Темный Властелин Деркхольма - Диана Джонс

— Боюсь, Барнабас напился и допустил ошибку, — объяснил Блейд.

— Дерк что, доверил дело этому пьянчуге?.. — начал было король Лютер.

— Ага, а вот и кофе! — перебил его Тит.

Кофе прибыл в позолоченных корзинах для пикника — их нагрузили на лошадь — и в сопровождении величавого мажордома: он ехал на второй лошади. Когда мажордом величественным жестом откинул крышку корзины, Блейд понял, что сюда доставили воистину царское угощение.

— Я подумал, что нам стоило бы перекусить, — любезно пояснил император.

Блейд все-таки первым делом отнес в лагерь позолоченную флягу с горячим кофе и отыскал Барнабаса. Тот трудился — наколдовывал койки для казарм. Его по-прежнему била дрожь.

— Надо мне бросать пить, — уныло сказал он Блейду. — Трясет, как в лихорадке. Никак не могу согреться. Это что, кофе? Ох, хорошо-то как!

Блейд пожалел его и уменьшил мощность заклинания еще наполовину. А потом он не поленился и притащил из столовой на учебный плац стул, усадив на него Барнабаса, прежде чем отдать ему флягу с кофе. Блейду вовсе не хотелось, чтобы волшебник снова заснул.

Барнабас ухватил флягу и жадно к ней присосался. Потом оторвался ненадолго, перевел дыхание и снова припал к фляге.

— Уже лучше! Но дел еще полно. А ты мне не помогаешь!

— Знаю, — сказал Блейд. — Но там явились король Лютер и император Тит.

— А! Тогда я тебя прощаю, — сказал Барнабас. — Но теперь пускай эти царственные особы занимаются друг другом — иначе мы так никогда и не выкопаем ямы для сортиров.

Тут Блейда посетила идея.

— Подождите немного. Я найду, кто их выкопает. А вы пока заканчивайте с кроватями и беритесь за кухню.

— Тут еще заявился какой-то пижонистый бард и расселся внутри, — пожаловался Барнабас. — Чего ему надо?

— Понятия не имею. Гоните его отсюда, — сказал Блейд и заспешил прочь из лагеря.

Тем временем пикник у реки был в разгаре. Начал моросить мелкий дождик, но на него никто не обращал внимания. Мажордом поклонился Блейду и вручил ему позолоченную деревянную тарелку с копченым лососем, хлебом и оливками.

— Спасибо, — сказал Блейд.

Мажордом воззрился на него с таким изумлением, словно благодарить его вовсе не полагалось. Ну вот, опять промахнулся… Блейд поставил свою тарелку на ту корзину, на которой сидел император.

— Послушайте, а вы бы не могли выделить нам несколько легионеров, чтобы они выкопали ямы под отхожие места?

Тит ухмыльнулся:

— А почему бы и нет? Они это и так проделывали каждый день, две недели кряду. Должно быть, уже набили руку. Все равно они сейчас сидят без дела.

Он отдал распоряжение одному из своих воинов. Тот сел на лошадь мажордома и ускакал.

Идея Блейда так насмешила короля Лютера, что тот чуть не подавился от хохота. Барнабас, должно быть, уже взялся за кухню. Конрад Бард, величаво ступая, вышел из купола и остановился на склоне, сложив руки на груди. Выглядел он куда более царственно, чем кушающие монархи. Блейд снова подумал — а зачем, собственно, этот человек сюда явился? Но тут Тит ткнул его локтем в бок.

— К тебе еще гости. На этот раз — верховный жрец Амру.

И вправду, через реку переправлялся Амру на чрезвычайно крепкой белой лошади; жрец сидел на ней, словно на скамейке, свесив ноги на одну сторону. Рядом ехали еще несколько жрецов в одеяниях разных цветов.

— Добрый день! — поздоровался Амру и воздел руки в благословляющем жесте.

Кажется, это был жреческий вариант приветствия. Во всяком случае, Тит, Лютер и их приближенные поклонились в ответ. Тогда большинство прочих жрецов тоже сделали благословляющие жесты. Миряне снова поклонились. Амру поманил Блейда к себе:

— Мальчик мой, на пару слов.

Блейд подошел к группе жрецов. Пока он шел, двое жрецов в черном спешились и помогли Амру слезть с коня. Блейд оценил габариты жреца и невольно подумал о том, каково ему будет лезть обратно.

— Да, сэр? — вежливо произнес он.

— При прошлой нашей встрече ты заставил меня продрожать три часа, — попенял ему Амру. — Твой отец, волшебник, уже прибыл?

Блейд объяснил, что Дерк ожидается к вечеру.

— Тогда мы подождем, — сказал Амру. — Я в долгу перед ним. Это чрезвычайно любезно с его стороны — расположить лагерь по эту сторону гор, в таком отдалении от наших земель. Отсюда напрашивается предположение, что и битвы будут происходить где-нибудь здесь. Это так?

