Архимаг - Владимир Поселягин

Хотя нет, назад парни ехали на приличной скорости, и на посту ДПС их остановили, тем более машина была без номеров, но сразу отпустили. Когда водитель открыл окно и сотрудник увидел бойца при форме и оружии, то лишь махнул рукой, мол, проезжайте. Только через полчаса на пост поступили данные о поиске микроавтобуса и подозрительного отряда спецназа неизвестной принадлежности, который спокойно расстреливает людей, вот тогда этот сотрудник и вспомнил о проехавших бойцах. Вольт отслеживал, что там происходило. К этому посту уже оперы выехали, что вели дело о бойне в ресторане.

Но это так, дела мирские, мы же занимались добычей легального бабла, и этого бабла в автобусе, который сейчас медленно въезжал на поляну, хватало. Один из бойцов, повесив на плечо автомат, двумя светящимися палочками руководил заезжающими машинами. Оба джипа он отправил в сторону, а автобус, отходя назад, заставлял следовать за собой, пока не скрестил руки над головой. Потом этот боец подошёл к окну водителя и велел оставить ближний свет и без команды никого не выпускать.

Конечно, было опасно везти людей, причём не самых бедных и довольно известных, которые не раз мелькали на экранах телевизоров, неизвестно куда, да ещё при таких деньгах, но гарантом тут выступал Валентин, он уже понял, что это действительно я, и подтверждал, что моё слово – кремень.

Чтобы клиенты в салоне автобуса особо не наглели и не дёргались, в полосе света от одного края поляны к другому, урча мотором, поехал бронетранспортёр, «девяностый», что заметно впечатлило всех гостей. Как только машины встали, я направился к Валентину, покинувшему свой джип.

– Сегодня виделись, а столько всего прошло, на месяц бы хватило, – обнявшись, хлопая его по спине, сказал я.

– Ты бы знал, что со мной было! – хмыкнул тот, наблюдая, как я здороваюсь с его водителем, тот мне тоже не чужим был. Все мы были как одна семья.

Антон, водитель Валюхи, с интересом осмотрел меня, а смотреть было на что: поверх одежды у меня был новенький медицинский халат с завязками на спине, но пошитый старым способом. Проще говоря, это халат с медскладов сорок первого года, один из моих многочисленных трофеев. И все мои будущие лекари были в таких же халатах. Их отсюда хорошо было видно, они заканчивали последние приготовления.

– Да, я в курсе, мои люди наблюдали за тобой, – кивнул я. – Ну что, тянуть не будем, пусть клиенты пока в автобусе сидят, я специально поставил его так, чтобы они всё видели, ну а мы начнём с тебя и Антона.

– Антона тоже? – удивлённо спросил Валентин.

– Так не чужой же. Всё, давай раздевайся – и за мной.

– Верхнюю одежду снимать? – неуверенно спросил тот.

– Донага. Если стесняешься, могу начать с Антона, чтобы ты посмотрел.

– Да, так будет лучше, – с заметным облегчением кивнул тот.

Всё же Валентин был довольно известным человеком, подбор клиентов, сидевших в автобусе, – тому подтверждение, так что если это чудовищный розыгрыш, то это будет удар по его репутации, и с ним никто больше не будет иметь дела. Вообще удивительно, что Валюха сразу согласился приехать, он обычно два-три дня берёт на раздумье. Похоже, прав был Вольт, на него серьёзно насели такие же серьёзные люди, и часть их сидела в автобусе.

– Олег, что нужно делать? – спросил Антон, снимая пиджак, под которым была сбруя с пистолетом.

– Сейчас объясню, что тебя ждёт, – сказал я. Валентин придвинулся поближе, внимательно слушая. – Ты раздеваешься донага, вещи в машину можешь сложить, и идёшь на тот освещённый со всех сторон участок, надеюсь, не застесняешься. Встаёшь на резиновый коврик, и мы приступаем к таинству магии. Приготовься, тебя будет серьёзно рвать, ты покроешься слизью, это будут выходить излишки жира, и тебе будет плохо, но длится это будет недолго, меньше минуты. Потом тебя будет мутить, начнётся сильное обезвоживание, но бутылки с минеральной водой уже приготовлены, вон стоят. Также нужна глюкоза, то есть сладкое, там чупа-чупсы лежат, их хватит. Дальше под душ, моешься, и всё, свободен. Ты уже двадцатилетний парень. Как видите, всё просто. У женщин процедуры те же, никакой разницы нет.

– Понятно, – кивнул Антон и пошёл к машине раздеваться, а мы с Валентином неторопливо отправились к процедурной.

– Кто во второй машине? – поинтересовался я.

– Очень серьёзный человек, – вздохнул тот. – У тебя в списках он есть. Сперва посмотрит, как все пройдут процедуру, а потом уж и сам выйдет.

