Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А для «Плейбоя» фотосессий не делаете, — осмелев, нахально бухнул Костя, — с вашей-то внешностью, — и чтобы его правильно поняли, добавил, — это комплимент.
Карина, продолжая улыбаться, но, заметно похолодев, ответила:
— Спасибо, конечно… Вообще-то, я достаточно зарабатываю, чтобы не сниматься для «Плейбоя».
Поняв, что упорол косяка, Костя, смутившись, извинился. Всё-таки не его это метод, постоянно используемый Бесом, очаровывать наглостью, помноженной на нахрапистость. А может девушка другого формата, утешил он себя. Тем не менее, Карина, рассмеявшись, сказала:
— Ничего, я к комплиментам покруче и понаглее привыкла. Да и к предложениям тоже… Вот только кавалеры сразу же скучнеют, когда мою настоящую фамилию узнают.
Она бросила микрофон в раскрытый футляр, куда Кеша уже уложил камеру и треногу.
— А с вами, Костя, интересно поговорить. Косноязыких полковников и генералов у меня уже кассет десять, наверное…
— Народного гласа не хватает? — умыкнул Катаев.
— Этого тоже достаточно… Они, правда, в основном «хочу передать привет своей жене Гхалине..» или маме с папой, — состроив зажатую улыбку и изобразив механическое помахивание ладошкой, ответила Карина, — Кешу, вот, опять по Грозному катать повезут, он наснимает… Верно, Кеш?
— А что делать, — защелкнув замки на кофре, поднялся оператор, — они же с оружием все… нервные.
— А вы… не поедете что ли? — Катаев посмотрел на Карину.
— Не берут меня, — с лёгким вздохом сожаления ответила она, — говорят, баба к несчастью…
— Ну, где-то, они правы… Война дело не женское. Да и небезопасно.
— Я могла бы привести вам миллион примеров…
— Валькирия, Жанна д’Арк, Зоя Космодемьянская… — улыбнувшись, упредил её Костя.
— Ну, хотя бы…
Кеша, прервавший их разговор, подняв с земли аппаратуру, произнёс:
— Карина, давай ты там, в штабе поговоришь… Броневик обратно в Ханкалу сейчас уедет и я редакционное задание не выполню… Опять архив поднимать…
— Всё — всё… Идём…
Они втроём, скобой обогнув лужу, направились к комендатуре.
— А вы сегодня в Ханкалу не поедете? — непонятно на что надеясь, спросил Костя.
— Нет, наверное… Не успеем… Мне ещё надо сходить в дом правительства, — Карина неопределённо поводила, вытянув руку в сторону, — он же где-то рядом здесь:
— А ночевать мы будем в пресс-городке, — разом обломал Кеша, — у правительства, охраняемый… Там, ещё строители какие-то живут… И МЧС вроде.
— Знаю, — кивнул Костя и, увидев оперов, в полном составе тусующихся у входа в жилое помещение, вспомнил про оперативку, — Карина, у меня же сейчас собрание, типа, комсомольское… Может после него? Где-нибудь, в районе пяти вечера…
— Вариант… — посмотрела на Кешу девушка, — я пойду к Сергею Сергеевичу, он меня в правительство сопроводить обещал, а ты покатайся… По — моему они не уехали ещё.
Оператор, посмотрев в сторону, разглядел «Газель» и БТР:
— Я тогда к ним пошёл… Чего время-то тянуть… Через часик встретимся. И пошагал к стоянке.
Карина и Костя остались одни. По странному стечению обстоятельств, друг напротив друга.
— Где тебя найти? — ненавязчиво перейдя на «ты» и, судя по искоркам в глубине глаз, смеясь над двусмысленностью ситуации, спросила Карина.
— Я буду в «Голдэн Пэлас», — пошутил Костя, вспомнив первое, пришедшие на ум название из московской индустрии развлечений, — в баре…
Странно посмотрев на него и, видимо смутившись, она улыбнулась уголком рта.
— Либо в спортгородке, это около миномётов, — пояснил Костя, — мы только что оттуда, либо в кубрике, ну там ты тоже была…
— О’кей… — кивнула она ему, легким мотыльком упорхнув в комендатуру.
Катаев, встреченный овациями оперов, покраснел как пожарная машина и, оправдываясь, попытался съехать на Жоганюка, мол, приказ, чем ещё больше развеселил парней.
— Да, ладно, Костян, — приобнял его за плечи Кочур, — знаешь, как мы за тебя переживали, — подмигнул он сидящим на скамейке Рябинину, Гапасько и Липатову.
— Вдруг у тебя не встанет! — гоготнул Бес, — нам идти выручать.
