Железный доктор - Василий Орехов

— Что, прямо так срочно?

— Совсем срочно. Вспомнил кое-что важное.

— Вспомнил? — подозрительно прищурился Бордер. — Хорошо, отойдём. Только так, чтобы всех видеть.

Они сделали несколько шагов к стене. Марина, впрочем, внимания на них не обращала, пытаясь приспособиться к неуютному бронекостюму. Костик занимался тем же самым, а Бандикут скептически наблюдал за молодёжью. Супра маялся в сторонке, ощущая себя чужим в этой компании.

— У неё на затылке шов, — без обиняков заявил Володя.

— Что?!

— Шов. Такой же, как у мертвяка был. Вот тут, — и Рождественский для наглядности хотел похлопать себя ладонью по затылку, но наткнулся на шлем. Тем не менее Бордер всё понял.

— Может, просто поранилась, а эти зашили?

— Хотелось бы верить… Но больно уж совпадение подозрительное.

— Слушай, она же ведёт себя совершенно как человек! — встревоженно сказал Бордер.

— Да, — кивнул Володя. — Разве что немного чересчур спокойно, но я это списывал на шок и на особенности психики. И вот это как раз хуже всего.

— И меня кое-что насторожило, доктор. Команду Хирурга положили, а мы везде прошли спокойно, — задумчиво произнёс Бордер, не сводя глаз с девушки. — И без помех вернулись обратной дорогой.

— Думаешь, за нами наблюдали?

— По крайней мере, вполне могли. И мы, таким образом, облегчили им задачу. Не удивлюсь, если нам до самого Барьера зелёный свет обеспечат… Кстати, тебе не показалось, что дракон тогда тоже появился очень кстати? Ордену нас отдавать было невыгодно, вот и проводили до тоннеля…

— А нападение патруля?

— Видно, не срослось что-то, не успели отозвать или дать указания… Зато потом мы тут ходили как по майскому проспекту. Когда нас уже чётко локализовали благодаря патрулю.

Оба помолчали.

— Что будем делать? — спросил наконец Володя шёпотом.

— Дальше идти, что же ещё. Пусть там сами разбираются, чего с ней делать. Батя небось не сторожем работает, наймёт врачей, вытащат ей эту железяку, если она в самом деле там есть… Девчонка, по-моёму, сама не понимает, что с ней случилось. Может, там программа прошита — врубится только за Барьером или вообще в Екатеринбурге… Наники многое умеют.

— А что, если показать её Растаману? Всё равно ведь по пути.

Бордер с кислой улыбкой покачал головой:

— По пути… Скажешь тоже. Я тебе уже объяснял: в Зоне по пути не бывает.

— Но ты же сам предлагал вариант, что мы через Растамана свяжемся с военными!

— Предлагал, — не стал спорить лысый энергик. — Но Растаману нужен будет свой интерес в деле. Жиртрест ничего просто так не делает, к тому же я не уверен, что он никак не связан с Гончаром.

При упоминании подполковника Рождественский поморщился, словно от зубной боли.

— Растаман может проверить, что там у девушки с головой. У него есть аппаратура. Может, всё ещё можно исправить…

— Ты что, операцию на мозге ей будешь делать?! — вытаращил глаза Бордер. — У Растамана вообще-то не хирургическое отделение!

— Мы хотя бы поймём, что происходит. Тем более что Марина пока ничего не знает.

— Или притворяется, — безмятежно возразил Бордер.

Рождественский заметил, что маленький сталкер с интересом прислушивается к их разговору, и поднёс палец к губам:

— Потише!

— Или притворяется, — почти шёпотом повторил энергик. — Ч-чёрт… Не знаю, что и делать. Плюнуть на вас, бросить всё и уйти, а дальше сам разбирайся. Как тебе такая диспозиция, а, доктор?

— Не очень, — честно сказал Володя.

— Ладно, не мельтеши. Раз уж я ввязался куда не следовало, постараюсь довести дело до конца. Валим к Растаману, а там посмотрим, на кого жирный работает… Знаешь, если бы не твои игры в воскресителя, я бы дальше не пошёл, доктор. А теперь вижу, что непростой ты человек. И девку, не исключено, вытащишь. А там, глядишь, старине Бордеру тоже что-то перепадёт, потому что похож ты на мужика честного, хоть и глупого, уж извини. Кстати, потому и честен, что глуповат. Так всегда бывает.

Военврач не обиделся, потому что с точки зрения Бордера наверняка так всё и выглядело. Да и не только с точки зрения Бордера…

— С воскрешением неудачно получилось, как видишь, — только и сказал он.

— Туда той стерве и дорога, — заявил лысый энергик и похлопал Рождественского по плечу. — Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Ты не понимаешь: тут совсем не в ней дело как таковой. Тут дело в принципе.

