Мои токсичные коллеги. Как пережить abuse на работе? - Михаил Викторович Чернявский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я и раньше не стеснялся отправлять в разные инстанции официально оформленные письма – и я сомневаюсь, что кто-либо из сотрудников этой компании когда-нибудь отправлял подобные письма – с сообщениями о давлении, которому подвергался и которое при желании юристы могли трактовать двояко. Теперь же я заявлял о конкретных нарушениях, конкретных случаях осуществления незаконных действий представителями работодателя. И если руководительница, отказываясь снять со своих глаз шоры, не видела в этом ничего тревожного, то мыслящие начальники не могли не опасаться возможных последствий этого затянувшегося конфликта и должны были в кратчайшие сроки разделаться с ним. Адресуя свое последнее письмо промежуточному руководителю, занимающему место между моей руководительницей и генеральным директором, я рассчитывал, что он воспользуется возможностью решить все проблемы самостоятельно: закрыв вопрос со мной, он мог бы и своей подчиненной показать, как, мол, надо работать, и отличиться перед своим начальником, который, безусловно, был информирован о происходящем (в двух письмах, которые я ему ранее направил, содержались все необходимые для этого сведения). Кстати говоря, одно из моих собеседований при приеме на работу было проведено с руководителем моей руководительницы, и у него тогда не было ни малейших сомнений в том, что я человек компетентный, иначе он не дал бы мне «зеленый свет». Я надеялся, что «большой директор» понимает всю остроту ситуации и не станет медлить. Мне нужен был перерыв в схватке, но я чувствовал, что время отдыха настанет лишь после финального раунда.
Мой расчет оправдался: через два часа после отправки моего письма «большой директор» прислал мне приглашение на встречу – в адресатах был также неизвестный мне сотрудник отдела кадров. Параллельно с подготовкой к переговорам мне предстояло решить важную задачу, связанную с моими трудовыми обязанностями: но как сделать слайды, если данных для них нет? Я и так был на взводе, при этом я так давно не работал в прямом смысле этого слова, что был даже рад полученному заданию, пусть и смоделированному для ухудшения моей жизни. Я стал решать проблемы по мере их поступления и за несколько часов сделал все слайды, данными для которых располагал, а также подготовил шаблоны тех слайдов, информация по которым отсутствовала. Написав и позвонив нескольким коллегам, с которыми поддерживал хорошие рабочие отношения, я не получил никакого ответа. Сложность заключалась в том, что информация, необходимая мне для выполнения задачи, была очень уж узконаправленной и редкой, и я сомневался, что кто-то сможет сориентировать меня. Но я продолжал свои попытки, одновременно готовясь к предстоящей встрече с руководством.
«Большой директор» был высокопрофессиональным переговорщиком и резко контрастировал с моей руководительницей. Специалистка из отдела кадров, которую он подключил к нашему звонку (встреча проходила в онлайн-формате), не произнесла за все время обсуждения ни единого слова, не считая приветственных и прощальных, а также весьма умелого поддержания small talk. Смысл ее участия был понятен: во-первых, «большой директор» хотел, чтобы у меня создалось ощущение абсолютной правомерности происходящего, так как вся эта процедура осуществлялась под контролем человека, знающего Трудовой кодекс РФ; во-вторых, благодаря ее присутствию на встрече я снова был в меньшинстве, а численный перевес почти всегда является преимуществом и психологически давит на тех, кто вынужден обороняться. «Большой директор» шутил и был чрезвычайно любезен, словом, демонстрировал свою заинтересованность в устранении конфликта и возврате к нормальному режиму работы. Я практически поверил в его искренность и только в начале нашей второй с ним встречи понял, что ошибся; он намеренно дезориентировал меня своими продуманными действиями, ставящими перед собой весьма простую цель – расстаться со мной на максимально выгодных для компании условиях. С уверенностью могу констатировать, что общение с «большим директором» улучшило мои переговорные навыки и послужило ценным опытом, который, без сомнения, пригодится мне в дальнейшем.
Первая встреча проходила, что называется, чинно-благородно[50]. «Большой директор» подтвердил, что ознакомился с моим письмом и со всеми документами в приложении, а также выразил озабоченность текущим положением дел. «Расскажите, пожалуйста, все, как есть, – доверительно сказал он мне, – я хочу разобраться во всем хотя бы для того, чтобы исключить в будущем саму возможность повторения подобного. В нашей компании я никогда не сталкивался с описанной вами ситуацией». Я подумал о том, что история циклична: в крупных компаниях любые упорядоченные активности осуществляются с гласной или негласной санкции руководителя, а с учетом того, что и «большой директор», и моя руководительница работали в компании уже много лет, представлялось маловероятным, чтобы мой случай был первым и единственным конфликтом такого рода в их практике. Скорее всего, неугодных сотрудников травили и выбрасывали на улицу и раньше, я же оказался первым, кто оказал сопротивление – вот в это я мог поверить.
Начав с благодарности «большому директору» за его оперативное реагирование на мое письмо, быструю организацию встречи, а также желание помочь «нам всем», я медленно, выразительно и лаконично – моя речь была выверенной и отрепетированной – поведал обо всем, что содержалось в моих письмах генеральному директору. Там, где это было уместно, я поблагодарил руководительницу – за оказание поддержки в решении тех задач, которые были успешно выполнены. Я привел перечень этих задач, включая подготовку бизнес-кейса, утвержденного группой директоров, в которую входил и «большой директор» – он, кстати, тут же подтвердил, что так оно и было. Конечно, никакой реальной поддержки руководительница мне не оказывала, однако, выразив ей благодарность, что было вполне допустимо в данном контексте и не могло показаться лестью, я стремился дать понять «большому директору», что не подвержен эмоциям. Это послужило бы свидетельством того, что по не зависящим от меня причинам я действительно оказался в ненормальной ситуации, и поэтому не стоит объяснять мои действия тем, что я, как маленький мальчик, на кого-то обиделся. К моим словам надлежало отнестись с полной серьезностью, так как списать что-либо на мою «неадекватность» было нельзя, не говоря уж о том, что каждый мой аргумент был зафиксирован в переписке и подкреплен юридически. И «большой директор» понимал это.
Завершив свой рассказ, я еще раз поблагодарил «большого директора» за уделенное мне время и попросил его предпринять конкретные шаги, которые, если он сочтет это нужным, я буду рад с ним обсудить, чтобы разрешить конфликтную ситуацию.