– Серьёзный человек? – пробормотал я, задумавшись. – Да у тебя там половина списка таких же серьёзных… Хотя подожди, Лев Валерьянович, что ли?

– Он.

– А, ну я его бесплатно проведу через процедуру. За одну песню «День Победы» он этого достоин. Когда маршировал по Красной площади, слушал её. Веришь, нет, от его харизмы и голоса аж слёзы наворачивались. Хороший исполнитель.

– Да, ты говорил, что там был, но я не успел посмотреть запись парада. Потом посмотрю.

– Давай-давай, – покивал я, оборачиваясь и глядя на подбегающего Антона.

Тот был в семейниках, но перед тем, как ступить на резиновый коврик, снял их и отбросил в сторону.

Мои ученики окружили «процедурную» с трёх сторон, оставив зазор, чтобы из автобуса всё было видно, и я приступил к уроку. Да-да, уроку. Перешёл я на язык древних магов, который знали уже все ученики, там больше слов и понятий, чтобы объяснить, что именно я делаю. В течение десяти минут я просто говорил, пока Антон мёрз (было немного прохладно), и изредка тыкал в его ауру, многие ученики вставали на цыпочки и щурились, истинным зрением разглядывая ауру, особенно те области, которые подвергнутся лёгкому изменению. Потом последовала сама процедура. Используя двенадцать артефактов, за сорок три секунды я превратил Антона из тридцатисемилетнего мужчины в молодого двадцатилетнего паренька.

За его метаморфозой было интересно наблюдать, всё как я и говорил: рвало его так, что даже страшно становилось, он покрылся сантиметровым слоем жира, однако заметно похудел и действительно стал молодым. Изменения клеток – это серьёзный процесс, но, к счастью, артефакты его контролировали, и всё прошло нормально. Ученики, как и зрители-клиенты, были впечатлены.

– Давай к столу, – велел я Антону и посмотрел на Валентина. – Ты следующий. Раздевайся.

Антон не успел сойти с коврика, как его окатили мыльной водой из ведра, я и ученики отошли, чтобы не обрызгало. После этого ему вручили литровую бутылку с минералкой без газа, которую тот выдул в момент, потом взял вторую и чупа-чупс. С палочкой конфеты, торчащей изо рта, он прошёл к душу и, намылив шампунем голову, стал тщательно мыться. Всё это, понятное дело, на виду и под нескромными взглядами зрителей из автобуса. Когда Валентин разделся и направился к нам, Антон уже вытерся поданным ему полотенцем и подобрал свои семейники с травы. Правда, надев их, обнаружил, что те спадают, – велики стали на несколько размеров. Поддерживая их руками, он направился к машине одеваться. Подозреваю, и одежда на нём теперь как на пугале будет смотреться. Да и Валентин «усохнет», похоже, он это тоже понял, когда поглядывал на прошедшего мимо Антона. В подмену тот явно не верил. Во-первых, всё происходило на его глазах, и из поля зрения своего водителя он не терял, а во-вторых, он его в молодости знал, так что сходство налицо.

С Валентином происходило практически всё то же самое, только лекцию я уже не читал и не сам делал операцию, просто следил, как Гоша́ начал использование первого артефакта. Следил, естественно, с помощью амулет-юриста, комментируя все действия Гоши. Валентин, судя по ауре, очень нервничал, похоже, его напрягло, что я не сам им занимаюсь, но уверенные действия моего главного врача его подуспокоили. Так что Валюха полностью выдержал процедуру. А дальше всё повторилось: прямо на коврике его облили мыльной водой, дали напиться, сунули в рот конфетку и отправили под душ.

Следующие полтора часа мы работали как на конвейере, и все действия были как под копирку. Лишь трижды мы споткнулись – вылечили сломанный позвоночник двадцатишестилетней женщине, дочери одного из клиентов, вылечили СПИД у сына другого клиента и восстановили зрение и кожный покров у сына ещё одного пациента, тот в пожаре пострадал, глаза лопнули и вытекли от чудовищного жара, как сам остался в живых, не понятно. Ещё ему и по внутренним органам прошлись, восстанавливая, даже сожжённые лёгкие привели в порядок. Только, в отличие от Валюхи и Антона, перед операциями мы принимали плату. Наш бухгалтер со счётной машинкой считала деньги, много было пачек, не все драгоценные камни привезли, потом убирала их в специально приготовленные мешки. А камни – в мешочки. У всех брали по-разному, хотя операции проведены были одинаковые, но никто не возмущался, цену назначали мы, и они могли её заплатить. Многие после процедур и душа гуляли на поляне, не веря, что снова стали молодыми, особенно две бывшие семидесятилетние старухи, не особо стесняясь, сверкали своими теперь упругими прелестями, а потом с визгом кружились, взявшись за руки.