Отражение Улле - Александр Марков

Мальчик перестал вырываться, и Орми почувствовал, как напряглись его мускулы.

— Умрет?

— Да. — «Может, он не знает, что такое смерть», — подумал Орми и добавил: — Ей будет очень плохо. Спрячь нас!

— Вон там наши подстилки, — пролепетал мальчик. — Мы их складываем в угол, когда не спим. Вы закопаетесь в подстилки, и тетя Грага вас не увидит.

Орми, Эйле и ядозубы побежали за мальчиком и торопливо зарылись в кучу льняных тряпок, влажных и омерзительно пахнущих. Едва тряпки перестали шевелиться, комната озарилась колеблющимся светом факелов. Орми услышал женский голос:

— Вот и я, мои милые детки. Проголодались? Ну, подходите по очереди. По десять человек. Старшие, не толкайте младших. Эри, будешь так себя вести, тебя никогда не переведут! У нас всего десять трубок, вы же знаете. Ляма, малышка, ты умеешь считать до десяти? Не умеешь? Ну и не надо, моя крошка. Встань в сторонке, подожди. Аси, как не стыдно! Для этого есть дырка в полу, во-он там. Дети, пожалуйста, научите Аси ходить в дырку.

Орми слышал тихое чавканье, продолжавшееся довольно долго; потом, когда все поели, Грага сказала:

— Ну вот. А теперь, поскольку вы хорошо себя вели, мы с вами поиграем.

— Во что, тетя Грага? В кости?

— Ну конечно, Лау, во что же еще.

— Ура!!!

До Орми донесся грохот костей — не иначе как мамонтовых, и радостный детский визг. Вскоре, однако, все стихло, и Грага сказала:

— Ну а теперь, дети, самое главное. Наступил тот радостный миг, которого мы все с нетерпением ждали.

Орми почти физически ощутил, как напряглись и замерли дети, как затаили дыхание, боясь пропустить хоть единый звук, произнесенный «любимой учительницей».

— Мы решили сегодня перевести еще двоих из вас — конечно, самых лучших, самых добрых и честных.

— Кого, тетя Гага? — пропищал кто-то из самых маленьких.

— Сейчас скажу, Ляма. Тебе-то еще рано, ты знаешь. Ты у нас совсем крошка. А сегодня будут переведены… Гиу и Сюк!

Два радостных вопля, сотня разочарованных вздохов. Кто-то захныкал. Потом обиженный детский голос сказал:

— А мы знаем, что вас скоро заменят. К нам новые любимые учителя пришли.

— Что такое? Где они? — Грага явно встревожилась.

— А вон… ой! Нету. Они были вон там. Мы все их видели. Много дядь и одна тетя.

— Не слушайте его, тетя Грага. Эри вечно выдумывает. Мы просто играли.

— Плохие игры, — сказала Грага строго. — Нас не заменят. Вы что, стали меньше любить нас?

— Нет! Нет! Больше! — завопили дети.

— Ну хорошо. Гиу, Сюк, пойдемте. Вас ждут в комнате счастья.

— Пять подстилок каждому, вареные крысы через день и в кости играй, сколько хочешь! — вздохнул Эри с завистью. — Когда же меня переведут?

— Как только ты станешь таким же добрым, — сказала Грага. — И научишься не завидовать друзьям.

Удаляющиеся шаги, стук двери. И вдруг дети заговорили все разом, бурно обсуждая случившееся. В шуме голосов Орми разобрал отдельные фразы:

— Му! Почему ты сказал, что мы играли? Ведь они и вправду приходили!

— Тетя Грага не должна была знать. А то ей стало бы плохо. Она бы умерла.

Тряпки рядом с Орми зашевелились.

— Ну, хватит с меня, — услышал он голос Кулу. — Я вылезаю!

Орми выбрался из-под тряпок и с наслаждением вдохнул полную грудь воздуха. Ядозубы и Эйле тоже вылезли на поверхность, отдуваясь и морщась. В комнате опять было темно, дети галдели поодаль и вряд ли могли услышать их разговор.

— В детстве, — сказал Хлу, — мамаша любила совать меня рожей в свое дерьмо. Сунет, бывало, и хохочет: обнюхайтесь, братики. Но таких тряпок даже у моей мамаши не было.

— Пойдем отсюда, — сказал Барг.

— Вы уходите? — раздался совсем рядом детский голос. — Это я, Му. Не уходите.

— Нам нужно идти, Му, — сказал Орми. — Ты знаешь здешние коридоры? Где тут самая главная комната?

— Комната счастья? Вы пойдете к счастливчикам? А как же мы?

— Нет, комната счастья нам не нужна. Какие здесь есть еще комнаты?

— Комнат всего пять. Разве вы не знаете? Наша — раз. За этой стеной комната, где рождаются. Вы же оттуда пришли, разве нет? Это два. Здесь и здесь — тоже комнаты для детей, это три и четыре. А за дальней стеной комната счастья. Там живут учителя и те, кого перевели, и там сколько хочешь еды: каши и крыс. Это пять.

— Так. Значит, нам, скорее всего, действительно нужно в комнату счастья. Покажешь, где вход туда?

— А что вы ищете? — поинтересовался Му. Потом он вдруг встрепенулся: Прячьтесь! Дядя Граг идет! У нас урок добра!

Мальчик со всех ног кинулся прочь. В дальней стене вспыхнул огненный прямоугольник — там распахнулась дверь. Орми и его спутники нырнули обратно в кучу тряпок.

