Прибытие - Олеся Шеллина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Я вышел на улицу из дома целительницы и столкнулся нос к носу с Митькой, который подпирал калитку.
— Ты чего здесь стоишь? Велено же было домой идти и лежать до опупения. — Спросил я у него.
— Тебя ждал, — Митяй потёр лоб. — Сейчас пойду, только дело одно выполню.
— Какое дело? — я нахмурился, потому что в этот момент к нам подошёл высокий, здоровый мужик. Длинные волосы убраны в хвост, гладко выбритое лицо довольно суровое. Смотрел он исподлобья не слишком ласково.
— Вот, знакомься, Михалыч. Старший конюх фон Виргана. Я про него тебе рассказывал. — Митяй махнул рукой на мужика. А потом указал на меня. — Роман Белов, действующий Охотник. Ну всё, вы тут знакомьтесь, а я домой пошёл.
Митяй отошёл от забора. Его слегка заносило в сторону, но в основном шёл он вполне уверенно. Мы с Михалычем смотрели ему вслед, пока парень не завернул за поворот. Только после этого повернулись друг к другу.
— Никогда не видел Охотников, — наконец, конюх нарушил затянувшееся молчание.
— А я конюхов, да ещё и старших, — ответил я. — Зачем ты меня искал?
— Алмаз есть отказывается. — Просто ответил Михалыч. — Наверное, правду говорят, что Охотники очаровывать умеют.
— Ага, вот ты не видишь толпы девок, которые за мной носятся, а они есть! — я поднял указательный палец вверх. — Вы просто с этой скотиной слишком миндальничаете. А ему требуется иногда характер показывать, а не все его капризы удовлетворять по первому требованию.
— Посмотрите, а, — внезапно, заискивающе попросил Михалыч. — Ну, пропадёт же конь.
— Чёрт с вами. — Я махнул рукой. Перевязанные пальцы неприятно покалывало, но боли не было, да и чувствовал я себя вполне терпимо. — Пошли. А то, сдаётся мне, что вы под стенами замка будете ночевать по очереди, чтобы я с лошадкой встретился.
— У меня двуколка вон там. Зачем ноги бить? С ветерком прокатимся, — и он быстро развернулся и направился через дорогу.
У обочины стояла двуколка. Я забрался к поднявшему поводья Михалычу. Как только выехали из посёлка, он дал газу и лошадь понеслась по хорошей дроге. Поездка мне понравилась. Реально, с ветерком прокатили.
В дом к хозяевам мне было не надо. Знакомиться с местной знатью мне пока не хотелось. Одного знакомства на танцах хватило с избытком. Подъехали мы прямиком к конюшне.
Михалыч соскочил на землю, а к двуколке сразу же подбежали его подручные, чтобы распрячь лошадь. На меня поглядывали с опаской и в то же время с любопытством. Похоже, Охотники — это предмет местного фольклора. Сказочные существа, наряду с лешими, кикиморами и другими водяными. Одни только байки про способность очаровывать чего стоят. Я так ни с одной девушкой не познакомлюсь. Их от меня прятать будут за семью замками.
Алмаз стоял в своём стойле и меланхолично смотрел вдаль. Вокруг него прыгал парнишка лет тринадцати-четырнадцати на вид. Я подошёл и встал неподалёку, скрестив руки на груди. Алмаз перевёл взгляд на меня и радостно заржал. Мальчишка от неожиданности ведро с отборным овсом выронил.
— И что ты не жрёшь? — спросил я наглую скотину. — Тебя вон, лучше, чем меня кормят, а ты морду воротишь.
Я подошёл к нему вплотную и похлопал по шее. Алмаз же, неожиданно для меня, положил голову мне на плечо. Я слегка отстранился, глядя с удивлением на коня, с которым у меня была небольшая война пока мы ехали сюда. Алмаз почувствовал моё удивление, нагнул голову и подтолкнул ведро в мою сторону.
— Э-э-э, ты что со мной поделиться решил? Ну, спасибо, конечно, приятель, но лучше сам ешь. А-то похудеешь, форму потеряешь, кобылки любить перестанут, — я поднял ведро с овсом и поднёс ему к морде.
Алмаз фыркнул и помотал головой. Мол, как это его такого красавца и вообще чемпиона кобылы перестанут любить? Это ты, погорячился, Рома, такое говорить благородному животному. После этого, конь начал с аппетитом есть предложенный ему овёс. Я потрепал его между ушей и усмехнулся.
— Так вы конюх? — я резко развернулся и увидел входящую в конюшню хорошенькую блондинку. Не понял, её что, никто не просветил что ли, кто такой её случайный партнёр по танцам.
— А это проблема? — я передал ведро крутившемуся рядом мальчишке. Алмаз на этот раз не выделывался, продолжая есть, только ушами двигал, ловя каждое слово. Недаром у меня сложилось впечатление, что он понимает абсолютно всё сказанное.
— Нет, просто мне было любопытно. — Гретхен подошла ближе, широко улыбаясь.
— А вы здесь… — я сделал неопределенный жест рукой.
— Клаус приехал в гости к Маркусу, чтобы поддержать друга. Фон Виргены понесли недавно тяжелую утрату, потеряв главу рода, — с печалью в голосе ответила Грета. — Вы же знаете про это.
— Естественно, знаю, — я кивнул. Ну ещё бы мне не знать, ведь эта трагедия буквально у меня на глазах произошла.
— Гретхен! Какого дьявола? Стоит мне отвернуться, и ты снова кокетничаешь… И снова с этим козлом! — Крик раздался от ворот конюшни.
Надо отдать должное зрению Клауса. Он сумел меня разглядеть на приличном расстоянии и узнать. Его, похоже, тоже не предупредили о моём статусе. Иначе, чем можно объяснить тот факт, что он выхватил меч и бросился ко мне.
А в это время Михалыч бросился к высокому юноше, вошедшему вслед за умственно отсталым сынком местного барона. Старший конюх что-то прошептал юноше и бросился ко мне. я даже отсюда увидел, как парень побледнел, хватаясь за дверной косяк рукой. Но слабость длилась пару секунд, после чего он бросился к приятелю.
Я же не стал ждать, пока меня порежут на лоскуты, а выхватил свой меч, уже целенаправленно пустив в лезвие молнии. Руны на клинке вспыхнули и заискрились, но, даже это не остановило горячего немецкого парня. Он пёр на меня с целеустремленностью носорога. И ему было даже не важно, что сестра стоит между нами.
Я схватил Грету за руку и отшвырнул себе за спину, и приготовился встретить придурка.
Маркус подбежал к Клаусу быстрее, чем тот добрался до меня. Обхватив друга поперёк груди, он попытался оттащить его в сторону. Клаус вырывался, но боролись они молча. Я же сделал шаг вперёд, но тут передо мной встал Михалыч, а Алмаз начал грозно ржать и рваться из своего стойла. То ли помочь мне хотел, то ли добить, чтобы убрать раздражающий фактор в моём лице.
— Не надо его убивать, ваша милость.
