Ведьмы не сдаются! - Станислава Муращенко

Если раньше она была всех оттенков зеленого, то сейчас могла слиться с безоблачным небом. Но оказалось, что у нее очень крепкий желудок, – она не стала снова убегать в кусты, а всего лишь нахмурилась, опустила голову и… превратилась в человека.

Человек был ненамного привлекательнее собаки – какой-то прыщавый юнец лет пятнадцати, оставлявший впечатление хронической недокормленности. Мне сразу захотелось дать ему еще колбаски, но я решила, что такое предложение будет воспринято неадекватно. Выглядел подросток крайне заморенным, крайне заученным (косо сидящие на носу очки способствовали этому впечатлению, он был похож на студента-первокурсника Института магии, готовящегося к первой в его жизни сессии) и крайне недовольным.

– Зачем же так издеваться над животными! – с ходу набросился он на нас, поправляя очки на носу. Голос у него был соответствующий – высокий фальцет. – Вы хоть раз смотрели зеркало мировидения? Во у них цивилизованная страна, Гринпис на страже интересов, а вы издеваетесь над животными! А если бы это была обыкновенная собака? Да у нее же на всю жизнь осталась бы аллергия на мясопродукты, и она умерла бы от истощения! Вы хоть представляете, какой вред вы нанесли бы окружающей среде? Нет, вы себе представляете? Сколько бы могло расплодиться мышей и кошек, если бы собака умерла, сколько насекомых осталось без питания и проживания, нет, вы себе представляете? Вы же могли просто-напросто ее отравить! Вы это себе представляете?

После такого потока слов я уже мало что себе представляла, поэтому лишь сказала:

– А нечего было в рот всякую гадость тянуть! Ты же сам чувствовал, что у нее запах паршивый!

Ох, зря я это сказала! Подросток выдал еще одну возмущенную тираду, не короче предыдущей:

– Во мне еще сохранились остатки моральных устоев, и я не думал, что современный цивилизованный человек может предложить себе подобному, брату меньшему, беззащитной собаке протухший продукт! Я думал, что это просто такой специфический запах! Нет, нет в этом мире совершенства и нигде больше не найти тех идеалов добра, что были в древние времена! Бедных собак все обижают, вырубают леса, кошек дергают за хвосты, а мышей сажают в мышеловки! Люди совсем забыли об экологии! В мире не осталось гармонии, все разрушается и сдвигается! – Парень помолчал, подозрительно сощурился и посмотрел на меня. – А как ты относишься к экологии и вырубке лесов?

Я бы могла послать этого подростка с его экологией куда подальше, но какое-то вампирье чутье подсказывало, что не стоит этого делать. Вряд ли обычный юнец смог бы превратиться в собаку, да и набрасываться на прохожих с обвинениями, зная об их магических способностях, тоже не стал бы. Поэтому я поспешила заверить его, что я и экология – лучшие друзья, а к вырубке лесов отношусь очень, очень и очень отрицательно. Он удовлетворенно кивнул и, кажется, смилостивился над человеком, раз в жизни совершившим ошибку и накормившим собачку некачественным продуктом.

– Меня зовут Акукарачикчивавик-эр, – величественно представился он, протянув мне руку (правда, предварительно убедившись, что и мои спутники с экологией очень дружат и не убивают животных).

– А меня – Лиера, – на автомате выдала я, поднимая руку, и только после этого поймала изумленный взгляд Амели.

Стоп… не тот ли это «Акурик», как я его мысленно окрестила? Если так, то я очень правильно сделала, начав завоевывать расположение пацана заверениями в любви к бабочкам и таракашкам, потому что нарываться на конфликт с ведуном, к которому мы направлялись за помощью, очень не хотелось. Неужели ли тот самый, кто нам нужен?

– Вы великий ведун? – спросила я осторожно. Мальчишка польщенно вздернул нос и кивнул.

Так… все ясно с ним. Потешить манию величия – И можно не только о вампирьих манускриптах спрашивать, но и о том, сколько раз он в туалет ходит. Ответит, не сомневайтесь. Поэтому я решила избрать новую тактику поведения.

– О великий ведун Аку… Ак… Акукарачикчиваьпк-эр, – по слогам произнесла я невыговариваемое имя, читая его по губам Амели, стоявшей за спиной Акуки. – Не соблаговолишь ли ты помочь нам, смиренно припадающим к сокровищнице твоей силы и мудрости, в разрешении одной проблемы?

«Перегнула палку», – прочитала я по губам Амели на этот раз. Ну, может, чуть-чуть… Все-таки ведун, наверное, не такой идиот, чтобы купиться на такую грубую лесть и не почуять издевательства. Но Амели мальчишку переоценила. Он только еще выше задрал нос и величаво ответил, что да, соблаговолит. Фух… с одной проблемой мы справились. А то я все думала, как убедить великого ведуна нам помочь. Все оказалось очень просто. Даже слишком… Вскоре нам пришлось убедиться, что за все надо платить.

