Кости внутри (ЛП) - Пирс Моника Эндерле

Сеня обдумал это.

— Зачем участвовать в этом?

— Потому что управляет Бог смерти, — ответил Гетен.

— Ваш бог смерти приказал идти воевать?

Гетен пожал плечами.

— Он приказывает многое.

Кормчий хмыкнул.

— И мы должны слушаться богов, — прошептал он.

— Разве? — спросила Галина.

Кормчий пронзил ее взглядом.

— Вы не следуете указам своей религии, Красный клинок?

— Я служу народу Кворегны. Если решения богов им на пользу, то я их выполняю. Если от них народ в опасности, я против них.

Он приподнял кустистые брови.

— Думаете, ваше суждение наравне с богами?

— Я знаю, что лучше для народа, которые верят, что я защищу их, укрою их, дам им питание и совет, — ответила она. — Я видела много признаков, что Триумвират слабеет и принимает решения для своей выгоды, а не Кворегны, — она отодвинула тарелку и склонилась, уперев руки в стол. — Я все больше сомневаюсь, мастер Сеня, ведь мой мир разваливается, потому что Бог смерти подстегивает войну и хаос для выгоды своей и богинь, Семел и Хотырь.

Он обдумал это.

— Странно слышать, чтобы смертные сомневались в мотивах их богов. Почему вы говорите, что они работают для своей выгоды?

Гетен ответил:

— Потому что я много раз встречал Скирона. Наши боги хотят устроить разрушение, потому что это ведет к молитве. Без нашей веры богов нет.

Галина отклонилась. Она осушила чашку, опустила ее на стол со стуком и сказала:

— Мне не нужны такие боги, мастер Сеня. Как и моему народу.

Кормчий медленно покачал головой.

— У Кворегны странная и пугающая культура.

Она рассмеялась.

— Можно так сказать и о Телеянске и Одном боге.

Он улыбнулся.

— Ах, но некоторые из ваших людей тоже верят в Одного бога. Например, ваш брат, да?

— Да, — сказала она. — Но его обманул король, служащий проклятой мечте Скирона. Боюсь, ваш Один бог тоже не помогает нынче Кворегне.

Кормчий пожал плечами.

— Мы все несем ответственность за наши действия.

— Точно, — ответил Гетен. — Можете сказать матросам и солдатам, что я для них не угроза. Если придется забирать души в бою, уверен, Красный клинок направит души из Налвики к границе Пустоты и даст мне безграничную силу.

Сеня медленно кивнул, но не выглядел спокойно.

— Вы дали мне пищу для размышлений о богах и наших отношениях с ними.

* * *

Гетен прикрепил чары тишины к гребцам и ушел в каюту, которую делил с Галиной. Она уже спала в гамаке рядом с его, ее рука свисала с краю. Он убрал ее руку к телу, укрыл ее еще одним одеялом. Северная Сельга была холодной даже в конце лета.

Они добрались до залива и причалили у северного берега, не так близко, чтобы крикуны могли прыгнуть на палубу, но так, чтобы их не задели лодки, плывущие в тумане. Гетен хотел оставаться на палубе настороже, но не мог еще час терпеть без сна. Три дня постоянной слежки и магии сказывались на нем, и хоть он убеждал кормчего, он не мог игнорировать притяжении душ Телеянска вокруг него.

Он забрался в качающийся гамак, проверил силу чар, которыми он окружил корабли, и закрыл глаза. Отдых долго не давался, пока он унимал желания и дрожь в ладонях и спине.

Он вздохнул. Почему он не мог отыскать свою силу без душ? Почему он не мог отогнать зависимость? Он был способен на магию без них. Галина напомнила ему об этом. Но он ощущал соблазнительное притяжение людских душ, словно зуд под кожей.

Завтра они будут в озере Бурсук. Он спустится на берег и попросит оленей отдать ему души, если желание станет слишком сильным. Он жалел, что не забрал погонщиков и стражей, которых убрали солдаты и Галина у цепи, но и был рад, что подавил желание. Экипаж не был бы рад, он был в этом уверен. Лучше бы им верить, что он управлял собой.

Он закрыл глаза, его укачивало движение корабля, волны тихо задевали борта. Помогало и ровное дыхание Галины. Дуэш и Гвин незримо для экипажа лазали по палубе. Они вызовут его в случае опасности.

