Телохранители. Закрытый сектор - Михаил Николаев

– Я живу долго, и я не человек. У нас всё иначе. Мы просчитываем свои действия и в случае, когда какое-либо из них является опасным, просто не выполняем его. Ищем другой путь, не требующий риска.

– А если такого пути не находится вовсе?

– Тогда мы ждём, пока он появится. Сергей, мы очень старая раса и уже давно никуда не торопимся.

– А сейчас ты считаешь, мы ничем не рискуем?

– Сейчас определённый риск имеется. Но он не критичен. Вы с Иннокентием вполне можете за себя постоять, да и я не настолько прост, как вам кажется. Повторяю, мы очень старая раса. И уже давно привыкли договариваться с разумными контрагентами. А в том, что дырччи разумны у меня нет никаких сомнений.

– Ну, раз так – прошу в катер.

Забравшись в салон первым, я передвинул кресло Оли назад и сдвинул вбок, а на его место выдвинул то, которое было спроектировано под Гену. Я никогда не любил универсальных кресел, стандартных боевых и пустотных скафандров, типового оружия. И если имел такую возможность – всегда подгонял всё это под индивидуальные особенности руки или фигуры. Несколько раз это спасало мне жизнь. В этот раз возможность подогнать кресла под индивидуальные особенности своих напарников у меня была и я, разумеется, ей воспользовался. Ну и, конечно, об Оле не забыл.

Когда все расселись по местам, я задраил люк и откачал воздух из тамбура. В открытом космосе я просто выпустил бы его наружу, но тут, в узкой щели между телом Бель и базальтовой сферой планетоида, не следовало выпускать на свободу даже отдельные молекулы.

Катер медленно перелетел к устью тоннеля, вошёл в него и начал стремительно разгоняться. Управление было настолько совершенным, что я даже в узком тоннеле спокойно набрал триста километров в час. Без магнитной подушки! Через полтора часа в конце тоннеля появился свет, доля секунды, и мы вылетели из чрева планетоида на космический простор. Я рывком увеличил скорость. Внизу медленно поворачивался малахитовый шар Эдема. Спустя несколько секунд катер вошёл в атмосферу. На большой высоте тут дуют очень даже неслабые ветры, на порядок превышающие по силе мощнейшие земные ураганы, но нашему катеру они были нипочём. Он шёл через плотные слои атмосферы, как раскалённый нож сквозь масло.

Снизившись, для начала сделали несколько кругов над металлическим цилиндром, который теперь уже без всяких сомнений можно было идентифицировать в качестве космического транспортного средства дальнего радиуса действия. Только вот, скорее всего, это был не боевой корабль. Во-первых, на нём напрочь отсутствовали оружейные консоли, а во-вторых, слегка выступающие из корпуса башенки противометеоритных лазеров имели весьма скромный размер и явно не предназначались для ведения боевых действий. Да и обводы корпуса обнаруженного нами корабля выглядели несколько иначе. Больше всего это напоминало высокоскоростной дальний разведчик с большим периодом автономности. Причём, явно не предназначенный для посадки на планеты. Но, тем не менее посаженный «на брюхо». Уровень радиации, повышенный, но не слишком опасный, свидетельствовал о том, что реактор больших повреждений не получил и, скорее всего, пребывает в заглушенном состоянии. В общем, задерживаться надолго у этого корабля я не рискнул бы, но короткий осмотр нам повредить не должен. Особенно, если не соваться в кормовую часть.

Я опустил катер около носового торца корабля, глубоко зарывшегося в мягкий грунт. Да, классическое приземление «на брюхо». Или «жёсткая посадка» на официальном языке. На большой планете такой фокус у него не прошёл бы, а тут, при тяготении всего в двадцать процентов земного, он умудрился даже не развалиться при посадке. Хотя помяло его изрядно.

Интересно, сколько времени он уже тут лежит. Деревья на взрыхленном им валу успели вырасти большие, но с какой скоростью они тут растут, я совершенно не представляю. Кислорода много, тепло, сила тяжести маленькая. Явно прошло несколько десятилетий, более точно вряд ли быстро смогу определить. Можно, разумеется, годичные кольца посчитать, но пилить деревья у меня, ни желания, ни времени не имеется.

