Змеиное Кольцо - Фарли Моуэт

На крик Сквайра все побежали вверх. И вскоре уже группа людей, горя нетерпением, огибала по берегу бухту Слоновой Кости, направляясь к мысу.

Добравшись до края утеса, моряки увидели под собой далеко внизу выброшенный на берег «Лейчестер». Он находился почти в четырех сотнях ярдов от «Джозефины», лежал довольно высоко почти сухой. Под тем бортом, что был ближе к берегу, удобно пристроилось швартовочное устройство для военных кораблей, вкупе с тремя его якорями, притащенными кораблем в это тихое местечко для стоянки.

В тот момент, когда от него оторвалась «Джозефина», «Лейчестер» все еще имел на борту одного пассажира — пожилого цветного человека, нанятого ночным сторожем. Члены команды, сгрудившись на утесе, огласили утренний воздух оглушительными криками, способными поднять из могилы мертвеца.

Не получив ответа, моряки, набрав крупных камней, которые валялись вокруг, принялись метать их в обшивку «Лейчестера». Ответа по-прежнему не последовало. Моряки с грустью решили, что старик уже мертв.

Этим же утром через какое-то время Фетерстон и несколько человек из спасательной команды высадились с лодки на борт «Лейчестера» и приступили к поискам сторожа. И вскоре нашли его — он удобно устроился в салоне, где только что сварил себе утренний кофе. Сторож приветствовал посетителей широкой улыбкой и предложил выпить с ним кофейку.

Даже Фетерстон был поражен подобным присутствием духа. Но, увы, это было не столько присутствие духа, сколько полная глухота, которой и объяснялось спокойствие старика. Позже выяснилось, что бедняга даже не понял, что пережил ураган на борту брошенного всеми тонущего судна.

Он рано лег в постель — около 18.30 — и спал мертвым сном до тех пор, пока несколько часов спустя, как он выразился, не проснулся, почувствовав какие-то резкие толчки. «Боже мой, — подумал он, — небось вечером волны не на шутку разыгрались». Подумал и снова провалился в глубокий старческий сон.

Когда же старик наконец поддался на уговоры и вышел наверх, безмятежность его тут же испарилась. Охваченный ужасом, он стал требовать, чтобы его немедленно отправили на берег. При этом он громко вопил, что отныне его нога не ступит на борт корабля: «Ни одного корабля!»

«Лейчестер» жестоко пострадал. Руль оказался оторванным, а корпус вновь кренился почти на 30 градусов. Появились новые пробоины в двух трюмах и несколько — в топливных танках. Ко всему прочему он еще оказался так высоко выброшен на берег, что, для того чтобы снова всплыть, ему требовалось десять футов воды под килем.

Так что пессимизм в это утро был не беспомощен. Фетерстон вспоминает:

— Но я был доволен, что мы все не потеряли наши корабли и ни одного человека из команды «Джози». А так вполне могло случиться, если бы ветер потащил их от берега на внешние рифы. Но я верил, что, если все пойдет хорошо, я смогу снова спустить «Лейчестер» на воду и спасти «Джози». Единственное, что нам требовалось, — упорно работать.

Часть десятая

Глава первая

Фетерстон проиграл битву, но не проиграл войну. Он начал заново собирать силы, одержимый одной страстью. Это было отличительной чертой этого человека.

К утру 8 октября Фетерстон вчерне составил план спасения обоих кораблей. Команда «Джози» получила указание перебрать на корабле спасательное снаряжение и приготовить его для работы. Нанята была новая бригада грузчиков. Нанимая буксир, он так очаровал Адмиралтейство Великобритании, что ему одолжили плавучий кран «Циклоп».

Ему удалось договориться разместить команду «Джози» и спасательную команду на ближайшем острове Кони в старом каменном доме, наполовину скрытом разросшимися кустами. Это здание когда-то использовали как карантин, но в последние пятьдесят лет оно было заброшено, все там кишело тараканами, за которыми охотились шустрые ящерицы.

На шлюпке и нанятой моторке люди перевезли матрацы и одеяла в свое жилище. Кок, раздобывший печь, работавшую на солярке, и привезший кое-какие остатки своего камбузного хозяйства, спасенного с буксира, завершил последние штрихи в организации быта.

Все спали на полу, но поскольку в здании лишь одну комнату, и то с трудом, можно было считать пригодной для жилья, пол был всегда плотно забит телами моряков. Ныряльщик Том Нолан, решив, что такая скученность не по нем, бродил по кустам, высматривая что-то более удобное и уединенное на берегу. На следующее утро он рассказал Рею Сквайру, что обнаружил маленький домик, достаточно большой для одного человека и настолько уединенный, что об этом можно было только мечтать. Там даже имелась сложенная из камня лавка, идущая вдоль задней стенки.

Заинтригованный Сквайр пошел с Ноланом поглядеть на этот «коттедж» в диких зарослях.

— Боже мой, Том, — сказал Сквайр, увидев его, — да ты знаешь, что это за место? Это крематорий — здесь островитяне сжигали трупы умерших от желтой лихорадки и сифилиса!

Так что в эту ночь удрученный Том вернулся в здание, к своим друзьям.

На острове Кони также имелось кое-что интересное. Спасательную лодку с правого борта «Джозефины» нашли в миле от берега и по крайней мере в трех милях от того места на мюррейской стоянке, где ее унесло от «Джозефины». При ударе о сушу ее разнесло в мелкие щепы.

Фетерстон намеревался спустить «Лейчестер» на воду с помощью талей, но лишь после того, как его удастся облегчить и починить пробоины в подводной части.

Тали состоят из одного или нескольких якорей, поставленных в море на удалении от сидящего на мели корабля, к которым через систему блоков и толстых тросов подключаются корабельные лебедки. Если на пострадавшем судне не работает своя машина, рядом с ним можно поставить мелководный буксир, дающий пар или электричество на лебедки.

В случае с «Лейчестером» Фетерстон хотел использовать два восьмитонных якоря: один поставить на расстоянии 1500 футов от носа, а другой в 2100 футах от кормы. Подтягивая корабль попеременно талями то к одному, то к другому якорю, он надеялся, что сможет стащить эту громадину с берега.

Но прежде всего нужно было облегчить корабль, а потом залатать пробоины в днище.

На полумеры времени не оставалось. С раннего утра 8 октября спасательная команда подвесила на борту «Лейчестера» люльки, люди вырезали газовым аппаратом дыры в обшивке корабля, чтобы добраться до межпалубного пространства. Сразу же после того, как прорезали отверстия, бригада рабочих принялась лопатами выкидывать балласт на палубу. С палубы по наклону он соскальзывал прямо в море.