Жатва - Тесс Герритсен

Эбби не оставалось ничего иного, как взяться считать листы. Уж ей ли не знать характера этой женщины! Библиотекарша работала в Бейсайде со дня открытия клиники. Каждый новый выводок интернов узнавал, что правила в библиотеке устанавливает она. Эбби злилась на придирчивую библиотекаршу, на Бейсайд и на хаос, в какой превратилась ее жизнь. Но воевать с библиотечными правилами было глупо, и она пересчитала страницы.

– Двести четырнадцать, – объявила Эбби, снова плюхнув кипу на стол библиотекарши.

На верхнем листе ей в глаза бросилось имя Аарона Леви. Статья называлась «Сравнение коэффициента выживаемости после пересадки сердца у стационарных и амбулаторных реципиентов». Авторами были Аарон Леви, Раджив Мохандас и Лоренс Кунстлер. Еще одно неожиданное напоминание о смерти Аарона.

Библиотекарша тоже заметила имя Аарона и покачала головой:

– Трудно поверить, что доктора Леви нет с нами.

– Я вас понимаю, – пробормотала Эбби.

– И так странно видеть в одной статье оба имени, – качала головой библиотекарша.

– Вы о чем?

– Я сказала, странно видеть оба имени: доктора Кунстлера и доктора Леви.

– Простите, но доктор Кунстлер мне незнаком.

– Ничего удивительного. Он работал здесь задолго до вашего появления. – Библиотекарша убрала журнал копирования на полку. – Должно быть, уже лет шесть прошло с тех пор.

– С каких пор?

– Все это было очень похоже на дело Чарльза Стюарта. Знаете, наверное? Человек, который спрыгнул с моста Тобин. Вот и доктор Кунстлер прыгнул с того же моста.

Эбби смотрела на имена двух авторов.

– Он покончил с собой?

– Как и доктор Леви, – кивнула библиотекарша.

В столовой резались в маджонг. Игроки с таким азартом ударяли костями по обеденному столу, что шум проникал даже на кухню, мешая разговаривать. Вивьен плотно закрыла дверь и вернулась к мойке, куда поставила дуршлаг с проростками фасоли. Она обрывала засохшие хвостики, а верхушки проростков бросала в миску. Эбби и представить себе не могла, что кто-то может заниматься столь монотонным делом, как обрывание сухих хвостиков у проростков фасоли. Только скрупулезные китайцы. Так ей сказала Вивьен. Китайцы могли часами трудиться над каким-нибудь кушаньем, которое затем съедалось в считаные минуты. Да и кто бы заметил эти чертовы хвостики? Бабушка Вивьен обязательно заметила бы. И ее подруги – тоже. Попробуйте поставить им на стол блюдо с проростками фасоли, где обнаружится хотя бы пара хвостиков! Эти старухи мигом наморщат носы. А потому послушная внучка – она же талантливый хирург, готовящаяся открыть собственную практику, – усердно обрывала хвостики. Вивьен делала это быстро, ловко, как и все, к чему прикасались ее маленькие умелые пальцы. Параллельно она слушала рассказ Эбби, но руки китаянки не останавливались ни на секунду.

– Боже мой, – постоянно бормотала Вивьен. – Он же постоянно давит на тебя.

Грохот в гостиной ненадолго смолк. Вскоре начался новый тур игры. Бабушка Вивьен и ее гостьи оживленно болтали, то и дело азартно бросая кости в центр стола.

– Как ты думаешь, что мне делать? – спросила Эбби.

– Пойми, Ди Маттео, он обложил тебя со всех сторон.

– Потому я и приехала поговорить с тобой. Ты ведь тоже пострадала от Виктора Восса. Ты знаешь, на что он способен.

– Да, – вздохнула Вивьен. – Слишком хорошо знаю.

– Как по-твоему, мне стоит обратиться в полицию? Или держаться от них подальше и надеяться, что они не станут копать слишком глубоко?

– А что думает Марк?

– Он советует держать язык за зубами.

– Я с ним согласна. Можешь называть это моим врожденным недоверием к властям. Но если рассчитываешь на помощь полиции, значит ты им больше доверяешь.

Вивьен сдернула с крючка кухонное полотенце и вытерла руки.

– Ты действительно думаешь, что твою пациентку убили?

– А как еще объяснить запредельный уровень морфина?

– Ты же сказала, ей постоянно кололи морфин. Организм приспособился к высоким дозам, только бы избавиться от болей. Я не исключаю суммарное накопление морфина в организме.

– Нет. Такое могло случиться, только если ей ввели дополнительную дозу. По недосмотру или умышленно,

– Чтобы тебя подставить?

– Обычно никому и в голову не придет замерять уровень морфина в организме обреченных раковых пациентов! Кому-то понадобилось, чтобы это убийство не прошло незамеченным. И кто-то знал: это действительно убийство. Отсюда и письмо, отправленное Бренде Хейни.