— Послушай, парень, — перенимая манеру грубого мужского юмора и, подражая Джиму Керри из «Маски», подбоченился Костя, — ты неплох, парень, совсем неплох, но пока я здесь, ты всегда будешь вторым номером…
Взрыв смеха, заставил на этот раз покраснеть Бескудникова. Просмеявшись, Долгов спросил Костю:
— В общем хоть как? Нормальная? Без понтов?
— Вроде ничего… Без пафоса московского…
— Странно… — покачал головой Поливанов, — вон, собры к нам подходили, ну с которыми они приехали… Так они говорят, что папа у неё, чуть ли не в учредителях НТВ… И каких-то казино московских хозяин…
Косте стало понятно её секундное замешательство:
— И чего ей в Чечне надо? С таким-то папой?
— Хрен знает… С жиру бесятся, — непонимающе вздёрнул брови Поливанов.
— Романтика большого члена! — внёс свою версию в обсуждение Бес.
— То-то я смотрю, что комендант, что Жоганюк перед ней как ужи насолидоленные стелятся… — усмехнулся Рябинин.
— Время-то уже сколько? — Катаев оставил свои часы в кубрике.
— Сейчас пойдём скоро, — не глядя на циферблат своих часов, ответил Сергей, — Кутузов где-то нарисоваться должен…
Глава XII
…Кроме того, сложность работы по раскрытию особо тяжких преступлений обуславливается слабыми оперативными позициями, коротким сроком пребывания, отсутствием спецаппарата.
Голос Жоганюка монотонно гудел и, в сочетании с духотой кабинета, в который набилось пятнадцать человек, действовал как психологическое истязание.
За шефским столом восседал полковник Куликов, что-то задумчиво чертивший в блокноте, за приставленным столом сидели Жоганюк и Кутузов, с другой стороны расположились офицеры Мобильного отряда. Их не представили, один был с погонами капитана, потоньше и посуше, второй, подполковник, внешне напоминал борова, как лицом, так и фигурой. Всем своим видом, он демонстрировал превосходство, некое тайное знание, апломб профессионала. Оба, как выяснилось впоследствии, оказались москвичами. Оперсостав разместился на стульях вдоль стен кабинета, у каждого на коленях, как того требует сам факт посещения руководства, лежал блокнот или ежедневник.
Лишь Бескудников, закинув ногу за ногу, периодически позёвывал.
Когда Жоганюк закончил доклад о причинах нулевой раскрываемости-выявляемости и прочих оперативно-служебных проблемах, все молча уставились на Куликова.
Однако, вместо него слово взял «мобильный» подполковник:
— Это всё, лично я, за свою жизнь слышу не первую тысячу раз, — откинувшись на спинку стула начал он, — а конкретных предложений по улучшению ситуации я никогда не слышу… Заметьте, конкретных! — его толстый палец взвился вверх. — болтология «расширим-углубим» она у всех одна и та же… Я здесь, в Чечне, уже одиннадцатый раз и знаю, что к чему… Что в 95-ом, когда я работал в ГУОШ, что сейчас в Мобильном… Приезжая в подразделения я наблюдаю одну и ту же картину.
Сколько вы направили информаций в местный отдел? Нормальной? Объективно подтверждённой? На реализацию?
В этом месте Катаев и Рябинин переглянулись. Какой дурак будет отдавать информацию, которую можно реализовать? Да ещё и в местный отдел? Лучше уж сразу в унитаз…
— А как у вас идёт отработка информации, которая поступает от «смежников»[39]? Или из других районов?
Здесь подпол опять чего-то не того говорит, подумал Катаев, информация от «смежников» поступает только та, которую они сами не хотят «работать» ввиду бесперспективности. Либо она настолько неконкретная, что не всегда поймёшь о каком населенном пункте идёт речь.
— А вечное оправдание про отсутствие вербовок?! «Мало времени находимся в республике…» Да у вас под носом торговля на площади — любого берите, протокол оформляйте и давите на него… Они тут все чего-то знают…
Дальше подполковник мог и не продолжать. И дело даже не в некомпетентности как таковой, видимо есть установка — вздрючить так, чтобы шуба завернулась, как выражается Бес «по-человечачьи». Да и как агентуру за месяц завести? Если только левак оформлять…
Подтверждая размышления, в невесёлые думы Катаева прорвался голос подполковника:
— До вас которые были… э-э… тоже вначале «бекали» да «мекали», а потом ничего… Пошло дело. И агентура появилась и показатели.
Теперь уже ясно давали понять — гоните левак, работайте на бумагу. Хорошо хоть по рынку ползать не надо, заниматься административной практикой.
Ещё минут десять проверяющий поупражнялся в красноречии. Вспомнил какие-то случаи из его практики, как они готовились к атаке боевиков, но та так и не состоялась; как по его личной информации поднимались серии терактов, но следствие всё «просирало»; как у него чётко поставлено взаимодействие с ГРУ и ФСБ, но примеров почему-то не привёл.