Отмель - Илья Сергеевич Ермаков

«Ты была для меня всем. Останься в моем сердце. Не уходи оттуда».

И бросает песок в могилу.

Пришло время захоронения. Мама снова берет лопату и возвращает горку песка в землю.

Дети начинают плакать. Мама их не успокаивает. Она сама с большим трудом борется со слезами внутри.

Она не дает Мальчику лопату, пока под песком не исчезает все тело Бабушки, последние частички, лоскутки ее одежды и одеяла.

Когда же ее тело исчезает из виду, Мама позволяет себе передать сыну лопату, чтобы тот продолжил закапывать могилу.

Они поменялись еще три раза, и Мама закончила формировать могилку и насыпать горку песка сверху. Мальчик быстро сбегал в лес и нашел ветку можжевельника. Ее оставили на могиле.

Море сегодня было спокойным. Легкие волны ударяли о берег, нежно, без грубостей. Словно ласкали отмель.

– Что мы будем делать дальше? – спросила Девочка.

Оставив лопату в земле, Мама перевела дух и ответила детям:

– Мы пойдем вдоль моря. До самого конца. На другой берег. На другой конец. Там есть поселение. Там живут люди. Там мы спасемся. Нельзя сходить с отмели. Понятно? Идем вдоль моря, пока не дойдем до конца. Мы справимся. Я помогу вам.

Дети поняли их план. Все казалось слишком просто, но только на словах. Преодолеть подобное расстояние в их положении будет непросто.

И каждый из троих это отчетливо осознавал.

– Идите ко мне.

Мальчик подбежал к Маме. Девочка подъехала. Мама обняла своих детей по очереди, а потом в отдельности. Она одарила каждого поцелуем и сказала:

– Я спасу вас. Если на нас нападут – уходите. Оба. Вы поняли? Мальчик, бери велосипед и уезжай. Я буду вести кресло Девочки. Даю тебе это.

Мама снимает с плеча ружье и вручает его Мальчику.

– Если увидишь незнакомца. Стреляй. Ты меня понял? Не бойся. Стреляй в него. Я разрешаю. Нам никто не нужен. Важны только мы. И ты. Понял? Если станет опасно, Мальчик, бери ружье и уезжай на велосипеде. Ты понял меня?

Мальчик с трудом глотает комок и нехотя кивает в ответ.

– Девочка. Не уезжай далеко от меня. будь рядом. В момент опасности – уезжай подальше. Поняла? Не иди за Мальчиком. Уезжай в другую сторону. Ты меня поняла?

Та неуверенно кивнула.

– Никто не уходит с отмели. За пределами пляжа опасно. Идем вдоль моря. Если останетесь без меня…

– Мама, – быстрый жест Девочки.

Мама настояла:

– Если останетесь без меня, идите вдоль берега до поселения. Никуда не сворачивайте. Только по отмели. Ясно?

Дети переглянулись и взялись за руки. Брат и сестра, словно дали негласное обещание себе, друг другу и Маме. Двое кивнули в ответ.

– Отлично. Теперь идем. Приготовьтесь к долгой дороге. Я буду с вами до конца.

Бабушка учила ее не давать тех обещаний, которые не можешь выполнить. Но Мама никогда ее не слушалась. В этот раз она не могла не дать подобное обещание.

Быть со своими детьми до конца.

Это было важно в первую очередь для нее самой.

«Надеюсь, я не совершаю большой ошибки» – с этими мыслями Мама пустилась в долгий путь по отмели.

Глава 15

Они передвигались медленнее, чем Мама того хотела. Она не была готова к такому темпу. Поначалу ей казалось, что путь будет не таким сложным, каким она его представляла себе еще несколько недель назад. Но в жизни, в настоящем, все оказалось гораздо… гораздо тяжелее, чем она думала.

Мысли о том, что все это – большая ошибка, которая убьет их всех в недалеком будущем, не покидали ее разум. Она видела слабость. В Мальчике. В Девочке. И в себе самой.

Каждый раз, когда она моргала, перед глазами стояла жуткая картинка: раскрытый сверток, из-под которого выглядывает бледное мертвое лицо. И закрытые, словно спящие, глаза.

Бабушка.

В земле.

Лицо ее матери, засыпаемое холодным песком с пляжа.

Мама плакала каждый вечер. Каждую ночь. Она уходила от детей к морю, садилась на берег и позволяла слезам течь по щекам свободно и беспрепятственно.

– Как ты?

Она говорила с ней каждую ночь.

– Мы вот идем. Уже третий день. И я не знаю: выживем ли мы. Выживу ли я. Малыш. Надеюсь, у тебя там все хорошо. Я хочу, чтобы ты была спокойна. Впрочем, глупо, наверное, так думать, да? Ты никогда не будешь спокойна, зная, в какой паршивой ситуации мы оказались. Пока ты не увидишь, как мы окажемся в безопасности, ты не успокоишься. И я тоже. Даже не могу представить, как тебе ужасно: смотришь на нас и не можешь ничего сделать. Не можешь помочь. Побыть с ними. Позаботиться о нас. Я совсем одна. Конечно, Малыш всегда со мной. Мы с ним – одно целое. Мы вдвоем заботимся о детях. Я боюсь, что они заболеют. Ночевать приходится под открытым небом. Мы не сходим с отмели. Зима набирает силу. Идет снег, видишь?

Мама проводит ладонью по песку и собирает с его поверхности тонкий слой недавно выпавшего снега.

– С моря дует холодный ветер. Без крыши над головой здесь опасно. Но я не хочу уводить их с отмели. Я помню наказ той женщины. Лизы. Там, за пляжем, в лесу… другие. Мародеры. Убийцы. Я уже наткнулась на одного. Ты же не знаешь, да? Я убила человека, мама. Я его застрелила. Я ткнула дуло ружья прямо в лицо. И спустила курок. Представляешь? Ты знала, что я на такое способна? И я не знала. Сама не ожидала от себя такого поступка. Он просил об этом. Понимаешь? Он смотрел на меня и просил, чтобы я убила его. Я могла вынуть затычки из его ушей и предоставить его жизнь и судьбу Тону, но я же не чудовище… я так не сделала. В этом мире… свои правила. Жизни и смерти. Предоставить своему врагу смерть от Тона – хуже некуда. Это низко. Мне так, во всяком случае, кажется. Сознание. Оно у нас работает теперь совсем иначе. Я чувствую себя гораздо лучше от того, что выстрелила в него, а не вынула затычки. Боже… о чем я говорю? Словно выбрала из двух зол меньшее. Это странно. Да, мне спокойно от того, что умер именно так. Я даже не посмотрела на него. Ни во время выстрела, ни после. Он напал на меня, когда я вылезала из дома. Он