселился Костя. – Слушай, Иван Сергеич… Так это он вместо тебя гранаты кидал? Ему твой орден дать нужно?

   – Болтаешь, – не поддержал тона Иван. – Золотой дед оказался. Я только благодаря ему и вышел. Тоннели, опять же… В голову почему-то не приходило!

   – А знаешь, – сказал Костик, – познакомь меня с этим дедом? Я и про него напишу. Люди, – он запихал в рот еще один блин и стал сосредоточенно жевать, – э… д… жны… знать своих … ероев.

   – Не познакомлю, – мрачно ответил Иван.

   – Почему? Славы жалко?

   – Хороший ты парень, Костя, – Иван встал и разлил остатки водки, – а все журналюга! Всюду грязь ищешь… Не познакомлю и все!

   К нужному месту добрались быстро, Иван даже не понял, как он мог тут плутать столько времени? Свернули раз, другой, спустились коротким лестничным маршем, задержались немного – пришлось вскрывать замок – протопали под уклон длинным коридором, потом повернули еще раз, и дядя Гера выключил и вернул Ивану фонарик.

   Вокруг была серость очень раннего утра, когда еще не свет, но уже совсем не тьма. Ранние предрассветные сумерки, как вода сквозь песок, сочащиеся сквозь решетчатую заслонку в изгибе стены.

   – Вот она, шахта, – прошептал дядя Гера, – помоги-ка!

   Из открытой дыры дышало прохладой. Иван просунул голову: свет проникал сверху, с поверхности, с другой стороны шевелилась чернота. Рука нащупала влажные шершавые скобы лестницы. Снизу шел ток воздуха.

   Иван настоял, что пойдет первым.

   Было, наверное, не очень глубоко, но от напряжения и темноты под ногами Иван сильно устал, а дед вообще измучился. Они долго сидели в устье шахты, дядя Гера перхал и кашлял, повторяя:

   – Ты погоди, Ваня, погоди, немножко еще…

   – Конечно, – Иван никуда не торопился.

   В луче фонаря влево и вправо уходили и терялись в черноте рельсы. Пахло пылью, ржавчиной и машинным маслом.

   Шли на ощупь, фонарь Громов выключил. Сознание, не привыкшее к такой темноте, шутило и выкидывало фортели: впереди ворочались тени, крутилась жабья поганка, прыгала и сгорала черная кошка с белым пятном на кончике хвоста. Иван закрыл глаза, но картины не исчезли, а стали ярче и будто бы даже выпуклее. Горел черным пламенем вертолет, черный дым поднимался в черное небо, метались в дыму черные силуэты и падали на землю, замирали. Реальность плавилась и текла, вокруг вихрились галактики, возникали из ниоткуда и пропадали в никуда звезды – родина двуносых, и только горячая ладонь на плече напоминала, что он не один и что есть мир, в который нужно обязательно вернуться.

   Под ногами захлюпало. Вода, откуда она может здесь быть?

   – Дядя Гера, – Иван подхватил спутника на плечо, – отдохни маленько!

   Дед ничего не говорил. Он горел, Иван чувствовал жар, исходящий от легкого стариковского тела. Дядя Гера тяжело, со свистом дышал, иногда коротко кашлял. Кашель подхватывало эхо, бросало от стены к стене, дробило в шпалах, уносило в глубину тоннеля.