Бейкер-стрит, 221 - Виктор Точинов

Кеннеди озвучил наши общие мысли:

– По моему, больше того, что сделано, никто бы не сделал… Маленький вопрос: зачем вы пригласили нас?

Фрэхне К. Лесли ответил как-то понуро и тоскливо:

– Вы верите в предчувствия? И я не верю. Но одно чувство у меня растет и крепнет в последние дни: что-то стрясется. Что-то обязательно стрясется сегодня с проклятым колье… Есть вещи, которым не стоит вылезать на свет Божий - и эта побрякушка одна из них. А зачем я вас пригласил… Всего лишь выполняя пожелание мистера Кэппула. Ему рассказала про ваше детективное агентство миссис Баскер. Миссис Джулия К. Баскер.

Ну и ну, подумала я. Оказывается, дама с собачкой, подкинувшая «Бейкер-стриту» его первое дело, тоже из Кэппулов… Тесен мир.

– Миссис Баскер поведала про ваши с доктором Блэкмор детективные таланты: что вы можете по мельчайшим нюансам во внешности и поведении многое сказать о человеке и даже безошибочно вычислить преступника. Мистер Джошуа Кэппул - он весьма тревожится за колье - загорелся этой идеей. Поэтому ваша задача проста: присутствовать на свадьбе, общаться с гостями и попытаться применить упомянутые таланты. Я понимаю, шанс невелик, гостей слишком много, но попробовать стоит…

Я вздохнула. Вот к чему приводит страсть к невинным мистификациям… Как теперь объяснить Фрэнку К. Лесли, что главную роль в поразивших миссис Баскер дедукциях сыграл компьютер с «Икс-скаутом»?

– По-моему, я уже понял, кто единственный человек, способный похитить колье, - сказал Кеннеди с многозначительным видом.

– Кто?!

– Вы, Лесли. Больше никто не сможет.

Полицейский-футболист рассмеялся - несколько натужно.

– Смешно… Однако - пора ехать. Переодевайтесь, через сорок минут жду вас в машине.

– Через час, Фрэнк, через час, самое меньшее, - поправила я.

А сама подумала: наверняка парень не женат и никогда не стоял нервно в дверях, готовый к выходу, - ожидая, пока жена закончит возиться с макияжем.

Напоследок я спросила его (не одному же Кеннеди поражать окружающих чудесами дедукции):

– Скажите, Фрэнк, вы играли в футбол? И наверняка ведь за сборную университета?

– Да, - подтвердил он. - Три сезона был капитаном.

И запоздало удивился:

– Но как, черт побери, вы догадались?!

СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА - V

После исчезновения «Мистера Веревки», сиречь Тейлора Блэкстона, на берегах Клайд-Ривер наступило короткое затишье. Не нарушаемое пока выстрелами.

Вполне могло быть, что избежавшие объятий «веселой вдовы» мужчины старшего поколения вновь развязали бы вендетту, помаленьку втянув туда и молодежь, подросшую без привычки хвататься за оружие при виде представителя враждебного клана.

Могло - но не сложилось. Хотя пострелять друг в друга Монлезье и Кэппулам таки-пришлось - приближалась Гражданская война.

Нетрудно догадаться, в каких лагерях оказались противоборствующие семейства. Именно на деньги старого Феликса Монлезье формировался «Белый легион Миссисипи», в который вошла самая отчаянная молодежь Иллинойса и Канзаса, и которому суждено было стать лучшим конным полком в армии генерала Ли. Командовал полком сын старика, Роже Монлезье, - и полковник Соломон Кэппул (родной племянник генерала Эбрахама Кэппула, столь прославившегося в рейде Шермана) гордился тем, что именно его пушки выкосили картечью пресловутый «Белый легион», пытавшийся дерзкой атакой переломить ход сражения у Индейской реки… Полковник даже хвастался, будто бы самолично наводил пушку, убившую своим выстрелом «Роже-лягушатника».

Впрочем, хвастаться долго ему не пришлось, Монлезье таких обид не прощали. И спустя два месяца скальп полковника Соломона украсил луку седла молодого конфедерата Викт«О·ра Монлезье-Ружа, происходившего из луизианских Монлезье. Сам Викт«О·р Монлезье-Руж погиб уже в самом конце войны, при осаде Ричмонда.

В общем, можно сказать, что перипетии Столетней войны очень тесно переплелись с событиями войны Гражданской. Но если в столкновении Северных и Южных штатов победили федераты-северяне, то в схватке Монлезье и Кэппулов победителей не оказалось. Как всегда и бывает, погибли самые отважные, а уцелели те члены обоих кланов, что остались в тылу и занимались поставками в армию северян сапог с отваливающимися через сотню шагов подметками, а в армию конфедератов - мяса «с душком»…

А после Гражданской войны пришло их время. Правила схватки стали иными. Теперь дело решало не умение первым выхватить револьвер - но способность тихо и незаметно скупить акции нужной компании. Столетняя война стала войной экономической.

Нет, выстрелы еще порой звучали, - но уже скорей как исключение. И - никаких скидок на старинные обычаи и традиции стрелявшим уже не делалось - шли под суд как обычные уголовные преступники.

Поначалу, в годы Реконструкции[17], перевес в экономическом соперничестве клонился на сторону Кэппулов. Но Монлезье в очередной раз доказали, что не привыкли теряться в изменившейся обстановке, - и постепенно положение выровнялось.

Как и в самые кровавые времена вендетты, ни один выстрел в этой войне не оставался без ответа. Когда Кэппулы выбили концессию на постройку железной дороги, проходящей через Ост-Кемпен и грозившей нанести изрядный ущерб речному бизнесу Монлезье, - французы отплатили тем, что втрое подняли цену на сплавляемый по Клайду лес. И шпалы Кэппулам пришлось возить за тридевять земель, в результате стройка оказалась вовсе не такой доходной, как предполагалось… Когда Монлезье вторглись в традиционную сферу Кэппулов и возвели на своих землях огромный маслозавод, работающий на новой для Иллинойса культуре - рапсе, для заводиков правобережья, давивших традиционный подсолнечник, наступили черные дни. Но Кэппулы ответили тем, что протащили в конгрессе Иллинойса законопроект о переводе штата на газовое освещение (взяв подряд на его реализацию). В результате Монлезье несколько лет имели трудности со сбытом дешевого рапсового масла - и завод окупился гораздо позже, чем планировалось…

И конечно же, главным полем битвы стала Чикагская биржа. Если Кэппулы были заядлые «быки», то Монлезье, разумеется, не оставалось ничего иного, как стать «медведями». Ах, какие изящнейшие корнеры и рискованнейшие демпинги[18] в исполнении соперничающих кланов хранят летописи Чикагской биржи! Люди, способные видеть романтику в бесстрастных колонках цифр, наверняка восхитятся этими финансовыми дуэлями не меньше, чем любители крови и выстрелов - подвигами Роже Монлезье-Гоша, в одиночку выходившего против полудюжины Кэппулов…