Мой грешный пират - Рона Шерон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сестра, это какая-то ошибка.
– Это не ошибка, – твердо заявила монахиня. – Если вы та, за кого себя выдаете, то должны приглядеться к нему.
Монахиня взяла его безвольную руку с почерневшими пальцами, с благоговением поднесла к губам и поцеловала.
– Этот человек не Стефано Сфорца, – сказала Аланис, едва сдерживая слезы. – Похороните его, как положено. Я оплачу ваши труды.
– Я нашла его, закованного в цепи, в подземелье Остия-Антика.
У Аланис екнуло сердце.
– Тюремщик сказал, что сбросил его тело в Тибр.
– Они сбросили в Тибр другого. Я подменила его. Этот человек жив.
– Вы не того подменили! – всхлипнула Аланис и, не в силах больше выносить этой муки, направилась к двери.
– Вы совершаете трагическую ошибку, – предупредила монахиня.
Подхватив складки плаща, Аланис взялась за ручку двери и повернула ее.
– Нет никакой ошибки, – пробормотала Аланис. – Этот человек не Эрос.
Она потянула дверь на себя.
Человек на кровати издал слабый стон и что-то пробормотал. Аланис резко обернулась. Эрос. У нее подогнулись колени. Если это чья-то жестокая шутка, если кто-то решил помучить ее… Но голос. Рука. Волосы. Рост. Аланис больше не сомневалась, что это Эрос. Живой.
Аланис бросилась к кровати и упала на колени.
– Эрос, – прошептала она и нежно коснулась его впалой щеки. Ее пальцы ощутили тепло. Худое, костлявое, бородатое, изможденное лицо, и все же самое прекрасное в мире. – Эрос, – прошептала Аланис, – ты меня слышишь?
Его глаза слегка приоткрылись – знакомые сапфиры, – подернутые туманом, измученные. Губы слегка изогнулись в улыбке.
– Принцесса… что ты делаешь в Риме?
Их взгляды встретились. Как зачарованная смотрела Аланис на любимого.
– Ты жив. – По щекам ее катились слезы. – Ты жив.
– Не совсем… – попытался он возразить. – Наполовину мертв.
– Ни на четверть дюйма. – Она нежно прикоснулась губами к его израненным губам и на мгновение закрыла глаза, опьяненная поцелуем. Он ответил на поцелуй. Сердце у Аланис едва не разорвалось от счастья. – Спасибо, – прошептала она, – что ты жив.
Он приглушенно хмыкнул.
– Ты глупая девчонка, Аланис.
– Очень глупая. Я приехала сюда осматривать достопримечательности, а нашла тебя.
Он закрыл глаза.
– Мне следовало это предвидеть. – Он прерывисто вздохнул. – Глупая, глупая девчонка…
– Вам нужно увезти его отсюда, – сказала монахиня. – Сегодня же.
– Как вы догадались, кто он? – спросила Аланис с изумлением. – Как узнали, где его искать? И почему… кто вы?
Глаза сестры Маддалены вспыхнули.
– Я знаю Рим. У меня здесь повсюду шпионы, даже в канцелярии папы. Нужно знать, кого слушать и где находиться. Однажды в жизни слышишь о чуде, прилагаешь усилия, и чудо свершается. Как я уже сказала, такое случается только раз в жизни. Так что нужно быть начеку, чтобы не упустить свое чудо.
Кажется, она улыбается. От монахини веяло покоем и чувством исполненного долга.
– Вы его знаете?
– Знаю.
Женщина заинтриговала ее.
– А он вас?
– И он меня знает. – Она перевела взгляд на Эроса. – Он сейчас спит. Ему нужно спать. Он прошел через ад.
Аланис нахмурилась.
– Зачем увозить его отсюда уже сегодня? Ведь он болен.
– Его кузен чересчур опасен, а вы слишком заметная фигура в Риме. Чезаре вскоре поймет, что его обманули.
– Обманули?
В глазах монахини вспыхнул огонек триумфа.
– За сутки до вашего прихода в Остию я совершила подмену. Я знала, что будет лучше, если его примут за покойника.
– Так он с вами здесь уже неделю? Но почему вы не сообщили мне, что он в безопасности?
– Нужно было придать истории достоверность. У него слишком много врагов.
Аланис вопросительно смотрела на монахиню. Эта странная дама с королевской статью не спешила делиться с ней своими секретами.
– Ладно. На улице меня ждут его друзья. Мы сегодня же вывезем его из Рима. Но думаю, что он еще слишком слаб, чтобы выдержать морское путешествие.
Она перевела взгляд на бледное лицо Эроса.
– Отвезите его в деревню, – предложила Маддалена. – Поезжайте в Тоскану. Я расскажу вам, как найти дом, который принадлежит их семье. Там безопасно. Это один из немногих домов, не присвоенный его родственниками. Управляющий, Бернардо, – человек его отца.
Это было уже слишком.
– Откуда вы все это знаете? И почему так заботитесь о нем?
Аланис вспомнила, как монахиня поцеловала его руку.
– Так много вопросов. – Маддалена улыбнулась. – Вы Эроса тоже постоянно мучили вопросами?
– Да, – виновато призналась Аланис. – Иначе ничего не узнаешь.
– Где вы с ним познакомились? – поинтересовалась монахиня.
– Ага, – улыбнулась Аланис. – Теперь вы заинтригованы.
– Расскажите.
– Я встретила его и его сестру на Ямайке.
– Джельсомина. – Маддалена просияла. – Она хорошенькая?
– Прехорошенькая. С длинными черными кудрями и глазами синими, как сапфиры. У нее ослепительная улыбка, и она носит брюки. Она вышла замуж за английского аристократа, который без ума от нее. Кажется, Эрос считает это его единственным достоинством.
– Благодарю.
Монахиня отвернулась и смахнула слезу. Аланис улыбнулась. Сестра Маддалена – мать Эроса. Гарпия.
Эта женщина не походила на гарпию. Она выглядела печальной, раскаявшейся. По ее глазам и выражению лица было видно, что она тоскует по своей семье. И что бы там ни говорил Эрос, Аланис не сомневалась, что женщина, которая так любит своего сына, как Маддалена, не могла хладнокровно приговорить его к смерти. Она напоминала Аланис о греческих трагедиях, когда героиня, вынужденная разрушить то, что любит больше всего на свете, потом всю жизнь расплачивается за этот предрешенный судьбой грех. Что же произошло в ту ночь в Милане? Аланис не осмелилась спросить.
– Он с вами разговаривает?
Глаза Маддалены наполнились печалью.
– Он не замечает меня.
Аланис ощутила боль сострадания к несчастной женщине.
– Мы с Эросом не женаты, – призналась она.
– Вы не венчались? Даже за пределами Милана?
Аланис покачала головой. Монахиня улыбнулась, и Аланис поняла, от кого из родителей Эрос унаследовал свою улыбку.
– Вы любите его, – сказала Маддалена. – Он заслуживает, чтобы его любила такая женщина, как вы. Рим гудит с тех пор, как вы побывали у святого отца. Благодаря вам я узнала, где его искать. Вы спасли ему жизнь.
– А почему вы в Риме? – спросила Аланис.
– Я римлянка. Здесь я не чувствую себя такой одинокой, как в Милане.
– А каким Эрос был в детстве? – полюбопытствовала Аланис.
– Умный, как дьяволенок, неуправляемый, красивый, как архангел Леонардо, с плутовскими глазами. Ему ничего не стоило обвести меня вокруг пальца.