Изгнанники - Диана Удовиченко

– Но выкуп…

– Мне не нужны рабы. Мне нужны верные воины. Поэтому давайте будем считать выкуп моим подарком прекрасной даме. Вы будете получать жалованье в соответствии с контрактом. Взамен я жду от вас лишь преданности.

Чудные вещи творятся в Вирле! Я не знала, что сказать. Подарок прекрасной даме? Это насколько же надо быть прекрасной, чтобы незнакомый человек выкинул на ветер четыре сотни леонов?! Чего ради, спрашивается? Граф истолковал мое молчание по-своему:

– Не нужно благодарить, Мара. Ступайте, Атиус покажет вам вашу комнату. Сегодня можете быть свободны. Осваивайтесь. С завтрашнего дня поступаете на службу, в распоряжение Атиуса.

Моя комната, наверное, была самой скромной во всем дворце, хотя и она показалась мне слишком уж роскошной. Но все ее великолепие померкло перед тем, что я увидела, подойдя к кровати. Кнут. Охотничий нож. Лук, колчан со стрелами. И мой драгоценный Пламенеющий. Все оружие, в целости и сохранности, было разложено поверх покрывала. Не веря своим глазам, я осторожно прикоснулась к фламбергу.

– Что за воин без оружия? – с улыбкой произнес Атиус. – Граф Стоцци приказал выкупить и его тоже. Вы рады, леди Мара? А сейчас давайте спустимся вниз. Это не займет много времени.

Выходя из дома, я уже догадывалась, что сейчас увижу. И не ошиблась. В большой графской конюшне меня ждал Зверь. Жеребец встретил меня тихим, ласковым ржанием. Клянусь, я видела в его карих глазах настоящее счастье.

Жизнь понемногу налаживалась…

Глава 6

…Темнота сделалась более осмысленной, не такой бездонной и всепоглощающей. Появились красные круги-вспышки, и вместе с ними пришла боль… Голова просто трещала по швам. Я схватился за нее и сжал виски. Ладони почувствовали ткань. Бинт. Кто-то очень добрый позаботился обо мне, перевязав рану. Я медленно открыл глаза. Круги никуда не делись, но их стало заметно меньше. Взгляд уперся в низкий серый потолок. С трудом переведя тело в сидячее положение, я решил более внимательно осмотреть место, в котором оказался по воле шутницы Лак’хи. К горлу подкатила легкая тошнота – сотрясение… Справившись с позывом рвоты, я наконец смог осмотреться. Увиденное не порадовало: темная квадратная камера – стены из серых шершавых камней, узкий жесткий топчан, вонючая дыра в углу, дверь из цельного листа железа и маленькое окошко у потолка, сквозь которое в помещение проникали слабые лучи Атика. Наверное, сейчас утро. А может быть, вечер… Я попробовал встать, опираясь рукой о стену. Попытка не увенчалась особым успехом, закружилась голова, и мне пришлось сесть обратно на койку. Подождав, когда пройдет головокружение, я улегся и, уставившись в потолок, принялся размышлять о случившемся накануне.

Что вообще вчера произошло? Кто, а главное, зачем убил профессора? Может, это из-за его открытия насчет саторисов? Бред какой-то! Не верилось, что убийство могло быть связано со мной этим дурацким открытием! И почему Протерий напал на меня? Даже не дал объясниться. Ладно, можно еще понять действия ошалевшего от ужаса студента. Но дядька-то чего полез не разбираясь? И самое непонятное: как старик мог появиться прямо из стены?! Я никогда не слышал о таком. Например, слияние эльфов с деревьями – природная способность, но чтобы человек сливался с камнем – это невозможно. Куча вопросов и ни одного ответа. Утешало только то, что против меня не было никаких улик. Так что мне ничто не грозило. Могли, конечно, продержать в камере, пока велось следствие, но это маловероятно. Ректор быстро во всем разберется.

Мысли текли все медленнее, веки тяжелели, и, в конце концов, я провалился в пучину болезненного сна.

Разбудил меня звук отодвигающейся металлической задвижки. С трудом повернув голову, которая тут же отозвалась новым приступом боли, я посмотрел туда, откуда доносился скрежет. Сначала подумал, что открывают камеру, но ошибся. Сразу в двух вещах. Во-первых, дверь состояла не из цельного листа железа, во-вторых, открывали не ее, а маленькое окошко внизу. Через это отверстие кто-то пропихнул поднос с едой и быстро захлопнул ставень.

Ого, уже время обеда! А может, ужина? Так, посмотрим, чем нас будут потчевать…

К моему удивлению, на подносе оказалась объемистая тарелка с мясной похлебкой и, что самое поразительное, в ней действительно было мясо. Сочный такой кусок, аппетитный. Рядом лежала краюха хлеба и стоял стакан с питьевой водой. Хотя чему удивляться? Насколько я понимал, меня должны были посадить в тюрьму для магов. И если уж академия платила по пять леонов стипендии, то устроить нормальную кормежку в своей тюрьме для нее не было накладно.

Пообедав, я поставил поднос на пол и измерил камеру шагами. Пять на пять. Затем подошел к стене, противоположной двери. Подпрыгнул, зацепился пальцами за краешек окна и, подтянувшись, выглянул наружу. Ничего особенного не увидел – кусочек убогого дворика и высокую стену, которая, видимо, окружала тюрьму. Оказалось, что пол камеры находился примерно на одном уровне с землей. Первый этаж.

Больше занятий я себе придумать не смог, поэтому просто рухнул на койку и опять уставился в потолок.

Надеюсь, ждать придется не очень долго, иначе я сойду с ума. Не думал, что полное одиночество – это так тяжело.

Кто-то на небе все же услышал мои мольбы, потому что всего через час послышался лязг железного запора и дверь камеры отворилась. Я поднялся с койки, глянул в проем.

– Вэй’иллоский, на выход, – сказал пухлый тюремщик.

За дверью меня ждали три человека. Двое других были стражниками в полном воинском облачении.

Я молча вышел из камеры и встал перед тюремщиком.

– Ваши руки, пожалуйста.

На запястья мне человек нацепил кандалы, на широких браслетах которых красовались замысловатые руны.

– Теперь наклоните голову.

Тут же на шею мне были надеты несколько амулетов. Насколько я понял, все эти побрякушки лишали меня способности колдовать. Мои познания в этой области оставляли желать лучшего, но я точно помнил, что одна из висюлек – деревянный круг с вырезанными на нем знаками воды, огня, земли и воздуха – связывала способность управлять стихиями, то есть создана была для людей и кроверов. И зачем, спрашивается, украшать этой штукой шею эльфа, который по определению не может быть стихийником? Наверное, такие уж здесь порядки. Сказали тюремщику, какие амулеты надевать на заключенных, вот он их и пялил, а различать, что для кого, уже не его дело.

– Заключенный Вэй’иллоский, сообщу только, что вас собираются доставить в суд. Вопросов не задавать и следовать за нами молча. Все равно я не имею права отвечать, – строго произнес тюремщик.

Один из солдат зашел мне за спину и завязал глаза черной повязкой.