V – значит Вендетта - Sabrina Morgan

Жалко ли мне малютку Виви? Нет, не жаль. Несмотря на трагичную судьбу, дитя самостоятельно выкарабкалось на пьедестал и заняло почётное первое место. Будь она жалкой и ни на что неспособной, осталась бы в самых низах гнить в канаве. Но, нет. Нэри поднялась с колен и прошествовала дальше, за что я испытывал и по сей день испытываю уважение к этой малышке. 

Нетрезвой Вивьен мне нравится куда больше, чем трезвой. Выпивая в моей компании, девушка становится более открытой и откровенной. Будучи под временным «кайфом», Нэри не скрывает правды, не скрывает, прежде всего о самой себе. 

Я презираю лживых людей, и всячески стараюсь избавлять мир от подобных отбросов общества. Они ненадёжны, бесполезны. Враньё и предательство – худшее, на что способен человек. За подобное я убиваю. Гнусно, безжалостно, мучительно. Исключением для меня является ложь во благо чего-то очень важного. 

Прошлой ночью малышка крепко прижималась ко мне в попытке найти защиту. Я не отвергал, напротив, успокаивающе поглаживал её по щеке, наблюдая за беззаботным выражением лица. Прибывая во сне, Вивьен не хмурила тёмные брови, выражая излишнюю серьёзность, от чего её физиономия казалась менее озлобленной. 

Она нравится мне, чертовски нравится, но мы не созданы для отношений, поэтому довольствуемся тем, что имеем. 

Я не хочу в очередной раз брать ответственность за чьи-то чувства, не хочу брать ответственность за чужую жизнь. Мы слишком разные и в то же время жутко идентичные. 

Любовь – недосягаемое чувство. Я не способен на проявление столь искренних и чистых чувств. Она мне нравится, но я не люблю её.

****

Малявка неугомонно носилась от одного конца к другому, активно зазывая примкнуть к ней.

Я устал. Устал, так как не спал вторые сутки, занимаясь надзирательством за спящим ангелочком. Сомневаюсь, что Вивьен когда-то узнает о том, чем я маюсь, находясь рядом с ней, но явно сочтёт за сумасшедшего. Зачастую девушка величает меня именно таким прозвищем. 

Нарушений нервной и в особенности психической системы у меня не наблюдается. Я просто такая личность, весьма своеобразный и непредсказуемый. В этом вся моя жизнь. 

Самый устрашающий человек, тот, который способен быстро переключаться с одного дела на другое, независимо от ситуации и холодно, расчётливо мыслить. Страшен не тот, кто бахвалится своими силами, а тот, кто молчаливо наблюдает со стороны и думает. Никто и никогда не сможет понять, догадаться, что творится в голове ненормального, но в этом-то вся и прелесть. Люди неспособны читать тебя, как открытую книгу. Люди неспособны читать меня, если я сам того не пожелаю. Этому блестящему умению обучила мать, которая всё детство воспитывала во мне сдержанного и уравновешенного человека. Леона жаждала этого и добилась собственных целей. Я вырос расчётливым, до жути внимательным к деталям и не менее придирчивым ко всем и вся. Для меня не существует совершенства, мне всегда мало. 

На улице темнело, от чего присматривать за непоседливой Нэри становилось сложнее и сложнее. От лёгкого переутомления, что я так искусно скрывал от девичьих глаз, изображение перед глазами изредка мутнело, но я справлялся, так как спать именно сейчас, не самое подходящее время. 

Я прилетел сюда не для того, чтобы отлёживаться на диване, а разбираться с нерешёнными делами. Имел личные цели и сон не был их составляющей. 

Я на долю секунды прикрыл глаза, а когда распахнул тяжёлые веки, то объект, что находился под пристальным вниманием, уже активно двигался в противоположную сторону от берега. Несносная девчонка! 

Окликнув брюнетку, я машинально подался вперёд, словно полагая, что подобный жест заставит её остановиться. Вивьен что-то весело рассказывала, энергично махая руками в свою сторону. Брови машинально поползли к переносице. Её неповиновение и отказ подчиняться вывели меня из себя. Ненавижу непокорных людей, не умеющих прислушиваться к чужим словам. Ненавижу, но крошку Виви прощал, прощал ей эту гадкую манеру.

«Я вольна делать то, что сама пожелаю», – воскликнула девушка. К глазам прилило неимоверное количество крови, а расслабленные ладони непроизвольно сжались в крепкие кулаки. Мне захотелось впиться в тонкую шею, подавить звонкий голосок, чтобы он навсегда растворился в тихом шёпоте прохладного воздуха. 

Я пожелал, чтобы она иссякла раз и навсегда. Подумать не мог, что сила мысли может оказаться настолько мощной…

В сию же секунду Нэри исчезла, провалившись под тонкий шар льда. Первые пару секунд я стоял на месте, затаив дыхание, наблюдая за тем, как малышка из последних сил яро цепляется за жизнь, буквально выгрызая её зубами, но сегодня удача оказалась не на её стороне. Глубокое озеро сковало её в невидимые цепи, тем самым потащив в недры небытия. Вивьен ушла ко дну…

Стоило мне только подумать, как желание воплотилось в реальность. 

В груди невольно закололо и предательски заныло. Я почувствовал неописуемую боль и вину за ещё одну, практически погубленную жизнь. Почему? Не знаю…

Ранее никогда не испытывал ничего подобного. Но сейчас, когда жажду утолила сама природа и банальная неосторожность, не выдержал. Сорвавшись с места, я ринулся в сторону утопающего дитя, невзирая на то, что могу оказаться в той же лодке. Миновав расстояние за считаные секунды и рухнув на холодный лёд, я панически обкосил всю заснеженную поверхность и увидел её…

– Вивьен! – взревел я, в попытке привлечь чужое внимание, но тщетно. Она не слышала и не видела. Время пошло на бегущие со скоростью света мгновенья. Впервые за долгое время душу окутал пробирающий до самых костей страх и несвойственная паника. Я оцепенел, застыл от подступающего ужаса. Впервые в жизни я не знал, что делать. Не знал, как поступить, мать вашу!

Спустя минуту активных бултыханий малышка обмякла. Я почувствовал, как остановилось её сердце, почувствовал, потому что в унисон с ним остановилось и моё. Я исступлённо стирал руки в кровь в попытке проломить неплотный шар льда. В ушах стоял неистовый гул, визг и многочисленные голоса, что долгое время не посещали бывшую больную голову. 

Я кричал, ревел, как дикий зверь, не желая отпускать дьявольское дитя. Я не мог! Она нужна мне, жизненно необходима!

То ли Бог, в существование которого я никогда не верил, то ли сам Сатана услышали мои мольбы, в следствии чего лёд гулко затрещал, поддался, и я, погрузившись в холодную воду, намертво ухватился за тончайшее запястье, одним рывком выталкивая девушку на поверхность. Моя малышка не дышала. Это было ясно по белёсой коже, безвольному телу и посиневшим губам.

Я ритмично осуществлял сильные плавные толчки тяжестью верхней половины тела, в надежде, что ледяная жидкость, застоявшаяся в дыхательных путях, выйдет наружу. 

– Дыши, идиотка! – рявкнула я, задыхаясь в собственных