Костик неуклюже расхаживал по тоннелю туда-сюда, привыкая к тяжёлой одежде. Марина уже смирилась с ситуацией и внимательно рассматривала валяющиеся тела зомби. На лице её отражалась сложная смесь отвращения и сострадания.

— Всё, пора идти, — сказал Володя, которому было очень не по себе. Лейтенант смотрел на симпатичную девушку, а видел чужеродную сферу, вставленную в мозг или даже заменившую его. И уже казалось ему, что в больших глазах Марины посверкивают кроваво-красные огоньки, словно у того сталтеха, который напал на военврача неподалеку от Барьера. Это, конечно, было полной чушью, но подсознательно Рождественский всё равно боялся девушки. Боялся — и вместе с тем ощущал к ней невероятную жалость. Милая девчонка, не ломака, не изнеженная истеричка — и попала в такую скверную историю только из-за того, что папа у неё большой босс. Дела…

А что, если совсем ничего уже нельзя изменить? Операция необратима, наноорганизмы полностью контролируют дочь Председателя Совета Федерации, и её поведение в сложившихся обстоятельствах — всего лишь умелая маскировка, притворство? Может быть, на самом деле она как раз изнеженная истеричка, а сейчас умело прикидывается? В конце концов скудоумные и заторможенные зомбаки действительно могли быть просто устаревшим продуктом, ранними моделями, лишенными необходимых качеств для диверсанта в мире людей, забракованными Гончаренко…

Марина приветливо улыбнулась лейтенанту и сказала:

— Да, пойдёмте скорее. Здесь так жутко… Только я очень быстро не смогу, костюм очень тяжёлый и размера на три больше, чем нужно…

— Тут уже недалеко, — успокоил Бордер, цепко вглядываясь в её лицо.

— Вообще рукой подать! — поспешно встрял Бандикут. — Ещё немного, а там уже и Ботанический сад маячит. Вы, кстати, чего там решили, пока шушукались, лишенцы? Мне не доверяете, да? А зря. Бандикут, конечно, сволочь известная, но никого ещё на ровном месте не подводил.

— Кончай тарахтеть, — сухо велел коротышке энергик. — К выходу веди, а наверху разберёмся. А то строим-строим планы, а они рушатся один за другим. На загад не бываешь богат — слыхал такую поговорку?

— Яволь, — пробормотал Бандикут и привычно дунул в ствол своей кошмарной пушки.

Бандикут оказался прав: вскоре они уже выбрались через знакомый люк в овражек, засыпанный хворостом вперемешку с железобетонными балками и окружённый мёртвыми деревьями. После затхлой канализации воздух здесь казался свежим, и Володя с наслаждением вдохнул полной грудью. Как быстро человек ко всему привыкает! Ещё недавно боялся лишний раз шлем приоткрыть, а теперь с наслаждением впускает в лёгкие местную заразу. Говорят, курить не так вредно, как дышать в Зоне…

Костик с Мариной, которые на поверхность до сих пор не выбирались, выглядели удивлёнными.

— Я как-то иначе это всё себе представлял, — признался Костик, шмыгая носом.

— Я тоже, — сказал Рождественский. — В фильмах, книгах, даже в документальных репортажах всё совсем по-другому выглядит. Пострашнее. А тут обычный лесопарк, дождь моросит… Но погоди, в городок когда выберемся, увидишь весь ассортимент Пятизонья.

Люк для гарантии завалили несколькими полусгнившими бревнами, чтобы вслед за ними не вылезла никакая дрянь. Бандикут даже не поленился забросать баррикаду сверху грязью, словно оно давно уже так валяется. Потом, непрестанно оскальзываясь, они полезли по склону оврага. Костик трогательно помогал Марине, а лейтенант подумал, что не так-то просто ему будет подать ей руку, если что. На её месте Володя видел то приснопамятного сталтеха, то жуткого патрульного из тоннеля, то марионеточное существо в голубом балахоне. Он тешил себя надеждой, что шрам у неё остался после лёгкого ранения, но в глубине души сам в это не верил. Не верил в эту версию и Бордер, который внимательно следил за каждым движением девушки.

Бандикут, выбравшись из мрачных подземелий, повеселел и болтал без умолку:

— А вот туда если пойти, будет озерцо. Говорили, там какая-то падла живёт, вроде жабы, только с бегемота размером. Сам не видал, но люди видели. Воет страшно и погнаться может…

На страшилку никто не отреагировал, даже Костик с Мариной, которые карабкались вверх, пыхтя в непривычных тяжёлых бронекостюмах и то и дело цепляясь за сухостой. Гнилые деревяшки с корнем выворачивались из сырой земли, и кончилось это тем, что девушка завалилась на спину и съехала почти к исходной точке подъёма. Пришлось спускаться и помогать ей всем миром. Рождественский попытался разглядеть шрам через волосы, но напрасно — шевелюра у Марины была густая и плотная, дай бог каждому.