Мышка для серцееда - Ксения Богда

— Ну и что ты так расстроилась? Мы же вроде поговорили, — начинает разговор Рус.

Пожимаю плечом, сомневаюсь, что ему интересны мои стенания, но и в себе держать переживания не могу.

— Не знаю, наверное, меня задело, что за неделю мама не нашла времени, чтобы поговорить со мной и рассказать о планах. Дело даже не в том, что у них будет ребенок, а вот в том, что они решили пожениться и не сказали нам. Словно наше мнение и не важно вовсе.

Озвучиваю эти мысли и морщусь при болезненных ощущениях в месте, где колотится сердце.

Руслан опирается на стол и сокращает расстояние между нами. Проводит большим пальцем по моей щеке, и я с удивлением понимаю, что снова по лицу катятся слезы.

— Не плачь, мышка. Ничего в этом мире не стоит твоих слез, — тихий голос Руслана заставляет немного успокоиться и взять себя в руки. — Уверен, у твоей матери есть объяснение этому.

Хмыкаю и прикрываю глаза. Наслаждаюсь его лаской. Все же повезло, что у нас так меняются отношения. Не знаю, как бы я переживала и войну с Русланом, и вот такое отношение со стороны мамы.

— Почему ты так поменял свое мнение насчет мамы? Ты же ее в штыки принимал первое время.

Руслан дергает плечом:

— Ну, твоя мама круто готовит, не лезет ко мне с нравоучениями и заботится об отце. Что еще нужно?

Фыркаю:

— А тебе главное, чтоб кормили.

— Естественно, я люблю вкусно поесть, — возмущается парень.

— Значит, сейчас ты не против, что наши родители вместе?

Руслан глубоко вздыхает и переводит взгляд на окно.

— Знаешь, даже если бы я был против, то новость об их ребенке заставила бы меня поменять отношение к твоей маме. Отец не из тех, кто сваливает в кусты, стоит только появиться какой-то сложности. Но нет, я не против. Видишь, я намного лучше, чем ты думала обо мне.

— В начале нашего общения ты был самовлюбленным индюком, — со смехом отвечаю и вижу, как он щурится.

— Я и сейчас такой, просто не с тобой.

— Ты правда принял эту новость?

Он снова проводит пальцем по моему лицу, и его глаза темнеют.

— Карин, ну а разве у нас есть выбор? Предлагаешь строить козни твоей матери?

Мотаю головой:

— Конечно же нет. Ты что? Я не о том…

В кухне зажигается свет, а Руслан резко отдергивает руку.

— Вы чего не спите? — на пороге стоит удивленная мама.

На ней все еще надет домашний костюм. Значит, они тоже не спали.

— Почему вы тут вдвоем среди ночи? — она хмурится.

Руслан резко встает со стула и идет на выход.

— Да вот, занимаюсь вашей работой. Успокаиваю вашу дочь.

Мама слегка передергивается от его слов. А у меня по спине пробегает озноб. Головой я понимаю, что он просто избегает ненужных вопросов, но в эту минуту чувствую себя обузой.

Встряхиваю головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей. Слышу удаляющиеся шаги Руса. Обхватываю крепче кружку, прислушиваясь к своему затрудненному дыханию. Аппетит напрочь отшибает. С волнением ожидаю, что скажет мама.

Комната погружается в тишину. Гнетущую. Густую.

Даже в страшном сне я не могла допустить, что нам с мамой будет нечего друг другу сказать.

— Карин, — шаг в мою сторону, — давай поговорим?

Дергаю плечом, не сводя взгляда с окна перед собой. Мама появляется в поле зрения и, немного замешкавшись, садится передо мной.

— Смотрю, с Русланом вы все же нашли общий язык. — кивает на вторую кружку с нетронутым чаем.

Пронзаю ее взглядом.

— Это ведь сейчас не так важно, мам, — выдавливаю севшим голосом, продолжая сжимать кружку.

Не замечаю, что она уже не обжигает пальцы. Просто мне нужно чем-то занять руки, иначе где гарантия, что они не начнут дрожать от волнения и страха?

— Ты права, это не важно, — кивает мама, внимательно всматриваясь в мое лицо. — Прости, что не сказала сразу. Замоталась.

— Угу, — только и нахожу в себе силы на такой ответ.

— Ну что мне сделать, чтобы все было как прежде?

— Мам, а что должно быть как прежде? Неужели ты не заметила, что мы отдалились? Раньше ты со мной всем делилась, а теперь ты замоталась и не сказала, что ты выходишь замуж. Это же такой пустяк, да?

Я не хочу ее обвинять. Я понимаю, что в ее положении нельзя на нее давить, но что сделать с удушающей обидой, которая сдавливает горло?

— Ты права. Я как-то не заметила, что погрузилась в новые отношения. Но это не значит, что я стала любить тебя меньше. Ты для меня самое главное и самое дорогое.

— Я ли теперь? — усмехаюсь, опустив глаза на плоский живот. — Нет, ты не подумай, я рада за вас…

— Кариш, ты моя опора, и без тебя я никуда. Ты ж знаешь. Ты моя поддержка, и только благодаря тебе я все пережила. И сейчас я правда виновата, что не рассказала тебе и ты вот так все узнала.

Не нахожусь, что ответить. Просто замолкаю.

— Какой срок? — чтобы хоть как-то прервать молчание, интересуюсь.

Мама робко улыбается. Заправляет упавшую на лицо прядь волос.

— Полтора месяца. Я в шоке, на самом деле. Не думала, что такое возможно.

— Ну почему же невозможно?

— Да старая я уже, — усмехается мама.

Берет кружку Руслана и задумчиво крутит ее на столе.

— Ну какая ж ты старая. Я верю, что ты станешь самой лучшей. Спать пойду, мам. Глаза слипаются. Спокойной ночи.

Успеваю оторваться от стула, но мама перехватывает мою руку и смотрит в глаза. Этот ее взгляд будто бы просит понять ее. Замираю на месте, не в силах просто молча развернуться и уйти.

— Кариш, у нас все по-прежнему?

От этого вопроса сердце