Теперь бы ещё люк найти. С одной стороны ничего не обнаружили. Нет, люки, разумеется, были, причём разные. От небольших эксплуатационных лючков до огромных транспортных шлюзов. Только они все были задраены изнутри. Вскрыть можно, но надо везти специальное оборудование. Перешли на другую сторону. И почти сразу упёрлись в почти касающуюся земли аппарель грузового люка. На такую высоту можно было, постаравшись, запрыгнуть даже при земном тяготении. А на Эдеме даже Гена заскочил на неё играючи. Прошли внутрь. Когда удалились от входа, я включил электрический фонарик. Пол тамбура и ведущего к нему коридора был основательно загажен, но после второго поворота грязь кончилась, уступив место толстому слою пыли, равномерно покрывающей все горизонтальные поверхности. Похоже, что сюда никто не заходил уже много лет. Несколько минут поплутав по коридорам, мы вышли к ходовой рубке. Если раньше у меня ещё оставались сомнения, то теперь они пропали – этот корабль явно был построен и эксплуатировался людьми. Эргономичные кресла, пульты, мёртвые экраны. И два человеческих скелета едва прикрытые истлевшей одеждой, лежащие на полу у пультов. Причину смерти сейчас уже не установить, но мне почему-то не кажется, что она была естественной. Я проверил один из пультов – всё оборудование выглядит рабочим, но давно обесточено. Работает только датчик радиации. Не знаю, в каких единицах размечена его шкала, но то, что стрелка замерла существенно выше красной отметки, свидетельствует о явном превышении нормы. Тут нам ловить нечего. Пришлось, несолоно хлебавши, возвращаться обратно.

Около катера мы остановились посовещаться. Начинать поиск отсюда или перелететь на другое место? Иннокентий трезво рассудил, что ни один разумный кот поблизости от подтекающего реактора прохлаждаться не станет. Мне его аргументы показались достаточно весомыми, да и Гена против того, чтобы как можно быстрее перебраться в другое место, возражать не стал. Ящеры тоже не слишком любят радиацию.

Полетели над верхушками деревьев вверх по течению реки. Через некоторое время лес поредел, и наше внимание привлекла настолько очаровательная луговина, что пролететь мимо было решительно невозможно. И я недрогнувшей рукой направил катер на посадку. Приземлились мы на лугу у самого края лесной опушки, густо поросшей кустарником. Метрах в десяти правее тихо струилась полноводная река. Как там пахло! У меня чуть голова не закружилась от этой безумной симфонии ароматов. Это я со своим носом. А что чувствует Иннокентий?

Котяра действительно что-то почувствовал. И запрыгнул мне на плечи. Я оглянулся вокруг. Никого. Только слегка колышется под легчайшими дуновениями ветерка полутораметровая трава. Стоп. Трава колышется, но ветра я совсем не чувствую. И ветки на деревьях неподвижны. Вдруг пришли на ум строчки слышанной когда-то в детстве песни:

То не ветер ветку клонит,Не дубравушка шумит.

Только вот не в сердечке тут дело, оно как раз спокойно бьётся. И не в ветре. Колышет траву некто длинный и гибкий, целенаправленно пробирающийся в ней в нашу сторону. И, похоже, что он там не один. В общем, на ловца и зверь бежит. Или не зверь?

Трава раздвинулась и из неё появилась кошачья морда. Размером с чемодан. Морда принюхалась, повела ушами и через секунду кот предстал перед нашими глазами целиком. Да, это был именно кот. Не тигр и не лев, а обычный кот, очень напоминающий по окрасу сибирского. Только вот размеры у него были отнюдь не кошачьи. Существенно выше и покрепче тигра, вдвое длиннее льва. Метра полтора в холке, глаза находятся с моими почти на одном уровне. На Земле такой зверь весил бы не меньше полутоны. Тут – килограммов сто. Достаточно короткая по отношению к его габаритам шерсть, пожалуй, не длиннее, чем у Иннокентия. Лобастая голова. Шикарные полуметровые усы. И глаза: не жёлтые как у тигра, а зелёные, с вертикальными чёрными как уголь зрачками. Серое с рыжими подпалинами непривычно длинное туловище (у тигра и льва оно значительно короче) опиралось на мощные полосатые лапы, заканчивающиеся ослепительно белыми «чулками». На передних лапах они были совсем коротенькими, а на задних – по самое колено. Брюхо так же как и концы лап было снежно-белым. Завершал композицию шикарный полутораметровый хвост.

Полностью выйдя из травы и приблизившись к нам скользящим перетекающим движением, кот уселся и критически осмотрел нас, глядя сверху вниз. Слева от него из травы вышла кошка, имеющая почти такие же размеры, но более грациозная и изящная, а справа, у самого берега реки, ещё один кот, более молодой и менее крупный. Эта парочка прошла чуть дальше и расселась таким образом, чтобы охватить нас полукольцом.