К жилищу ведуна мы прибыли примерно через полчаса: он милостиво согласился призвать обратно наших пегасов, сократив таким образом путь Бьену и Амели. Я опять воспользовалась левитацией, сам же он продолжал восстанавливать экобаланс, безвозмездно подкармливая собою местных блох. Похвальное самопожертвование, вот только что-то подсказывало мне, что за свою помощь он все-таки может потребовать от нас какой-нибудь антиблошиный гель.

Не знаю, понадобится ли еще какая-то дополнительная оплата услуг, но, по-моему, пребывание в таком жилище уже можно считать достаточным искуплением за все грехи и адом на земле.

Животных я никогда особо не любила, разве что пегасов с лошадьми, да еще и разных свинок в виде обеда. Но это… это могло стать самым страшным кошмаром даже для отъявленного зверолюба, навсегда отбив у него эту самую любовь.

Относительно небольшая деревянная избушка Акурика, как я продолжала его называть про себя, и все ее окрестности в радиусе пятидесяти метров были заполнены животными. По большей части домашними, конечно, но встречались и лесные обитатели – большинство с какими-нибудь ранениями и повреждениями и, кажется, недовольные принудительным лечением. Запах там стоял… Деревья тоже пострадали от человеческого вмешательства, некоторые надломанные ветки были заботливо примотаны к своим «частям», а листья, кажется, так и вовсе были крепко-накрепко привязаны веревочками. Честно говоря, я все больше восхищалась неумеренным энтузиазмом нашего нового знакомого. Хорошо хоть, что он на экологии повернутый, а не на производстве военной техники, скажем. Тогда бы он с таким упорством буквально за месяц полмира завоевал бы, и куда там прославленным полководцам прошлого!

– Здесь ты живешь? – на всякий случай осторожно поинтересовалась Амели.

Наверное, она тоже думала, что в таком месте обитать невозможно, хотя и часто читала мне нравоучительные лекции о вреде загрязнения окружающей среды, уничтожения животных и мясоедства (что не мешало ей самой трескать отбивные на завтрак, обед и ужин).

Акурик гордо кивнул, кажется неправильно поняв смысл вопроса. Н-да… Интересно, кто же его возвел в ранг великого ведуна? Встречу – убью своими руками. Главное – чтобы не оказалось, что это личная импровизация Эсприты. Душить голыми руками дракона мне не очень хотелось.

Гостеприимный хозяин завел нас в саму избушку, еще раз восхитившись нашими пегасами, но, к счастью, оставив их во дворе. Мы вошли, брезгливо морщась от запаха и отпихивая лезущих под ноги куриц, гусей и прочую мелкую живность. Все в доме носило следы неумеренной любви к животным, и я имею в виду не только запах. Все было пожевано и искусано, все более-менее ценные предметы стояли на верхних полках (хотя и там их умудрялись загаживать разные птички), на одной из лавок разложены недостроенные скворечники. Голову Амели почти сразу облюбовал какой-то петух, попытавшись на ней устроиться. Скидывать его подруга не стала, побоявшись неправедного гнева хозяина этого зоопарка.

– Присаживайтесь, – гостеприимно предложил он и первый сел.

Мы в нерешительности оглянулись. Стулья, естественно, тоже были загажены. Я уже придумывала как можно более тактичную отговорку, когда помощь пришла со стороны.

Из двери соседней комнаты показался козленок. Маленький такой, мне до колена, пушистый, но уже с пробивающимися рожками. Он поднял на нас умные глаза и сказал: «Ме-э…»

Я невольно улыбнулась: все-таки этот представитель фауны был очень умилительным. Но мою радость от встречи перебил оглушительный вопль над самым ухом.

Орала Амели. Я посмотрела на нее и заорала в ответ, надеясь хоть так перебить ее ультразвук. Амели замолчала, но смотрела на козленка глазами, полными ужаса. Животинка же в ответ на наши вокальные потуги слегка наклонила голову и зарысила к нам, К Амели. А той показалось, наверное, что кто-то всерьез покушается на ее жизнь.

Она испустила еще один вопль и побежала. Козленок с удовольствием включился в новую игру – сначала они под непрекращающийся крик обежали три раза вокруг стола (смотреть на изумленное лицо Акурика было одно удовольствие, как, впрочем, и на саму Амели), а потом Амели выскочила во двор. Мы втроем дружно приникли к окнам, причем мы с Бьеном уже даже не обращали внимания на чистоту подоконников и смотрели продолжение спектакля.