* * *

Гетен ощутил притяжение и открыл глаза. Молочно-белая река текла вокруг его ног. Скирон стоял напротив него, Гетен еще не видел его в этом облике, и он пугал больше других.

— Нравится этот облик? — спросил Скирон. Он выглядел как Один бог, символ солнца и луны пылал на лбу, его голова была лысой, глаза — белыми сферами. — Думаю, он подходит для моих целей.

Инстинкт ожил в Гетене, гнев смешался со страхом и завершенностью.

— Нет. Ты не будешь принимать этот облик. Ты не будешь его осквернять!

Скирон рассмеялся и щелкнул пальцами.

Ничего не произошло.

Он хмуро посмотрел на пальцы, словно они его предали.

Лицо бога стало лицом Галины, Шемела, Скирона, снова стало юными чертами Одного бога без пола.

— Ты обрел силу, маг солнца, — сказал он. — Я уважаю это, — его зловещий взгляд без зрачков скользнул по Гетену. — Уважаю, но не буду переживать, — он пропал.

Гетен прорычал ругательство. Он закрыл глаза и открыл их в сером свете туманного утра.

Пустой гамак Галины раскачивался. Ее сапоги пропали.

Крики звучали на палубе сверху.

— Следите за потоками, — кричал мастер Сеня.

Гетен повернулся и посмотрел в окошко каюты. Туман стал тоньше. Мутные силуэты виднелись на дальнем берегу.

— Корабли! Корабли впереди!

Гетен вскочил с гамака от вопля. Он выпрямился и врезался головой в низкий деревянный потолок от следующего крика:

— Это «Аярак»! Один бог милосерден!

— И флот!

— Слава Его императорскому высочеству Локшину!

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

Пока экипаж «Женисея» радовался и махал товарищам, ожидая у входа в озеро Бурсук, пейзаж северного Урсинума насмехался над Галиной обгоревшим видом.

Гетен подошел к ней. Он посмотрел на корабли Локшина, а потом на разрушение родины Галины.

— Это как Бесера, — сказал он, обвив рукой ее плечи.

Она прильнула к нему. Даже во время Войны ветров Урсинум почти не пострадал от боя. Она еще не видела такое разрушение, словно одна из бурь с южных бесеранских долин разгромила северный Урсинум. Хаос, который кто-то ухудшил, когда все поджег.

Они ощущали запах дыма в тумане днями, но она не понимала, каким большим был сгоревший участок. Берег Налвики у озера Бурсук был ярким и зеленым. Берег напротив был черно-серой пустошью. Деревьев не осталось, как и зданий и посевов. На южном берегу было большое поселение рыбаков, тянулось на дюжину миль к рекам Дестри и Синисси. Теперь даже остров, который разделял реки, которые сходились в озере Татлис, был разгромлен. Как пес с лишаем, земля была в шрамах и пятнах, на месте процветающих деревень была серая пыль, акры полей ржи, ягод, гороха, бобов пропали.

— Люди будут голодать, — прошептала она.

— Если пережили нападение.

— Леди и лорд Риш, Его императорское высочество хочет видеть вас на борту «Аярак».

Галина повернулась, с неохотой оторвала взгляд от пострадавшей родины. Но мастер Сеня передал приказ императора. Она медленно кивнула, все еще потрясенная разрушением Урсинума, гадая, как далеко на юг тянулась рана.

Гетен взял ее за локоть.

— Мы тут же пойдем, — его крепкая хватка заставила ее посмотреть на него и Сеню.

Она выдохнула с отчаянием, которому нельзя было предаваться.

— Да, конечно.

Мастер повел их к деревянной лодке. Экипаж опустил ее на воду, Гетен, Галина, два матроса, два солдата и Сеня спустились и поплыли к кораблю Локшина.

Она посмотрела на «Аярак», пока мужчины гребли.

— Паруса не повреждены.

Сеня сказал:

— Они, наверное, переждали в порте.

— Не в Айестре, — ответила она. — Мы бы узнали, если бы они были там до нас.

Корабли выглядели почти нетронутыми.

— Семнадцати не хватает, — сказал Сеня. — Но те, которые выжили, выглядят хорошо.

— Подтверждение умений Телеянска в морском деле, — отметил Гетен. Но его тон и напряженная поза встревожили Галину. Она прижала ладонь к его ладони. Он повернул ладонь и переплел пальцы с ее. Что-то было не так. Он тоже это ощущал.