— Здравствуйте, милые детки, — раздался густой и приторный мужской голос. — Начинаем урок добра. Эри, Лау, вы будете отвечать. Подойдите ко мне. А вы все поможете мальчикам, если они не справятся. Итак, начнем. Представьте, Эри и Лау, что вы остались одни в этой комнате. Всех остальных перевели, а вы остались. И вот приходит утро, а учителей нет. Никто не принес вам каши. Никто не зажег свет. Что вы будете делать?

— Ждать.

— Хорошо. А еще?

— Терпеть и верить.

— Молодцы. Ну, слушайте дальше. Проходит день — никого нет. Два дня никого. И еще много, много дней. Вы уже не можете терпеть голод. Что делать?

— Не знаю…

— Подумайте хорошенько. И вы, дети, подумайте…

Хлу негромко захрапел. Орми пнул его в бок. Храп прекратился. Орми и самому страшно хотелось спать. Он осторожно высунул нос из груды тряпья, вдохнул воздуха и тут же провалился в глубокий сон без сновидений.

Проснувшись, он сначала не мог понять, где находится; потом до его сознания стал доходить монотонный приторный голос:

— …Надо сказать: «Кушай, дорогой друг». И разбить себе голову о стену. Таков правильный ответ, и мне жаль, что никто из вас не догадался. Хотя многие были близки к разгадке. Особенно хорошо отвечали Му и Лау. Но, дети, теперь вы поняли, как решается эта задачка? На сегодня довольно, можете ложиться спать.

Как только Граг удалился — об этом можно было судить по стуку двери, Орми, Эйле и ядозубы вылезли из тряпок и Орми тихо позвал:

— Му! Где ты?

— Я здесь. — Му снова был рядом.

— Ты можешь дать нам вашу лампадку и показать, где дверь в комнату счастья?

— Да. Только пусть сначала все заснут.

— Ну хорошо. Пусть заснут.

Дети тем временем опять обступили пришельцев.

— Как хорошо, что вы еще здесь! Поиграйте с нами!

— В другой раз, — мягко сказала Эйле. — А сейчас пора спать. Ну-ка, быстренько ложитесь.

— Все вы, Граги, одинаковые, — проворчал Эри.

Дети разобрали свои вонючие подстилки и улеглись на полу. Через некоторое время Орми услышал шепот Му:

— Они спят. Идите за мной. Здесь есть проход посерединке.

— А лампадка? В темноте мы не сможем открыть дверь.

— Я зажгу. Сначала надо дойти. А то проснутся.

Они шли довольно долго — комната оказалась большой. Наконец уперлись в стену. Му зажег светильник.

— Нам дают очень мало масла. Мы его бережем. А все-таки что вы ищете?

— Да мы сами толком не знаем, — Кулу осмотрел дверь, нашел темный кружок и приложил к нему сморщенную ладошку менхура. Дверь открылась, яркий свет хлынул в комнату.

— Возьмите меня с собой, — попросил Му — Я же вам помог.

— Нет, нельзя. Тебе придется остаться, малыш, — сказала Эйле.

— Пожалуйста, — прошептал Му, сдерживая рыдания.

— Ну, будь хорошим мальчиком. Мы не можем тебя взять.

— Хочу в комнату счастья! Хочу!

— Мы скажем, чтобы тебя завтра же перевели, — сказал Барг.

— Правда?

— Чтоб мне жить вечно.

Барг выскочил в освещенный коридор, и за ним следом — Кулу, Орми, Хлу и Эйле. Эйле поспешно захлопнула дверь, но в самый последний миг в щель просунулось что-то маленькое и юркое…

— Хосю в комату сяся!

— Это еще что такое? — гневно воскликнул Кулу. А Эйле взяла крошечную девочку на руки и спросила ласково:

— Ты кто?

— Ляма! — Малютка была настроена решительно и держалась с достоинством.

— Открывай опять дверь, Кулу, — сказал Орми. — Придется запихнуть ее обратно.

— Ну да, — проворчал Хлу. — Откроешь, а они хлынут оттуда, как икра из перезревшей соплянки.

— Возьмем ее с собой, — сказала Эйле, просительно глядя на Кулу и Орми — Она такая мужественная и сильная. Совсем не простой ребенок. Жалко оставлять ее здесь на погибель.

— Но ведь никакой комнаты счастья нет! Куда мы ее поведем?

— Несите в комату сяся, а то буду кичать, — заявила Ляма. — Вот так: а-а-а!

За поворотом коридора послышались шаги.

— А, будь она проклята, — глухо произнес Кулу. — Бежим!

Они помчались прочь, вправо по тоннелю. Этот коридор, по-видимому, тоже был кольцевым и располагался внутри первого кольца. Ляма крепко обхватила шею Эйле. Вдруг в стене коридора, немного впереди, открылась железная дверь, и тоннель на мгновение огласился ужасным криком, полным боли, отчаяния и еще чего-то такого, что выходит далеко за пределы обычного человеческого страдания и потому не имеет даже названия. Кулу — и тот содрогнулся от этого крика. Ляма же только сильнее прижалась к Эйле. А из открывшейся двери вышла женщина в серой одежде; дверь захлопнулась и похоронила крик в недрах неведомой темницы. Женщина бросила равнодушный взгляд на бегущих незнакомцев и прижалась к стене, чтобы пропустить их. Потом она вдруг встрепенулась и прыгнула на середину коридора, растопырив руки. Кончики пальцев у нее были измазаны красным.