– Но какие у нас основания подозревать Виктора Восса?

– Он хочет выгнать меня из Бейсайда.

– Только ли он?

«Неужели я мешаю кому-то еще?» – думала Эбби, глядя на Вивьен.

Грохот игральных костей в гостиной свидетельствовал о завершении очередного тура маджонга. Этот звук действовал Эбби на нервы. Она принялась ходить по кухне. На разделочном столе попыхивала рисоварка. На плите из-под крышек кастрюль поднимался пряный, пахнущий неведомой кулинарной экзотикой пар.

– Безумие какое-то. Я поверить не могу, что Мэри Аллен убили с единственной целью выгнать меня из Бейсайда.

– Джереми Парр озабочен спасением собственной шкуры. Восс и так уже дышит ему в затылок. Сама посуди. В попечительском совете клиники сплошь богатые дружки Восса. Они вполне могут сместить Парра, если он не подсуетится раньше и не уволит тебя. Пойми, Ди Маттео: это никакая не паранойя. Ты мешаешь не только Воссу.

Эбби плюхнулась на стул возле кухонного стола. От стука игральных костей у нее болела голова. Ничуть не лучше было верещание азартных старух на кантонском диалекте китайского языка. Вероятно, все они были глуховаты, и потому дружеская болтовня превращалась в крик. И как только Вивьен уживается со своей бабушкой? Эбби в первый же день сошла бы тут с ума.

– Но все ниточки так и так тянутся к Виктору Воссу, – сказала Эбби. – Он задался целью мстить мне.

– Тогда почему он отозвал иски? Этого человека не упрекнешь в непоследовательности. Он был готов размазать тебя по стенке. И вдруг… отзыв исков.

– Вместо обвинений во врачебных ошибках меня обвинили в убийстве. Какая чудесная альтернатива.

– Неужели ты не видишь явной бессмыслицы? Восс заплатил кругленькую сумму, чтобы состряпать эти иски и дать им ход. Я не верю, что его вдруг загрызла совесть. Его могли остановить только возможные последствия. Например, встречный иск. Ты собиралась подавать на Восса?

– Я говорила со своим адвокатом. Он мне отсоветовал.

– Тогда почему Восс отозвал иски?

Эбби, как и Вивьен, не понимала причин.

Этот вопрос не давал ей покоя, когда она двинулась в обратный путь из Мелроуза, где жила Вивьен. Время близилось к вечеру. Шоссе номер один, как всегда, было плотно забито машинами. Моросил дождь, однако Эбби не стала закрывать окна. Свиное зловоние так до конца и не выветрилось из салона ее машины. Возможно, этот смрад поселился здесь навсегда. Вечное напоминание о гневе Восса.

Она приближалась к мосту Тобин – месту, где Лоренс Кунстлер решил свести счеты с жизнью. Эбби сбросила скорость. Болезненное любопытство заставило ее при въезде на мост оглянуться по сторонам. Пасмурное небо делало реку почти черной. Ветер морщил воду. Утонуть в реке – она бы не согласилась на такую смерть. Она представила трясущиеся от ужаса руки и ноги. Горло, которое захлестывает холодная вода. Интересно, оставался ли Кунстлер в сознании, когда его тело погрузилось в воду? Может, он боролся с речным течением, пытаясь выплыть? Потом ее мысли переметнулись на Аарона. Два врача, два самоубийства. Она забыла спросить Вивьен о Кунстлере. Если тот погиб всего шесть лет назад, Вивьен, скорее всего, слышала о нем.

Эбби так глубоко задумалась о воде, что не заметила, как автомобиль впереди нее снизил скорость. Проезд по мосту был платным, и это тормозило вереницу машин. Вскоре передняя машина остановилась.

Эбби нажала на тормоза. Еще через секунду она ощутила удар в бампер. В зеркало заднего обзора она увидела лицо женщины. Та виновато кивала, извиняясь за оплошность. Движение на мосту полностью замерло. Эбби вылезла наружу и бросилась осматривать повреждение.

Женщина из задней машины тоже вылезла. Она нервозно поглядывала на Эбби, пока та проверяла состояние заднего бампера.

– По-моему, никаких следов, – сказала Эбби.

– Простите мою невнимательность, – затараторила женщина.

Передний бампер ее машины также не пострадал.

– Стыдно признаваться, но я больше следила не за дорогой, а за наглецом позади меня. – Она кивнула на бордовый фургон, остановившийся неподалеку. – Он так и норовил меня боднуть. А потом я ударилась в вашу машину.

Кто-то нажал на клаксон. Движение возобновилось. Эбби вернулась в машину. Проезжая мимо будки контролера, она не смогла удержаться и еще раз оглянулась на мост Тобин, откуда Лоренс Кунстлер совершил свой смертельный прыжок.