Изменившая судьбы - Шеннон Майер

— Лгунья.

Сила вокруг меня перешла в пульсирующее крещендо, вдалбливая, чтобы я впустила ее, что все будет хорошо, как только я ее послушаю. Я сопротивлялась, словно пыталась вытащить завязшие руки из густой грязи. Сила подмяла меня, и я задержала дыхание... словно это могло помочь. Все, что я знала — я не должна впустить ее. Если я сделаю это, я проиграю.

Мои ботинки зарывались в утрамбованный пол, и зов силы прошел от земли сквозь меня, начинаясь у ног и поднимаясь выше, отталкивая колдовство от меня. Заставляя ее уходить дюйм за дюймом, пока... я не освободилась. Я с трудом вдохнула и очутилась на коленях, глядя на нее. Она запустила руку мне в волосы и вывернула голову под неудобным углом. Ее глаза сверкали от ненависти, которую она даже не скрывала.

— Твоя мать тоже мне не повиновалась. Мне всегда было интересно, насколько сильна генетика. Пришло время умереть, Лакспер, ты — ублюдок, рожденный потаскухой.

Она подняла руку, и зеленая вспышка осветила ее пальцы. Она собиралась сбросить меня в яму и раздавить.

— Скажи, почему ты хотела его смерти? По крайней мере, скажи мне правду, прежде чем убьешь.

Я пыталась посмотреть на отца, но она крепко держала мою голову.

Она расхохоталась, практически сложившись пополам.

— Лакспер, ты действительно наивна или просто самая тупая из ныне живущих элементалей. Не то, чтобы причина теперь имеет значение. Мы никуда не торопимся.

Свободной рукой, той, с темно-розовым бриллиантом, она погладила мои волосы.

— Твой отец был слаб. Слишком слаб, чтобы делать то, что должен. Он был хорош для произведения на свет сильных детей. Ты знаешь, что остальные элементали смеялись над нами? Они знают, что у нас нет их магической силы или количества. Нам нужно занять место среди элиты. Мы должны быть правителями мира, Лакспер. Ты знаешь, как это должно быть? Та глупая рассказчица не ошиблась в этой части. Мы были предназначены, чтобы управлять людьми, направлять и принимать их поклонение. И я не единственная, кто так думает. Есть и другие, например, твой наставник.

Казалась, мысль поразила ее. Она сощурилась.

— Где мой генерал? Что ты с ним сделала?

Я согнулась вперед, вплотную прижавшись лицом к ее руке, выдирая волосы с корнем. Кольцо оказалось как раз в зоне моей досягаемости.

— Я убила его, а сейчас убью тебя.

Я схватила ее за руку и рванула к себе, дергая за кольцо и удерживая ее руку под своей. Мне нужно было действовать быстро, в другой раз это не сработает. Ребра в груди горели от огненного извержения, сломанные концы расходились дальше, но я ее не отпускала. Не могла. Другого шанса не будет.

Она закричала: «Ко мне!», и тронный зал наполнился людьми. Они брели, с трудом вдыхая, но были уже исцелены. Их кожа приятно розовела, черви больше не сыпались с губ. И они двигались быстро.

Хотя и не так быстро, как ее старшие дети. Они тоже кинулись к нам — Вика со своим мечом над головой, Белладонна и Кида с поднятыми руками, призывающие силу земли. Если они достанут меня, все будет кончено.

Две стрелы пролетели верно в цель. Одна прямо в плечо Вике, другая в землю у ног Белладонны. Они обернулись и увидели улыбающегося Гриффина.

— Прямо сейчас это честная битва между этими двумя. Давайте так это и оставим, детки.

Вика рванулась к Гриффину, и я потеряла их из виду, так как крутилась по кругу с Кассавой, используя ее тело, чтобы оградить себя от цепких рук ее бездумных последователей.

Пока я боролась с Кассавой, самым краем глаза заметила мелькнувшую зеленую юбку. Ферн?

Я больше не смотрела в ее сторону. Пока Кассава не знает, что она здесь, возможно, Ферн будет защищена от контроля королевы.

— Маленькая дрянь, я разрублю тебя и съем твое сердце! — крикнула Кассава, а кольцо застряло у нее на костяшке пальца. Мы крутились и крутились, тело сдавало, из-за ребер было невероятно тяжело дышать.

Я дотянулась до пояса и схватила последний оставшийся кинжал.

— Тебе будет куда больнее, чем мне.

Она закричала, когда я прижала клинок к ее среднему пальцу, стиснула зубы и надавила. Удивительно, но клинок прошел сквозь ее кожу и кость с легкостью, издав тихий хруст, когда палец был отрезан. Крик Кассавы перешел в пронзительный вопль, когда палец упал на пол.

Руки, тянувшиеся к нам, упали, и толпа медленно осела на пол, над ними повисла жуткая тишина. Палец у моих ног дернулся, розовый бриллиант засверкал, и земля издала небольшой гул перед тем, как разом поглотить оба предмета. Кого-то позади нас вырвало, и плеск рвоты об землю долетел до моих ушей.

Я все еще держала Кассаву за руку, и было ясно видно, что кровоточащий обрубок пальца вместе с остальными пылает ядовито-зеленым цветом. Ее кисть и рука начали сжиматься, пока не осталось ничего, кроме когтей, за вычетом одного, черных и чешуйчатых. Крылья били меня по голове, черные перья застилали глаза, так как я сражалась не с женщиной, а с гигантским вороном. Развернувшись, я упала на колени, когда злой острый клюв ударил в сторону правого глаза. Я повернула голову, и ее клюв врезался мне в висок. Снова и снова она клевала меня, и я не могла ее отогнать. Голова раскалывалась, я знала, что еще один удар, и она раскроит мне череп.

И доберется до мозга.

Но моя семья была в безопасности, и мой отец жив.

Как Эндер я выполнила свою работу.

— Довольно! — Единственное слово разнеслось по воздуху, отбросив нас обеих назад.

Кажется, я неоднократно ударилась головой о камень и лежала на полу, с трудом пытаясь сфокусировать взгляд.

Отец стоял, поддерживаемый Ферн, дети находились рядом с ним. Словно они всегда стояли рядом с ним. Он вытянул руку, открытая ладонь ожила зеленым огнем. Позади вскрикнула Кассава. Трижды хлопнули ее крылья, а потом просвистел порыв ветра, и она упала на землю, вынужденная принять свою человеческую форму.

— Бэзил, Ларк пыталась тебя убить, — крикнула она. Вот трюк, который она хотела провернуть. Но поверит ли ей мой отец?

— Лживая тварь, за это ты будешь изгнана, если не казнена, — выругался он, и облегчение нахлынуло на меня, как водопад в жаркий день.

Она прикоснулась ладонью к своей левой руке под длинным рукавом. И, даже не глядя, я знала, что у нее там украденная повязка. С улыбкой и насмешливым поклоном она повернула повязку.

— Не сегодня, любимый.

Ее тело закружилось и втянулось в себя, после чего она исчезла с хлопком воздуха.

Я попыталась сесть, чтобы убедиться, что это в самом деле мой отец. Что он в порядке. Но я не была уверена, что смогу сделать даже это.

— Лакспер, я ожидал большего от тебя, — сказал отец, и я уставилась на него в шоке. Его глаза были туманными, и выглядел он растеряным. Но это не облегчало острую боль от его слов.