— На самом деле я не знаю, — признался Блейд.

— Значит, я спрошу у него, — сказал Амру. — Но я боюсь, что прочие жрецы, прибывшие со мной, явились сюда жаловаться. Возможно, тебе стоит предупредить отца об этом.

Блейд посмотрел на жрецов в разноцветных одеяниях. Те мрачно в ответ уставились на него.

— Они из храмов, посвященных другим богам, — пояснил Амру. — Им не нравится идея о том, что какой-нибудь бог должен являться партиям Странников.

— Но это затея мистера Чесни! — запротестовал Блейд. — Мой отец тут ни при чем!

Амру повернулся к угрюмым жрецам:

— Слышали, преподобные? Я вам говорил то же самое. Может, вы поверите мальчику и вернетесь домой?

— Мы предпочитаем остаться и поговорить с волшебником, — отрезал сурового облика жрец в красном облачении.

Амру вздохнул:

— В таком случае, мальчик мой, не покажешь ли ты нам, где мы можем подождать?

— Наверное, вам лучше всего присесть на корзины, — сказал Блейд.

— На корзины?! — вознегодовал суровый жрец.

— Да, на корзины, — сказал Амру. — Насколько я вижу, на них уже сидят император и король. Так что умерь свою гордыню, Карберт. Если тебе так уж нужно остаться — значит посидишь и на корзинах.

— Э-э… одну минутку! — выпалил Блейд.

Он взбежал вверх по склону, мимо заносчивого барда, проскочил через плац и влетел в столовую. Барнабас как раз расставлял столы и скамьи. Блейд плашмя плюхнулся на скамейки, постаравшись накрыть телом как можно большее их количество.

— Ты что делаешь?!

— Там явились шестнадцать верховных жрецов, — пояснил Блейд и перенес себя вместе со скамейками на берег реки.

Жрецы надменно расселись на скамьях. Вид у них был такой мрачный, что веселая беседа у корзин увяла.

— Простите нас, друзья мои, — сказал Амру и примостился — с чрезвычайной осторожностью — на третью корзину. Корзину повело, но вес жреца она, по счастью, выдержала.

Блейд начал понимать, что денек предстоит тот еще. А он еще боялся, что будет сегодня скучать… Следующий гость появился у него из-за спины столь внезапно и бесшумно, что Блейд готов был предположить, будто он туда перенесся. Но нет, не похоже. Гость оказался сухопарым мужчиной, затянутым в кожу. Вид у него был почти такой же мрачный, как и у жрецов.

— Вожак вервольфов, — отрывисто представился гость. — Этот лагерь расположен…

— Я знаю! — с нажимом отозвался Блейд. — И, боюсь, мой отец появится здесь только к вечеру.

— Тогда я подожду, — сказал оборотень. — Этот лагерь придется перенести, иначе вервольфы не смогут выполнять свои обязанности. В перерывах между битвами нам следует нападать на партии Странников в шестидесяти милях от места сражения.

— А мне полагается держать для них двор Злого Короля — в восьмидесяти милях отсюда, — подал голос король Лютер. — Это просто невозможно. Присоединяйтесь к нам, друг мой.

Вервольф сердито зыркнул на Блейда и подошел поближе к корзинам. Мальчик очень обрадовался, когда следующими появились всего лишь легионеры с лопатами. Подразделение бежало рысью. Следом бежал офицер и бодро командовал:

— Раз-два, раз-два, раз-два!

Блейд поспешно подхватился с камней и показал, где расположены нужные хижины.

— Пустячное дело, — сказал офицер. — Наши парни проделывают такое дважды в день, еще до завтрака. Верно я говорю?

— Скорее, трижды, — уныло произнес какой-то легионер.

— Ну так за дело! — рявкнул офицер.

«Нам бы несколько таких офицеров!» — подумал Блейд, в очередной раз покидая лагерь. Может, Тит любезно одолжит ему кого-нибудь? Если, конечно, это не против правил… Блейд как раз размышлял, не говорится ли что-нибудь на этот счет в черной книжке — авось Кит никуда ее не задевал! — когда он поднял голову и увидел следующего гостя. Тот как раз спешивался, и лошади великолепнее, чем у него, мальчик в жизни не видывал. Даже бард и тот тихонько присвистнул и, когда Блейд проходил мимо него, заметил:

— Вот это конь!

Подойдя поближе, Блейд разглядел, что новый гость — женщина. Она была высока, словно эльф, но, кажется, все-таки не принадлежала к этому народу. У нее были каштановые волосы, слегка раскосые глаза и смуглая кожа. Женщина была с головы до пят одета в мягкую белую замшу, и, пожалуй, более ничего мягкого в ней не имелось. Она казалась жесткой, жилистой и свирепой, словно сушеное мясо с красным перцем. Гостья подбоченилась и окинула сидящих вокруг корзин людей яростным взором.